тратят уйму времени. Во всяком случае, точно не в зоопарке гулять.
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, но мы действительно были в зоопарке, — тихо ответила Лиззи.
Она взяла со стола вазу, сходила за водой и поставила в нее маленький букет желтых мимоз.
— И как там звери? — с ехидцей спросила Дороти.
— Отлично. Живы и здоровы, — тоже с ехидцей ответила Лиззи. А потом добавила: — Хотя некоторые и считают кощунством содержать их в неволе.
— Надеюсь, не твой парень, — проговорила Дороти.
Лиззи помотала головой:
— Нет, его друг.
Чтобы закончить этот пустой разговор, Дороти проговорила:
— Это меня радует. Терпеть не могу ханжество. Обедать будешь? Я приготовила овощное рагу.
— Буду. Я все буду. Голодная до ужаса… — Лиззи подошла к Дороти и примирительно обняла подругу.
Лиззи и Дороти сидели на кухне. Дороти расслабленно откинулась на спинку стула и наслаждалась покоем. В голове напрочь отсутствовали мысли. Она любила такое состояние, когда никуда не надо бежать, не надо решать никаких проблем. Лиззи с аппетитом ела овощное рагу. И вдруг, не донеся ложку до рта, спросила:
— Дороти, а как себя надо вести с графинями?
— С какими графинями? — не поняла Дороти.
Она была еще там, далеко, в своих мыслях.
— С обыкновенными графинями. Потомственными, — вернувшись к еде, ответила Лиззи.
— Лиззи, что ты выдумываешь? Какие графини? Ты что, знакома с графиней?
Дороти знала, что Лиззи никогда не врет, у девушки просто патологическая честность какая-то. Но тут… Графини…
— Еще не знакома, — Лиззи облизала ложку. — Но скоро познакомлюсь.
— А вот тут поподробнее, пожалуйста.
Дороти спустилась с небес мечтаний и готова была выслушать девушку.
— Понимаешь, Дороти, Фил… Ну… мой друг. Так вот, Фил пригласил меня в гости к своей бабушке. А бабушка у него графиня.
Все ясно, молодой человек запудривает мозги дурочке. Оригинальный, однако, способ он выбрал для этого. Бабушка-графиня… Как раз подходящая история для романтических особ, подобных Лиззи.
— Лиззи, давай поговорим серьезно… — Раз девушка сама начала этот разговор, Дороти готова его поддержать. — Кто он, этот Фил?
— Один хороший человек, — привычно ответила Лиззи.
Но потом, немного подумав, добавила:
— Он работает хирургом в моей больнице.
Из груди Дороти вырвался вздох:
— Ага, все ясно, служебный роман у вас, значит.
— И никакой не служебный. Мы с ним на работе почти и не видимся. Знаешь ли, Дороти, у нас там других дел полно.
Дороти не поверила, но спорить не стала. Хорошо, что хоть что-то узнала о загадочном типе, постепенно уводящем Лиззи от нее.
— Но это неважно… — Лиззи никак не могла успокоиться. — Понимаешь, бабушка Фила графиня, а я совсем не знаю, как с ними общаться.
— Так уж и графиня.
— Да, самая настоящая, французская. Правда, когда она из Франции уехала с моряком, ну не с простым, конечно, а с помощником капитана, в Америку, ее отец, ужасно злой граф, лишил ее титула. Но все равно она графиня. В душе… — Из Лиззи фонтаном лились слова.
— Это тебе твой Фил рассказал? — с усмешкой спросила Дороти.
— Да.
— Врет он все, — сделала вывод Дороти.
Но Дороти ошибалась, Фил не врал. Констанция Мартин действительно была потомственной графиней. Правда, титул графини она носила очень давно, еще в прошлой жизни, до приезда в Нью-Йорк. Некогда ее звали Констанция де Блуа, и жила она в прекрасном городе Париже, о котором сохранила приятные и восторженные воспоминания.
И хотя большая часть ее жизни прошла в Нью-Йорке, все равно в ее разговорах постоянно звучали слова: «А вот у нас в Париже…». Констанция Мартин даже не допускала мысли, что за пятьдесят лет многое там изменилось. Париж в ее памяти навсегда остался таким, каким был в год ее девятнадцатилетия. Самым красивым, самым великолепным, самым любимым.
Фил Мартин, ее внук, обожал бабушку, и она платила ему такой же глубокой любовью. Несмотря на разницу в возрасте, они считали себя друзьями. Фил не стеснялся поделиться с нею своими секретами, а бабушка не раз спасала его от неправильных поступков своими советами.
Неудивительно, что первым из семьи, кому Фил рассказал о Лиззи, была бабушка Констанция.
— И что, неужели так хороша эта девушка, как ты рассказываешь? — спросила бабушка.
— На самом деле еще даже лучше, — восхищенно ответил Фил. — Я просто не могу найти слов, чтобы описать это чудо.
— Ой-ой, мой мальчик! Никак ты влюбился? А любовь, мой дорогой, слепа. Так что, во избежание всяких неприятностей, ты должен, нет, просто обязан представить свою девушку мне. Посмотрим, оценим. Так что жду вас в субботу на обед.
— Бабушка… — протянул Фил.
— Никаких отговорок. Ты прекрасно знаешь, что бывает с мальчиками, которые не слушают бабушек, — остановила его старушка и погрозила внуку сухоньким пальцем.
Фил вздохнул. С бабушкой не поспоришь, умеет настоять на своем. На всякий случай сказал:
— Бабушка, только умоляю тебя, ни слова…
— Ну что ты, Фил, — не дала ему договорить Констанция Мартин. — Да, я стара, но еще не выжила из ума. Напоминаю тебе об этом, мой мальчик, в последний раз. И жду тебя с твоей девушкой в субботу. Пожалуйста, не опаздывайте.
Лиззи дрожала осиновым листочком. Сегодня ей предстояла встреча с бабушкой Фила. С самого утра она просто задергала Дороти. Лиззи вывалила из шкафа всю свою нехитрую одежду и примеряла один наряд за другим.
— Лиззи, я не знаю, как вести себя с графинями, не приходилось, — сказала Дороти после того, как они выпили утренний кофе. — Но скажу одно, в джинсах ты не поедешь. Я тебя в таком виде просто не выпущу из дома.
К удивлению Дороти, девушка спорить не стала, а смиренно спросила:
— А в чем мне ехать, Дороти?
— Выбирай сама. Ты лучше свои наряды знаешь. А мне работать нужно. В понедельник встреча с клиентом, а у меня ни сном ни духом. Так что не мешай мне, пожалуйста.
Но Лиззи все равно каждые пять минут прибегала в комнату Дороти, демонстрируя то юбку, то блузку, то их разные комбинации.
Наконец Дороти это надоело.
— Пошли, посмотрим вместе. — Дороти отложила блокнот, в котором делала эскизы, встала из-за стола и решительно направилась в комнату Лиззи.
Она скептически оглядела разбросанную по кровати одежду девушки, пару раз переложила с места на место, потрогала, вытащила из общей кучи пару вещей и произнесла:
— Наденешь вот это.
