дворца.
Из окна одного дома, выходящего на площадь, два молодых человека в сильном волнении следили за происходившим. Жорж был один из них. Он видел столкновение Андрея с тремя шпионами и уже считал дело пропавшим. Но вот показался всероссийский самодержец, заворачивавший за угол памятника, и навстречу ему двигался Андрей, спокойный, непоколебимый, как судьба. Завидев незнакомца, царь вздрогнул, но все-таки продолжал идти вперед.
С замиранием сердца, Жорж следил, как шаг за шагом уменьшалось расстояние между ними до тех пор, пока ему не показалось, что их разделяло всего несколько шагов… И все-таки ничего еще не произошло, и они продолжали сходиться… Чего же он ждет? Что бы это могло значить? Но Жорж ошибался: расстояние, казавшееся в перспективе таким ничтожным, на деле было еще шагов двадцать.
Тут, по установленным правилам, Андрей должен был снять шляпу и оставаться с обнаженной головой, пока его государь и повелитель будет проходить. Но вместо того чтобы выполнить этот акт верноподданничества, Андрей опустил руку в карман, выхватил револьвер, прицелился и выстрелил в царя.
Пуля попала в стену дома, саженях в двадцати позади царя, почти под самый карниз. Андрей дал промах; револьвер сильно отдавал, и им нужно было целиться в ноги, чтобы пуля не перелетела через голову. Андрей открыл это слишком поздно. На секунду он стоял, ошеломленный неудачею, опустивши руки. Но в следующий же момент он бросился вперед, с бледным лицом и сдвинутыми бровями, давая выстрел за выстрелом. Царь, тоже бледный, подобрал полы своей шинели и пустился бежать из всех сил. Но он не потерял присутствия духа. Вместо того чтобы бежать прямо, он делал зигзаги и таким образом не давал своему преследователю возможности целиться. Одна только пуля пронизала капюшон его шинели, остальные же пролетели мимо.
Меньше чем в минуту Андрей израсходовал все свои шесть зарядов. Между тем куча шпионов, которых прежде не было видно, стала сбегаться со всех сторон и все увеличивалась. Жорж видел, как они, разъяренные, окружили Андрея. Сперва они все держались поодаль, боясь приблизиться к нему. Но, видя, что он безоружен и не оказывает никаких признаков сопротивления, они сразу набросились на него. Жорж только слышал их яростные крики и возгласы; закрыв лицо руками, он ничего больше не видел.
Андрея, полуживого, увезли в тюрьму. Но он оправился понемногу и в свое время был предан суду, приговорен к смерти и казнен.
Он погиб. Но дело, за которое он умер, не погибло. Оно идет вперед от поражения к поражению и дойдет до конечной победы, которая в этом печальном мире может быть достигнута только страданиями и самопожертвованием немногих избранных.
