побережье, – все это оставило в нем свой след. А позднее, когда он уже учился в колледже, его юной, уже израненной душе нанесло удар известие о том, что утонула его восемнадцатилетняя сестра. Он редко говорил о своих переживаниях и казался уравновешенным, благожелательным и оптимистичным парнем, который мог очаровать и частенько очаровывал почти любого. Жизнь у него была совсем не легкой, хотя, глядя на него, об этом было трудно догадаться. Страдания, через которые ему пришлось пройти, не оставили на нем видимых отметин. Шрамы находились глубже и были надежно спрятаны.
Женщины слетались к нему как мухи на мед. Мужчины считали его компанейским парнем. Позднее друзья вспоминали, что в колледже он много пил, однако никогда не утрачивал контроль над собой. По крайней мере этого не было заметно.
Питер Морган всегда следил за собой. И всегда имел какой-нибудь план. Его отчим сдержал обещание и помог ему получить право на стипендию для обучения в Гарвардской школе бизнеса, которую он успешно закончил. Теперь, не считая тонкого ума, привлекательной внешности и некоторых ценных связей, которые он завел, обучаясь в престижных школах, у него в руках оказалось все необходимое для дальнейшего продвижения. Казалось, можно было с абсолютной уверенностью сказать, что он пойдет далеко. Никто не сомневался в том, что Питер Морган добьется успеха. Он был настоящим финансовым гением – или по крайней мере так казалось, – и у него было великое множество идей.
После окончания школы бизнеса он получил работу на Уолл-стрит в одной брокерской фирме, а два года спустя начались неприятности: он нарушил какие-то правила, подделал какие-то счета, «позаимствовал» немного денег. Дело чуть было не обернулось для него плохо, но потом он, как всегда, приземлился, словно кошка на все четыре лапы. Стал работать в инвестиционно-банковской фирме и на короткое время превратился, казалось, в «золотого мальчика» Уолл-стрит. У него было все, что требовалось для того, чтобы добиться успеха в жизни, кроме семьи и совести. У Питера всегда был наготове замысел как можно скорее выйти на финишную прямую. Еще в детстве он понял, что жизнь может рухнуть в любой момент и что он должен сам позаботиться о себе. Какие-то удачи если и случаются, то крайне редко. Их надо делать своими руками.
В двадцать девять лет он женился на Джанет, потрясающе красивой молодой девушке, только что начавшей появляться в свете, которая была дочерью главы той самой фирмы, в которой он работал. Два года спустя у них уже росли две очаровательные дочурки. Все было великолепно: он любил жену и обожал своих дочерей. Наконец-то его жизнь лежала перед ним, словно длинная гладкая дорога. Но тут по какой-то совершенно непостижимой причине вдруг все изменилось. Он только и говорил о том, как сделать много денег, был одержим этой идеей и хотел осуществить ее во что бы то ни стало. Некоторые считали, что он просто забавляется, потому что для него и так не составляет никакого труда иметь деньги. Он играл по- крупному, стал жаден, и жизнь мало-помалу ускользала из-под его контроля. В конце концов его старая привычка выбирать самый короткий путь к цели и брать то, что ему нужно, победила. Он принялся «срезать углы», заключать сомнительные сделки – правда, не в таких масштабах, чтобы за это можно было уволить, но его тесть и с этим не хотел мириться. Питер словно несся по скоростному треку, в конце которого его поджидала беда.
У Питера состоялось несколько серьезных разговоров с тестем во время прогулок по территории поместья родителей его жены в Коннектикуте, и отцу Джанет показалось, что ему удалось убедить Питера в том, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда и что успеха можно добиться только ценой собственных усилий. Он предупредил зятя, что сомнительные сделки, которые тот заключал, и источники, которыми пользовался, когда-нибудь напомнят о себе. Возможно, даже очень скоро. Он прочел ему целую лекцию о том, как важно честно вести дела, и был уверен, что Питер примет его слова во внимание. По правде говоря, Питер ему нравился. Однако добился тесть лишь одного: Питер еще острее ощутил желание как можно скорее разбогатеть.
