задумываясь:
— Кто-то рассказал мне об этом несчастном случае; это было в самолете по пути в Париж.
— Да? Может быть, кто-то из наших знакомых?
— Да, кажется. Мы разговорились. Когда я сказала ей, что еду сюда, она вспомнила, что встречалась с вами.
— Она? — вмешалась Элоиза де Вальми.
— Я не знаю, как ее зовут. Пожилая дама из Лиона или вроде того. Не помню.
— Кто бы она ни была, хорошо, что предупредила об этом, — сказал Леон. Он немного помолчал, опустив голову и глядя себе на руки, потом медленно продолжил: — Вам может показаться очень странным, мисс Мартин, но, по-видимому, моя супруга очень не любит говорить о моем... уродстве. А в результате многие испытывают шок при первой встрече со мной. Да и я сам — хотя прошло уже двенадцать лет — испытываю весьма неприятное ощущение, когда читаю удивление и жалость в глазах тех, кто видит меня впервые. Может быть, мы с женой ведем себя глупо... Может быть, вы уже в душе осудили меня и сочли неврастеником... Но это очень понятная и легко объяснимая слабость, мисс Мартин. Мы оба достаточно долгое время делали вид, что ничего не произошло, и вряд ли будем испытывать благодарность к тому, кто развеет иллюзию.
Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
— Придет день, когда это больше не будет иметь значения. — Он пожал плечами и криво улыбнулся. — Но пока что...
В его словах не чувствовалось горечи, лишь легкий сарказм. Но они оказались настолько неожиданными, что я была смущена и полностью обезоружена, поэтому ответила не задумываясь и, наверное, довольно глупо:
— О нет, пожалуйста, не думайте об этом. Как вы можете говорить об уродстве? Во всяком случае, его даже не замечаешь... честное слово...
Я внезапно умолкла, испуганная собственными словами, Как могла какая-то Линда Мартин сказать подобное самому мсье де Вальми? Только что нанятая гувернантка — своему хозяину? Я даже не подумала о том, что он, возможно, намеренно спровоцировал меня. Чувствуя себя в высшей степени неловко под его взглядом, закусив губы, желая перенестись за тысячу миль отсюда, я пробормотала:
— Простите. Я не хотела сказать... Я имела в виду только...
— Благодарю вас, дорогая. — Голос его звучал совершенно серьезно, но в глазах мелькнула насмешливая искра. Затем он проговорил любезным тоном: — Мне кажется, Элоиза, что ваша на удивление глупая приятельница леди Бенчли до некоторой степени оправдала свое существование, порекомендовав нам мисс Мартин. Нам действительно повезло, что мы нашли вас, мисс Мартин, и мы счастливы принять вас в Вальми. Надеюсь, нам удастся сделать так, чтобы вы чувствовали себя как дома. — Он остановился. Снова эта искра во взгляде. — Может быть, я неудачно выразился. Мне следовало бы сказать так: я надеюсь, что Вальми станет вашим настоящим домом.
— Благодарю вас, — чопорным тоном сказала я. — Вы очень любезны. Я счастлива, что имела возможность получить эту работу и постараюсь...
— Постараетесь сделать все, что в ваших силах? Вы правы, официальный тон успокаивает нервы много лучше брома. Почему вы так на меня смотрите?
— Простите. Конечно, это не особенно вежливо... Просто... просто вы удивительно хорошо говорите по-английски, — сказала я, немного запинаясь. «Черт бы побрал этого человека; неужели он всегда будет выбивать меня из колеи?» Я закончила свою неудачную речь, холодно прибавив: — Сэр.
