напрямую об этом не сказала, что он был способен избивать жену.
Джек продолжал рвать и метать. В этот момент в студию вошел режиссер Раф Томпсон с сообщением, что звонит сенатор Мак-Катчинс и хочет говорить с Джеком.
– Черт! – Он обернулся к жене: – Ну, на сколько хочешь поспорить, что он подаст на меня в суд?
– Мне очень жаль, Джек.
Однако на самом деле раскаяния она не испытывала, вошел ассистент режиссера. Звонит первая леди, хочет поговорить с Мэдлен Хантер. Мэдди и Джек подошли к разным аппаратам. Мэдди сразу узнала голос Филлис Армстронг. Ее охватила дрожь.
– Я горжусь вами, Мэдлен. Это очень мужественный поступок. Великолепная передача!
– Я благодарю вас, миссис Армстронг.
Мэдди старалась говорить спокойно. Ничего не сказала о реакции Джека.
– Я собиралась предложить вам поработать в Комитете по борьбе с насилием над женщинами. Вообще-то я просила Джека поговорить с вами об этом.
– Да, он мне передал. Меня это очень интересует.
– Он и меня в этом заверил, но мне хотелось получил согласие от вас лично. Наши мужья имеют обыкновение загружать нас тем, что нам вовсе не хочется делать. И мой супруг не исключение.
Мэдди улыбнулась. Может, не стоит сердиться на Джека за то, что он распоряжается ее временем по своему усмотрению? Иногда ей казалось, что он ее совсем не уважает.
– В данном случае он оказался прав. Я с удовольствие этим займусь.
– Рада слышать. Наше первое собрание в эту пятницу в моем офисе в Белом доме. Позже мы подберем более подходящее место. Нас пока совсем немного, всего человек десять. Мы хотели бы привлечь внимание общественности к вопросу о жестоком обращении с женщинами, мне кажется, сегодня вы сделали первый шаг в этом направлении. Примите мои поздравления.
– Благодарю вас, миссис Армстронг. – Мэдди так и сияла.
– Похоже, у миссис Армстронг ты получила самый высокий рейтинг, – заявил Грег.
Он действительно испытывал гордость за Мэдлен. Для ее поступка требуется немалое мужество, даже если глава телестудии – ее муж. Теперь все шишки повалятся на ее голову. На студии все знали, что Джек Хантер вовсе не такой душка, особенно если кто-то пытается ему перечить. И Мэдди Хантер от этого не застрахована, хоть он ей и муж.
Она начала рассказывать Грегу о разговоре с первой леди. В это время к ним подошел Джек, еще более разъяренный. Казалось, он был готов задушить Мэдди собственными руками. В эту минуту он испытывал непреодолимую необходимость найти виноватых.
– Вы об этом знали? – заорал он на Грега.
– Не совсем точно, но в общем, да. Я знал, что Мэдди собирается что-то сказать.
Грег не боялся Джека. Более того, хотя он никогда никому об этом не говорил, он не выносил Хантера. Считал ею надменным, высокомерным, слишком властным. Кроме того, ему не нравилось, как Джек обращается с Мэдди, хотя ей он никогда об этом не говорил. У нее и без того достаточно забот.
– Вы могли бы остановить ее! Просто перебили бы ее и остановили эфир.
– Я слишком уважаю Мэдди, чтобы пойти на такое, мистер Хантер. Кроме того, я согласен с тем, что она говорила. Сначала я не поверил ее рассказу о Дженет Мак-Катчинс накануне, в понедельник. Для нас случившееся должно послужить тревожным сигналом. Такие вещи происходят вокруг ежедневно, но мы не хотим ни видеть, ни слышать этого. О Дженет Мак-Катчинс мы узнали лишь потому, что ее муж – известный человек. Если сегодня достаточно много людей услышали Мэдди, возможно, смерть Дженет Мак-Катчинс поможет кому-нибудь избежать той же участи. При всем моем уважении к вам я считаю, что Мэдди поступила правильно. – На последних словах его голос дрогнул.
Джек Хантер не сводил с Грега яростного взгляда.
– Наши спонсоры придут в восторг, когда против нас возбудят судебное дело!
– Это Мак-Катчинс тебе сказал?
Мэдди вовсе не жалела о содеянном, но ей не хотелось доставлять мужу неприятности. И все же, как она могла промолчать, когда своими глазами видела последствия издевательств Мак-Катчинса над женой. Если понадобится, она готова освидетельствовать это под присягой. Да, она самолично захватила эфир. Возможно, это дорого обойдется и телестудии. Но дело того стоило.
– Намекнул, и достаточно прозрачно. Сказал, что сразу после нашего разговора будет звонить своему адвокату.
– Не думаю, что у него что-нибудь получится, – задумчиво произнес Грег. – Слишком явные свидетельства против него. И Дженет Мак-Катчинс говорила с Мэдди лично. Для спасения нашей шкуры этого достаточно.
– «Нашей шкуры»? Ах, как благородно, Грег! Насколько я понимаю, речь идет лишь о моей шкуре. В общем, большего идиотизма, большей безответственности и вообразить не возможно!
С этими словами Джек удалился наверх, в свой кабинет.
– Ты в порядке? – обернулся Грег к Мэдди.
Она кивнула:
– Я знала, что это расстроит Джека. Надеюсь, до суда дело все-таки не дойдет.
Тем не менее, она не на шутку встревожилась. Оставалось только уповать на то, что Мак-Катчинс не станет доводить дело до суда, чтобы не выносить свою семейную жизнь на публичное
