Подойдя к кухонному столу, Каролина стала выкладывать на него бумажные тарелки и салфетки, вилки, стаканы для лимонада. А потом… она вспомнила про фруктовое мороженое!
— О, нет! — Каролина кинулась к пакету с продуктами и достала ведерко. Она облегченно вздохнула, мороженое не успело совсем растаять. Девушка положила его в холодильник, надеясь на то, что оно успеет замерзнуть к тому моменту, когда придет время подавать десерт.
Десять минут спустя Сэм вернулся из душа. Каролина открыла рот, чтобы что-то сказать, но все слова вылетели у нее из головы. Какими бы яркими ни были картинки, которые ей рисовало воображение, они ни в какое сравнение не шли с тем, что она увидела перед собой. Узкие джинсы обтягивали его упругие стройные бедра и оставляли открытым плоский живот. Сэм не надел рубашку, и его обнаженная грудь с накачанными мышцами предстала перед глазами Каролины.
Зачесанные назад волосы были покрыты капельками воды. Сэм медленно подошел к девушке. Каролина судорожно вздохнула.
— Извини, ты не могла бы дать мне еще одно полотенце — вытереть голову? — проговорил он.
— Да, конечно, — голос Каролины заметно дрожал.
Взяв полотенце, Сэм удалился обратно в ванную. Спустя две минуты он вернулся, на ходу застегивая пуговицы рубашки.
С порога кухни он приветливо улыбнулся Каролине:
— Пахнет вкусно.
Встретившись с ним глазами, девушка поспешно отвернулась, чтобы скрыть смущение:
— О, мм, да… Давай поедим.
Видение развеялось.
И к лучшему. Потому что, если бы Сэм прикоснулся к Каролине, она, не думая о последствиях, набросилась бы на него прямо на кухне.
— Я хотел бы закончить со шкафами сегодня вечером, чтобы завтра начать ремонт конюшен. Мне осталось покрыть лаком дверцы, но проблема в том, что из-за резкого запаха в доме нельзя будет оставаться на ночь.
Обед подошел к концу. Сэм, помогая Каролине навести порядок на кухне, собрал упаковки от еды. Девушка тряпкой смахнула со стола крошки и повернулась к нему:
— Думаю, это не проблема. Я могу переночевать в конюшне.
— Ты уверена?
Она пожала плечами:
— Шкафы же все равно нужно закончить. У меня есть спальный мешок. Мне и прежде приходилось ночевать так.
— Да? А ты всегда жила здесь?
— Вообще-то, да. Когда я вышла замуж за Гила, мои родители переехали во Флориду. На свадьбу они подарили нам ранчо вместе с домом, в котором я выросла. Сначала они были против того, чтобы поменять название ранчо на новое, но потом согласились. К тому же Гил на этом настаивал. Конечно, мне и самой следовало все десять раз обдумать, но я согласилась. В конце концов, я ведь взяла его фамилию. По крайней мере, когда мы влезли в долги, имя моих родителей в связи с этим ранчо уже не упоминалось. Они упорно трудились всю жизнь над тем, что Гил умудрился развалить за четыре года.
Каролина не хотела чужой жалости и разговоров о прошлом. Бог свидетель, она оплакивала ранчо, как живого человека. Но теперь девушка решила больше не оглядываться назад. Каролина собиралась упорно бороться за свое будущее и за будущее Аннабель. Настанет день, когда ее дочь не будет нуждаться ни в чем.
— Видимо, нас ждет довольно большой объем работы. Мне нужно около часа, чтобы покрасить шкафы. Тебе лучше найти себе занятие вне дома, чтобы не дышать краской.
Каролина с самого начала знала, что, отказываясь от управления ранчо, совершает громадную ошибку. Сейчас на кону стояла ее судьба и судьба Аннабель. Будучи женой Гила, Каролина никогда не подвергала сомнению его решения и не настаивала на своем. Теперь она не могла позволить себе рисковать. Ее скромных заработков хватало лишь на еду и постепенную выплату долгов мужа. Поэтому больше никогда Каролина не позволит управлять своим ранчо другому человеку. Так что их с Сэмом временное сотрудничество было идеальным решением.
— Ладно, ну, в общем, тогда я пойду, почищу стойла. Так или иначе, мне надо проведать Яблоко. Если я к ней долго не прихожу, она тоскует.
— Яблоко?
— Наша кобыла. Любимая.
Он кивнул:
— Так, а я тоже буду спать в конюшне?
В воображении Каролины тут же возник образ Сэма, ждущего ее на сеновале. Сердце девушки возбужденно забилось. Нет, она не должна позволять себе подобные мысли.
— Не совсем. У меня есть небольшая комната в задней части конюшни, которую я недавно переоборудовала в комнату для гостей. В ней нет ничего особенного, но зато там удобная кровать.
— Звучит заманчиво.
Сосредоточившись на кухонных шкафах, Сэм уже перестал обращать внимание на Каролину. Его руки скользили по дереву, определяя, где еще ему нужно обработать поверхность, прежде чем наносить лак.
Поручившись за Сэма, Чак из бара «Кутеж» оказался более чем прав. Можно было подумать, будто Сэм абсолютно поглощен работой. Это было довольно странно, учитывая все обстоятельства их с Каролиной знакомства.
Она напомнила себе спросить у Чака, откуда он знает Сэма и почему так настойчиво его рекомендовал.
Сэм был загадкой для нее. Он казался слишком умным для человека, перебивающегося мелкими заработками и кочующего из города в город. И еще во всем его облике, в манере держать себя чувствовалась порода.
Витавший в воздухе запах свежего сена и разогретого на солнце дерева, лошадиного нота и упряжи напомнил Сэму о счастливой юности. Он зашел в комнату для гостей и сразу почувствовал себя дома. Ему неоднократно приходилось бывать в роскошных гостиничных номерах, но эта комната с синими занавесками, деревянными стенами и старой кроватью была ему ближе, чем любые изысканные интерьеры.
С первых классов школы Сэм и его младший брат Вейд почти все каникулы проводили у дяди Ли и тети Дотти на их ранчо около Эль-Пасо. У них было маленькое стадо, которое приносило небольшой доход. Сэму хотелось думать, что он и его брат принесли в жизнь тети и дяди немного счастья. У них не было своих детей, а отец Сэма полагал, что, пока он занят строительством своей империи, его мальчики получат на ранчо неплохой жизненный опыт. На самом деле как раз дядя Ли и тетя Дотти стали настоящими родителями Сэму и Вейду.
Сэм бросил на пол свою спортивную сумку и плюхнулся на кровать, пробуя, насколько она удобная и мягкая. Результатом проверки он остался доволен. Вытянув ноги и положив руки под голову. Сэм уставился в потолок. Ему казалось, что привычный мир ускользает от него, воспоминания теряют краски и становятся все более нереальными.
Сэм вспоминал, как отчаянно на протяжении многих лет боролся со своими конкурентами за право быть первым и не мог даже предполагать, что реальная опасность заключается абсолютно в другом… С тех пор не было ни одной ночи, чтобы, закрывая глаза, Сэм не столкнулся с ней лицом к лицу. Его совершенно изматывали мысли о Тэсс. Он старательно гнал от себя все приятные воспоминания о дочери. Ему казалось, что с ее смертью он утратил право на них. И больше никогда — ни сейчас, ни в будущем — не сможет
