принеси Ро выпить. Солодовый виски сойдет?
Я кивнул. Женщина раздраженно нахмурилась и вышла. Наверное, решила, что это ниже ее достоинства.
— Так чем я могу тебе помочь, Ро? — спросил Брэвен.
— Мне нужна кое-какая информация.
— Информация денег стоит.
— Разумеется.
Я принялся разглядывать предмет, который оставил на столе сидевший здесь только что парень. Это была небольшая коробочка из полистекла, в которой лежал клочок ткани-хамелеона с тремя пуговицами в виде крабов, похожими на золотые.
— Настоящие?
— А как же. Теперь люди не осмеливаются меня дурить. Я взглянул на него:
— Я тебя никогда не обдуривал.
— Нет, ты просто сказал, что откроешь внешнюю дверь шлюза, если я не скажу тебе то, что ты хотел узнать. Моя жизнь в обмен на информацию. Хотя ты и сдержал слово, отпустил меня, такие сделки мне не нравятся.
— Но ты же бизнесмен, — усмехнулся я.
— Да, бизнесмен.
Накачанная женщина вернулась с бутылкой поддельного виски и бокалом, с грохотом поставила их передо мной на стол и отступила назад. Не могу сказать, что мне понравилось ее присутствие у меня за спиной. Я аккуратно расстегнул сумку на поясе, чувствуя, что напряжение усиливается. Змеечеловек частично раскрыл свои передние лапы и полностью выпустил когти. Я вытащил из сумки голубой камень и положил его рядом со стеклянной коробочкой. Брэвен некоторое время рассматривал камень, затем взял его, зажав между кривыми большим и указательным пальцами. Достал считывающее устройство и вставил в него травленый сапфир.
— Десять тысяч, — сказал он. — За что это?
— Это за услуги, оказанные мне двадцать три года назад. Бери его, и, если не хочешь больше иметь со мной дела, я уйду.
Брэвен сунул сапфир и стеклянную коробочку во внутренний карман своей толстой куртки, потом распрямился и изучающе уставился на меня. На какое-то мгновение мне показалось, что он сейчас встанет и уйдет. Пытаясь сохранить безмятежный вид, я принялся рассматривать бар и отметил, что здесь меньше народу, чем в прежние времена, все сидели тихо, разговаривали шепотом, пьяных не было.
— Хорошо, — заговорил он. — Какая информация тебе нужна?
— Я хочу знать две вещи. Прежде всего, меня интересуют любые сведения, что ты сможешь добыть насчет уткотрёпов, находящихся на Кладбище или поблизости от него.
При этих словах Брэвен посмотрел на меня с недоумением.
— Второе — это хоть какая-нибудь информация о сделках Джел Феогрил за последний год.
— Это еще десять тысяч, — произнес Брэвен, и в глазах его промелькнул страх.
Я вытащил второй сапфир и отдал ему. Он молча проверил камень и сунул его в карман.
— Я могу сообщить тебе то, что нужно. — Он помахал пальцем. — Джел Феогрил забралась на запретную территорию.
— Продолжай.
— Она имеет дело с
Я понял, почему в баре так тихо — да, впрочем, и везде на станции. Эти люди — немногие, кто не успел или не смог сбежать отсюда подальше, и, вероятно, они очень сожалеют об этом. Оставаться в пределах досягаемости прадоров всегда чревато неприятностями.
— А второе?
— Местонахождение единственного уткотрёпа в пределах Кладбища; я могу сообщить его сразу, поскольку эту информацию я уже продал Джел Феогрил.
После того как он сказал мне координаты этого места, я ушел — у меня было достаточно сведений для начала поисков, и, возможно, думал я, если поторопиться… Возвращаясь на корабль, я заметил, что женщина-охранник Брэвена идет за мной, остановился и развернулся к ней лицом. Она прошла мимо, буркнув:
— Я тебе не долбаная официантка.
Судя по всему, она ужасно куда-то спешила.
