— Пожалуй, ты права. Нашей Джине еще ни разу не приходилось садиться в одну машину с мужчиной.
Щеки Джины залились румянцем. Ей еще не приходилось быть немой свидетельницей того, что в ее присутствии ей перемывают косточки. Да и сплетни какие-то лицемерные.
— Да, мне бы хотелось, чтобы она подцепила какого-нибудь приличного мужичка. Жаль, она проводит массу времени в одиночестве и никуда не выбирается. Хотя при таких родителях это и не удивительно.
— Где это видано, чтобы родители так отравляли жизнь своей дочери, — ворчливо произнесла Эмили.
— Мне никогда не приходилось видеть такую унылую парочку. Ну и что же из того, что он служитель Бога. Вряд ли Господь рад тому, что такая очаровательная молодая женщина занята одной работой и не может жить в свое удовольствие. Просто жуть берет. Ведь наша дорогая Джина никогда еще не была в отпуске, — резюмировала с грустью миссис Беллин.
Если бы миссис Беллин еще раз жалостливо произнесла «дорогая Джина», то молодая женщина не выдержала бы и дала о себе знать. Ей и так хотелось провалиться сквозь землю. Стоять и слушать, как соседки обсуждают ее жизнь, было просто невыносимо.
— Ну вот вроде бы и все. Поспешу домой. Мой артрит что-то разгулялся сегодня, — пожаловалась миссис Беллин.
— Позволь я провожу тебя домой, — услышала Джина слова Эмили.
Джина была вынуждена безмолвно стоять в кладовке и слушать, как две женщины прошли через входную дверь, а через несколько минут до ее слуха донесся звук запираемых ворот гаража.
Еще целых десять минут незнакомец продолжал удерживать ее в кладовке. И только потом вытолкнул девушку наружу. Затем протащил ее, как куль с мукой, через спальню и бросил на кровать. Ей показалось, что он пробормотал что-то вроде: «Ну и прекрасные соседушки».
Чувствуя себя чуть ли не оскорбленной из-за соседских сплетен, Джина уперлась тупым взглядом в черные кроссовки, стоящие перед ней.
— Не могла бы ты сказать, что все это значит?
Когда он спросил, она продолжала все так же безразлично смотреть на кроссовки, страх не прошел. По щекам у нее лились горячие слезы.
Морган даже не старался подобрать какие-нибудь успокаивающие слова. Но просто стоял, не издавая ни звука, позволяя ей барахтаться в собственном ничтожестве. И только спустя какое-то время, когда она немножко пришла в себя, заговорил:
— Кто еще может сунуть нос в твой дом?
— Никто.
— Есть ли муж? Любовник? Приятель? — отрывисто произносил он, наверняка зная, что таковых у нее не имеется. Даже без разглагольствований этих шумных старушенций, которые осмелились так жестоко полоскать ее, он досконально знал подноготную этой женщины и ее соседей. Сведения были получены еще тогда, когда Гамильтон только приступал к организации встречи между ним и Слоуном, которая планировалась в доме Беккеров.
— Нет, — пискнула она.
— Все ли знают, что ты в отпуске?
— Да.
Ему тоже было известно, что дом должен был быть пуст. Именно поэтому он и появился здесь, чтобы увидеть Слоуна в затихшем доме Беккеров.
Чувствуя раздражение за неудачу, Морган дал волю своему неудовольствию.
— Почему ты не уехала?
— В магазине были кое-какие дела, и это потребовало моего присутствия.
— А твои родители? Разве они не могли взять на себя эту заботу?
— Нет. Они здесь бывают редко. Только тогда, когда я их приглашаю.
По ее сумрачному тону Морган заключил, что родители не слишком одобряют ее жизнь. Такое грустноватое признание озадачило его. Однако следовало задать еще несколько неприятных вопросов.
— А этот человек, этот Конвей. Он тоже уверен, что ты сегодня уедешь в отпуск?
Ему показалось, что она хочет его обмануть, но, к удивлению, она не прибегала ко лжи.
— Да.
Заперев дверь спальни, он вернулся к окну. Одним глазом он продолжал следить за скорчившейся на постели женщиной. Он был убежден, что она не посмеет снова решиться на побег. Ее самолюбие, ее достоинство были грубо попраны этими двумя старыми ведьмами.
Продолжая следить за улицей, Морган ругал себя за то, что не предусмотрел возможность ее неожиданного рывка из ванной. Он должен был предвидеть, что она попытается бежать. И сейчас, после всего случившегося, перед ним находилась раздавленная страданием женщина, которая еще недавно так храбро вступила в борьбу с ним.
Уголком глаза он видел, как она подняла руку и украдкой вытерла мокрые щеки. От внезапно нахлынувшего сочувствия он сжал зубы, всеми силами стараясь это сочувствие подавить. Сентиментальность ему здесь совсем не к месту. Она не поможет ни ей, ни ему.
Вовсе не соседское любопытство привело эту миссис Беккер в ее дом. Совершенно очевидно, что ее послали за тем, чтобы она выяснила, здесь он или нет. Но кому это было нужно? Когда-то Беккер оказал Штабу случайную услугу, и Штаб использовал его квартиру. Возможно, представители Штаба и не были замешаны в организации ловушки для Слоуна и для него. Возможно, они сами были элементарными простаками, которых кто-то, кто был хорошо осведомлен и, вероятно, связан со Штабом, решил использовать в своих интересах.
Тот, кто организовал этот спектакль, был весьма и весьма хитроумен. И очень опасен.
Морган готов был биться об заклад, что, по мнению тех, кто охотился за ним, он уже давно скрылся из этого района. Но уверенности у них не было. Поэтому они и послали Беккершу для того, чтобы обследовать все явки. А это значило, что ему ни в коем случае не следует покидать дома Джины и обнаруживать себя.
Просчитывая те или иные варианты, Морган быстро определил, что подвергает себя большому риску. Поскольку все уверены, что Джина уехала, то бедняжке придется провести вместе с ним достаточно много времени.
— Вы обещали уйти отсюда утром, — тоненький голос нарушил его мысли.
Вот и еще один промах. Он был зол на тех старых фурий, на Джину и на себя. Ему хотелось схватить женщину, как следует встряхнуть, чтобы к ней вернулось то мужество, которое она проявила вчера.
При виде золотых волос, рассыпавшихся по ее хрупким плечам, у него перехватило дыхание. Ее тело, обернутое в смятую одежду, выглядело таким тоненьким, таким женственным, таким беззащитным. Морган от волнения проглотил слюну.
— Я же сказал: когда представится удобный случай. — Он ухмыльнулся. — Произойдет ли это рано или поздно, я пока не знаю.
— Что же вы собираетесь делать?
— Ничего не собираюсь.
— Вы вы не?..
— Нет. Пока мы здесь и вместе уйдем.
Они не ушли. Джина провела несколько часов, сидя на краю кровати и наблюдая за ним. Это было самое длинное утро на ее памяти. Скорее, это было скучное утро, нежели ужасное.
Около полудня он отвел ее в кухню. Здесь она оказалась в роли голодающей нищенки, вымаливающей еду. Из холодильника появились буханочка хлеба, банка арахисового масла и единственная упаковка джема, которую она всегда приберегала для Рея. Вот и все ее продуктовые запасы.
Не обращая внимания на скудость ассортимента, незнакомец уплетал за обе щеки все, что было на столе. После еды он тщательно осмотрел кухню: важно, чтобы все оставалось на тех же местах, как было до их прихода. Они вернулись в спальню. Он усадил ее на бельевой сундучок в ванной, а сам принялся за бритье своей густой бороды.
