— Никто из солдат Империи прежде никогда не входил в Форум, адмирал, а нам сейчас угрожают ваши войска.
— Сейчас странные времена, — безыскусно проговорила адмирал, словно бы соглашаясь с Дрекслером. — Мы хотели поговорить с вами лично, но, видимо, коммуникационные кабели, проложенные под Рубиконом, не в порядке.
Форум ответил дружным ропотом. Слова «не в порядке» были произнесены надменно. Все-таки дерзость адмирала возымела верх над деланным политесом.
— Кабели были повреждены намеренно, — холодно ответил председатель.
Адмирал Фаулер кивнула.
— Похоже на то.
— Хотите сказать, что военные тут ни при чем?
Она пожала плечами.
— Мы в этом не уверены. Полагаем, что это дело рук Политического Аппарата. Во всяком случае, мы вчетвером не представляем военных как таковых.
Форум окончательно пришел в замешательство. Наблюдая за офицерами, Нара ничего полезного выяснить не могла. Это были воины, выполнявшие важную миссию, люди жесткие и не желавшие рассуждать о чем-то большем, нежели то, что им было поручено. Что бы там ни говорила Фаулер, эта четверка выполняла приказ.
— Вы доставили указ Императора? — спросил Дрекслер.
Фаулер покачала головой.
— И Императора мы тоже не представляем. Мы могли бы поговорить наедине, председатель?
— Идет заседание Сената, адмирал. Осуществляется судебный процесс.
Фаулер обвела глазами огромную чашу Сената, холодно узнавая в лицо сотни сенаторов. Она вздохнула и развернулась, дабы обратиться ко всем сразу.
— Двое из нас представляют флот Родины и несколько кораблей Высшего Флота. В частности, мой собственный флагманский корабль. — Она указала на офицера, стоявшего слева от нее. — А эти славные офицеры представляют наземные подразделения столичной гвардии и резервных войск Родины. Правда, резервных войск на нашей стороне не так много.
Нара Оксам облизнула пересохшие губы.
Дрекслер вздернул брови.
— Следовательно, в вашей иерархии положение осложнилось.
Адмирал Фаулер медленно кивнула и нервным взглядом обвела Форум. Казалось, ей хочется, чтобы аудитория была поменьше. Она переступила с ноги на ноги, взглянула на серый гранитный пол и заговорила, осторожно подбирая слова:
— Да, но, может быть, вы могли бы прояснить нам ситуацию, председатель Дрекслер. Из-за того положения, которое сложилось со связью, военному совету не хватило кворума для голосования по очень важному вопросу.
— Не хватило кворума?
— Проголосовали восемь членов совета, председатель, и в результате голоса разделились как четыре к четырем. Некоторые представители нашего командования полагают, что такое положение должно быть ликвидировано голосом Императора, как это делается по традиции, когда совет собирается неполным составом. — Адмирал кашлянула. — Но другие из нас предпочли бы дождаться голоса девятого члена совета, учитывая всю важность вопроса. Если бы, конечно, можно было увидеться с ней и к ней обратиться.
Впервые за все время адмирал посмотрела на Оксам. По выражению лица этой женщины Нара ничего прочесть не могла. Сознание Фаулер было чистым, будто она не испытывала к происходящему никакого интереса и с величайшей скукой слушала какие-то занудные политические дебаты.
— Что за вопрос? — спросила Оксам. Адмирал ответила ей официальным тоном:
— Совет проголосовал — вернее, не окончательно проголосовал, поскольку не было кворума — по вопросу о столичной гвардии. Речь идет о приказе временно прекратить нормальную деятельность Сената, арестовать сенатора Оксам и передать ее представителям Политического Аппарата.
— То есть пересечь Рубикон? — прошипел Дрекслер.
Адмирал Фаулер кивнула.
— Эта исключительная мера в приказе оговаривается особо.
Дрекслер стал мрачнее тучи.
— Таким образом, в каком-то смысле мы вчетвером находимся здесь, председатель, — продолжала адмирал, — согласно неокончательному решению военного совета. Однако здесь, по другую сторону Рубикона, мы видим перед собой девятого члена военного совета.
Адмирал поклонилась Оксам. Наконец она сумела увидеть эмоции всех четверых офицеров. Сильное волнение, сосредоточенное на ней одной.
— Если нам будет позволено к ней обратиться. Председатель Дрекслер заговорил осторожно.
Он словно перенял у адмирала тщательность в подборе слов.
— Членство сенатора Оксам в военном совете приостановлено, насколько вам, вероятно, известно, и оно зависит от результатов данного судебного процесса.
Он взглянул на Оксам и выгнул бровь.
На миг Наре показалось, что все это шутка, какой-то странный розыгрыш. Доза лекарства была слишком высока, эмпатическое чутье приглушено, и потому она не могла истинно оценить эмоциональную реальность ситуации. Она ощущала замешательство, воцарившееся в разделившемся на две части городе, но эмоции этих офицеров оказались слишком слабыми и тонкими. Одно не оставляло сомнений. Нара должна была действовать.
«Четыре к четырем, — думала она. — Человек с Чумной Оси сдержал обещание. Теперь я могу нарушить равновесие».
— Председатель Дрекслер, я прерываю выступление в собственную защиту. И предлагаю голосовать за лишение меня сенаторской неприкосновенности и изгнание из Сената.
Поднялся молодой секулярист, который заменил Оксам на посту главного представителя партии.
— Я поддерживаю и предлагаю провести быстрое голосование, если председатель не возражает.
С той стороны, где сидели лоялисты, послышались отдельные возмущенные выкрики, но Дрекслер быстро всех утихомирил. Еще несколько мгновений Сенат пребывал в определенном замешательстве, но затем начали поступать голоса. Оксам чуть не забыла отдать свой собственный голос, выпустив из виду тот факт, что ее пока никто официально не лишил звания представителя его величества с планеты Вастхолд сенатора Империи — со всеми вытекающими из этого правами.
Сенат голосовал.
Через полминуты все было кончено. Даже очень многие лоялисты — то ли от страха и понимания того, что поражение неизбежно, то ли от вспышки верности традициям, которые были еще древнее Императора, — проголосовали вместе с большинством. Обвинение в государственной измене с Нары Оксам было снято. Причина для лишения ее сенаторской неприкосновенности исчезла.
Все это произошло настолько внезапно, что внутри у нее вдруг возникла странная пустота. Она понимала, что еще не скоро ощутит подлинное облегчение.
— Сенатору Наре Оксам возвращаются ее статус и ее обязанности — безоговорочно и безотлагательно, — объявил председатель Дрекслер и обратился к офицерам: — Можете к ней обратиться, адмирал.
Офицеры развернулись к Наре.
— Сенатор, мы ожидаем последнего голоса члена военного совета.
Все еще обескураженная тем, насколько молниеносно развивались события, Нара взяла себя в руки и сосредоточилась. Достаточное число военных дерзнуло выступить против Императора, Дрекслер поддержал их, Сенат действовал быстро и справедливо. Ей оставалось только завершить начатое дело.
И опять все свелось к слову.