На каменной арене противники сошлись лицом к лицу. Оба мужчины были мускулистыми, накачанными. Джел размышляла: задумываются ли подобные люди о том, что им придется лечиться от последствий передозировки тестостерона? Бритоголовый головорез был невооружен; он переводил дыхание, уперев руки в колени и уставившись на соперника глазами, в которых было по два зрачка. Парень с длинной косой также был безоружен, — правда, судя по похожим на тарелки буграм, покрывавшим чрезмерно мускулистое тело, у него имелась подкожная броня. Мгновение спустя они сцепились и принялись снова колотить друг друга. Кулаки с хрустом обрушивались на плоть, удары блокировались и отражались, время от времени один из них попадал в цель; видно было, что оба бойца весьма неопытны.
Один из них — это был мужик с косой — носил неизбежную кличку Танк. Второго звали Норрис. Они лупили друг друга уже двадцать минут; ропот зрителей становился все громче, хотя трудно было понять его причину — то ли им нравилось зрелище, то ли они хотели перейти к следующему номеру программы.
В конце концов, после нескольких неловких попыток, Танку удалось ногой ударить Норриса в висок и свалить его. Но и сам победитель смог уйти с арены только с посторонней помощью, — видимо, это последнее усилие его доконало. Когда бойцов увели, был объявлен следующий номер, и внизу, под рядами, где сидела Джел, открылись ворота. Она заметила чью-то широкую, мощную спину, поросшую шерстью, — из загона опрометью выбежал гигантский мангуст. Посередине арены животное резко остановилось и поднялось на задние лапы, оказавшись ростом с человека. Джел выбросила пивную банку, поднялась и направилась к загонам. Толпа вопила, глядя, как мангуст приканчивает очередную гигантскую кобру, но это банальное зрелище совсем не интересовало Джел.
Двери, ведущие к загонам, сторожил бандитского вида охранник, не сильно отличавшийся от бойцов, только что сошедших с ринга. Охранника поставили потому, что систему безопасности постоянно взламывали и некоторые бойцы — животные, люди и роботы — вырывались на волю.
— Я хочу видеть Кубера, — заявила Джел. Человек несколько мгновений рассматривал ее.
— Джел Феогрил, — произнес он, протянул руку к замку и открыл дверь. — Проходите.
Джел осторожно прошла мимо и спустилась в темный туннель.
Кубер сидел за рулем вильчатого погрузчика, на острия которого было насажено тело тюленя. Он махнул ей рукой и, подъехав к одному из загонов, опустил туда тушу. Джел подошла к решетке и увидела, как жалкого вида белый медведь схватил добычу и поволок ее в угол, оставляя на льду кровавый след.
Кубер, тощий гермафродит в потрепанном комбинезоне-кольчуге, спрыгнул с погрузчика и махнул Джел: «Сюда». Он провел ее через коридоры, где пахло сыростью и чем-то тошнотворным, и наконец они оказались перед бронированной дверью; он открыл ее, приложив руку к сенсору. За дверью находилась круглая комната; в дальней части ее на куче собственных экскрементов сидело животное, ради которого Джел сюда и прилетела. От стального ошейника к стене тянулись толстые цепи.
Это был убогий экземпляр величиной примерно с земного медведя-барибала, он низко склонил голову и уткнул клюв в землю. На грязном полу рядом с ним валялись истерзанные останки какого-то существа, явно в спешке выращенного из пробирки, — тонкие, расщепленные кости, водянистая плоть, покрытая опухолями, словно виноградными гроздьями. Пока Джел рассматривала уткотрёпа, тот внезапно поднял голову и зашипел. Круглую голову окружала цепочка глаз, их было около двенадцати: посередине — два крупных, яйцевидной формы, под ними два узких, словно черточки, в обе стороны от них тянулись небольшие круглые глаза, а в конце ряда находились треугольные. У всех были веки, и два внешних глаза постоянно мигали. Составные передние лапы существа были сложены, как у мумии, на груди, поверх