Он открыто засмеялся — искренний смех, который поставил точку над нашей пикировкой и завершил эту не вполне понятную игру. Потом самым непринужденным образом перешел к другой теме и начал весьма внимательно и любезно расспрашивать меня о нашем путешествии и о том, какое впечатление произвела на меня долина Вальми; мадам, улыбаясь, присоединилась к нему; очень скоро, ободренная этой приветливостью, я успокоилась и окончательно пришла в себя. Я чувствовала себя с ними совершенно естественно. Более того, осознала, что они мне нравятся. Трудно было устоять против обаяния Леона де Вальми, а он постарался проявить его в полной мере... и я, усталая, одинокая, взволнованная, легко поддалась ему. Поговорив с ними еще несколько минут, я почувствовала себя уверенно, вновь обретя достоинство и отбросив недавние подозрения как пустые фантазии. Мсье и мадам де Вальми — красивая и приятная супружеская пара, я буду и дальше с ними в хороших отношениях, буду наслаждаться жизнью в замке Вальми, снова найду себе семью, хотя бы и в качестве скромной гувернантки.
«Адский запах серы? Что за чушь!»
И все же очень скоро, вспомнив начало нашего разговора, я поняла, что под внешним блеском что-то скрывается. «С этим человеком надо всегда быть начеку», — как-то сказал мой отец, и теперь мне стало ясно, что он имел в виду. Леон, как никто другой, умел привлечь к себе... в этом я нисколько не сомневалась. Чертовски привлекательный мужчина, чертовски... я намеренно употребила это прилагательное, оно как нельзя лучше подходило к нему. Но, несмотря на весь его шарм, я все же была немного рассержена. Леон де Вальми вел со мной непонятную игру, и это мне не нравилось. Он заставил меня проявить жалость и сочувствие, в которых нисколько не нуждался... и такая реакция его позабавила.
Я не пыталась объяснить даже себе самой, почему я так сразу и безоговорочно с головой окунулась в целое море лжи, придумав некую пожилую даму из Лиона; почему у меня никогда, ни за что не хватит смелости признаться Леону де Вальми в том, что я говорю по-французски даже лучше, чем по-английски, и что я прекрасно поняла слова, сказанные им Элоизе, когда меня наконец отпустили и я поднималась по лестнице к миссис Седдон, которая ждала на площадке галереи.
Он тихо произнес, и при этом, уверена, следил взглядом за мной:
— Как бы то ни было, Элоиза, возможно, ты совершила очень большую ошибку...
ГЛАВА 3
Стоит в приятном месте этот замок.
Здесь даже воздух нежит наши чувства —
Так легок он и ласков... Охрип,
Прокаркав со стены о злополучном
Прибытии Дункана, даже ворон.
Мои комнаты были даже лучше, чем я могла себе представить, не говоря уже об апартаментах, в которых мне приходилось жить. Высокие окна выходили на западный фасад с балконом, из них открывался ошеломляющий вид на долину — он буквально выманил меня на балкон.
Я оперлась о каменную балюстраду и осмотрелась. Замок стоял так высоко, что казалось, будто мы находимся на одном уровне с лесом во владениях Дьедонне, за рекой Мерлон. Внизу, вдоль вьющейся ленты дороги, голые вершины деревьев волновались, точно серые облака. Балкон словно летел в золотистом воздушном просторе. К югу светились белые домики селения Субиру, похожие на блестящие игрушки.
Я обернулась. Миссис Седдон стояла, улыбаясь, у окна, скрестив пухлые руки под полной грудью.
— О, это... это чудесно! — сказала я.
— Да, красивое место, — отозвалась она материнским тоном. — Ну, конечно, многим не нравится жить в сельской местности. Я-то всю свою жизнь прожила в деревне. А теперь я покажу вам спальню, если вы пройдете со мной вот сюда.
Я последовала за ней через уютную гостиную к угловой двери, напротив камина.
— Комнаты сообщаются друг с другом, — объяснила миссис Седдон. — Они выходят или в этот коридор, или в такой же с южной стороны. Вы видели, что балкон идет вдоль всего дома. Эти комнаты в конце коридора были построены для детской, и все они сообщаются друг с другом. А вот и ваша