В тридцать один год Питер «ради баловства» приобщился к наркотикам. «Никакого вреда от них нет, – утверждал он, – все их принимают, и от этого все вокруг становится более забавным и увлекательным». Джанет это тревожило не на шутку. К тридцати двум годам Питер Морган оказался в большой беде, утратив контроль над своим пагубным пристрастием, хотя и не желал признаться в этом. Он начал запускать руку в деньги, принадлежащие жене, пока его тесть не перекрыл ему путь к этому источнику. Год спустя его попросили уйти из фирмы, а его жена, опустошенная и травмированная всем, что пришлось пережить по вине Питера, переехала к своим родителям. Он никогда не обижал ее, но был постоянно «под кайфом» и больше не мог управлять собой. Именно тогда ее отец обнаружил, что Питер влез в долги, что он «незаметно» воровал деньги у фирмы, но, учитывая их отношения с ним и то, что они с Джанет могли оказаться в неудобном положении, отец оплатил его долги. Питер согласился предоставить Джанет полную опеку над дочерьми, которым к тому времени было два и три года. Потом он утратил свое право на посещение дочерей после истории с большим количеством кокаина, припрятанным на яхте у берегов Ист- Хэмптона, в которой были замешаны он и три женщины. Дети в то время находились у него. Нянюшка позвонила Джанет по мобильному телефону, и Джанет пригрозила, что пожалуется на него береговой охране. Он высадил нянюшку и девочек с яхты, и Джанет больше не позволила ему видеться с дочерьми. Но к тому времени у него возникли другие проблемы. Он занял огромные суммы, чтобы удовлетворить свою тягу к наркотикам, и потерял деньги, которые вложил в очень рискованную операцию на рынке сырьевых товаров. После этого, какие бы поручительства он ни предоставлял и как бы умен и образован ни был, получить работу он не мог. И подобно своей матери, перед тем как она умерла, он покатился по наклонной плоскости. Он не только остался без денег, он стал наркоманом.
Через два года после того, как его оставила Джанет, он попытался получить работу в одной известной фирме, занимающейся спекулятивным капиталом в Сан-Франциско, и получил от ворот поворот. Поскольку Питер все равно находился в Сан-Франциско, он занялся вместо этого сбытом кокаина. Когда его арестовали, обнаружив при нем большое количество наркотика, который он намеревался продать, ему было тридцать пять лет и его преследовала целая толпа кредиторов за давно просроченные долги. Продав этот кокаин, он мог бы сделать целое состояние, но его долги на момент ареста в пять раз превышали эту огромную сумму. Более того, у него были ужасающие долги некоторым очень опасным людям. Как говорили некоторые знавшие его люди, услышав эту историю, у него было все, а он умудрился променять это на билет к праотцам. Когда его арестовали, он был должен целое состояние, его могли убить дилеры, продававшие ему кокаин, а также люди, оставшиеся в тени, которые их финансировали. Он не расплатился ни с кем. У него не было денег. Чаще всего в подобных случаях, когда такие люди попадали в тюрьму, их долги если даже не прощались, то списывались. В самых страшных случаях их убивали за долги в тюрьме. Или, если повезет, их прощали. Питер надеялся, что его простят.
Когда Питер Морган попал в тюрьму, он не видел дочерей уже два года и едва ли мог надеяться, что когда-нибудь увидит их снова. Пока шло судебное заседание, он сидел с каменным лицом, а когда ему предоставили слово, говорил разумно и был полон раскаяния. Его адвокат пытался добиться для него условного освобождения. Но судья был человеком опытным. Ему и раньше встречались, хотя и не часто, люди, подобные Питеру, но ни у одного из них не было такого количества упущенных возможностей. Он видел Питера насквозь, и то, что он видел, вызывало в нем тревогу. Казалось, внешность Питера не соответствует его поступкам. Заученные фразы о раскаянии судью не обманули. Питер говорил без запинки, но неискренне. И когда присяжные заседатели признали его виновным, судья приговорил его к семи годам тюремного заключения и направил его в Кресент-Сити, в тюрьму Пеликан-Бей максимально строгого режима, в которой содержалось 3300 самых опасных преступников во всей пенитенциарной системе Калифорнии. Она была расположена в трехстах семидесяти милях к северу от Сан-Франциско и в одиннадцати милях от границы штата Орегон. Питеру приговор показался необоснованно суровым, как будто речь шла не о нем.
