Доктор Бирч и его молодые друзья

Джонксъ, Смитъ, Робинсонъ, Тиффинъ Minimus.

Броунъ. Тузи старшаго Боксаля.

Джонксъ. За уши меньшого Боксаля!

Робинсонъ. Тузи хорошенько старшаго Боксаля!

Смитъ. Теперь мы докажемъ дружбу меньшому Боксалю.

(Вб?гаетъ Тиффинъ Minimus.)

Тиффинъ Minimus. Господа Боксали! васъ спрашиваютъ

Докторъ (мистеру Типперу). Вс? мои воспитанники любятъ ихъ, сэръ; ваши племянники составляютъ честь моего заведенія. Они прилежныя, скромныя, благородныя д?ти. Войдемте — они зд?сь, въ классной комнат?.

(Входятъ Докторъ и мистеръ Типперъ.)

Большая картина.

V Б?дный малый

Да позволено будетъ намъ, людямъ столь необыкновенно умнымъ и ученымъ, низойти до любви и жалости къ б?днымъ существамъ, неодареннымъ нашими изумительными способностями. Я всегда былъ снисходателенъ къ слабымъ ученикамъ; во время моего ученическаго періода были въ числ? самыхъ любимыхъ товарищей моихъ глубокіе неучи, но потомъ, выйдя въ жизнь, они вовсе не были людьми самыми тупоумными; напротивъ, много молодыхъ людей, ум?вшихъ написать латинскій гекзаметръ длиною въ полъ- аршина и безъ ошибки проспрягать греческій глаголъ, не возвысились впосл?дствіи ни на вершокъ надъ пустыми фанфаронами, и не прибавилось у нихъ ни одной капли мозгу противъ того, какъ было до бороды.

Какъ тяжело быть посл?днимъ ученикомъ, большимъ, неуклюжимъ, четырнадцати-л?тнимъ малымъ, и вид?ть себя позади шести-л?тняго крошки, у котораго еще и выговоръ не образовался.

Въ такомъ положеніи былъ у Бирча мистеръ Гэльксръ. Онъ — самое честное, доброе, д?ятельное, см?лое созданіе. Онъ многое сд?лаетъ вамъ лучше всякаго другого мальчика. Онъ взл?зетъ вамъ на дерево, онъ мастеръ перепрыгивать черезъ рвы, играть въ криккетъ, ныраеть и плаваетъ онъ въ совершенств?; за столомъ онъ уберетъ вдвое больше противъ иной дамы (какъ это очень хорошо знаетъ миссъ Бирчъ); онъ обладаетъ прекрасною способностью выр?зывать ножикомъ изъ дерева фигурки; онъ д?лаетъ и раскрашиваетъ маленькіе колясочки; онъ вамъ разберетъ часы по частямъ и сложитъ ихъ опять. Онъ ко всему способенъ и не ум?етъ только учить уроковъ; тутъ только онъ сидитъ самымъ несчастнымъ существомъ въ конц? класса. Когда крошечныя малютки поступятъ въ школу изъ класса миссъ Раби (правда, она лучшая въ мір? наставница), они тотчасъ обгоняютъ б?днаго Гэлькера. Его бы отдали также подъ ея команду, но онъ очень великъ. Иногда мн? казалось, что эта отчаянная тупость есть только хитрость б?днаго плутишки, и что онъ добивается именно того, чтобъ его перевели въ классъ миссъ Раби: еслибъ она согласилась учить меня, я самъ готовъ бы былъ над?ть д?тскій передникъ и маленькую курточку, но н?тъ! эта природная неспособность къ латинской граматик?.

Еслибъ только вы вид?ли, что у него за граматика! Листы и обертка вс? выщипаны и обтрепаны. Многихъ страницъ недостаетъ совс?мъ: Гэлькеръ вырвалъ ихъ локтями, сидя и работая изо вс?хъ силъ надъ непонятною для него книгою; онъ истрепалъ ее и размочилъ горькими слезами. Но посмотрите, какъ онъ стираетъ съ листковъ ладонью эти слезы, какъ онъ принимается за урокъ снова и снова — и все-таки не въ силахъ одол?ть его……….

Между нами будь сказано, докторъ порядочно трудился надъ Гэлькеромъ, но мальчикъ былъ такъ безчувственъ, какъ будто принялъ хлороформа. Наконецъ Бирчъ усталъ его наказывать и предоставилъ его итти своей дорогою. Когда Принсъ спрашиваетъ уроки, онъ не можетъ воздержаться отъ см?ха и обращается къ мастеру Гэлькеру саркастическимъ тономъ: «Мастеръ Гэлькеръ, простите мою см?лость, если я осв?домлюсь, помогли ли вамъ ваши блистательныя способности постигнуть различіе между т?ми словами, которыя грамматики называютъ существительными, и т?ми, которыя они называютъ прилагательными именами? Если н?тъ, то, можетъ быть, мастеръ Фердинандъ Тиммипсъ объяснитъ вамъ это различіе». И Теммипсъ пищитъ надъ ухомъ Гэлькера.

Я бы сов?товалъ Принсу оставить свои подсм?иванья надъ б?днымъ малымъ. Онъ единственный сынъ у вдовы-матери, которая любитъ его всею силою души своей.

VI Два слова о миссъ Бирчъ

«Джентльмены, и особенно младшіе и самые слабые здоровьемъ воспитанники, будутъ пользоваться постояннымъ присмотромъ и н?жною заботливостью миссъ Зои Бирчъ, сестры содержателя, которая поставитъ себ? пріятн?йшимъ долгомъ зам?нять для нихъ (сколько это возможно) отсутствіе материнской дружбы.» Уставъ Родвель-Роджисской школы.

Статья прекрасная въ циркуляр? доктора, и миссъ Зоя Бирчъ (прелестная двадцати-пяти-л?тняя березовая [2] распуколка, съ носомъ краснымъ и лицомъ кислымъ какъ дикое яблоко) представлена чуднымъ созданіемъ. Но я желалъ бы знать, кто согласился бы назвать миссъ Зою своей матерью?

Въ дом? было только два существа, которыхъ она не пугала: миссъ Флора и я…. н?тъ! я тоже боялся Зои, несмотря на то, что мн? изв?стны были о ней разныя исторіи; ню все остальное трепетало передъ нею, отъ доктора до б?днаго Франциска, слуги, которому часто доставалось отъ нея.

Докторъ былъ величественный и по наружности строгій челов?къ, но въ душ? онъ былъ слабъ и добродушенъ; онъ любилъ болтовню и бутылку съ портвейномъ. Я, впрочемъ, сошелся съ нимъ гораздо лучше, нежели мистеръ Принсъ, который немного унижалъ его и считалъ его литературныя произведенія безстыдн?йшимъ шарлатанствомъ. Часто въ солнечные посл?об?денные часы докторъ, бывало, говоритъ мн?: «Мистеръ Т., не выпить ли намъ, сэръ, еще по стакану этого винца за жолтою печатью? вы, кажется, такъ его любите» (а самъ онъ любилъ его еще больше), и мы д?йствительно выпивали еще по стакану, если только не появлялась между нами эта старая Зоя и не совала мн? подъ носъ своего жалкаго, жиденькаго кофе. Она в?чно ворчитъ, бранится, толкается, кричитъ на горничныхъ, нападаетъ на миссъ Раби, мучитъ маленькихъ воспитанниковъ и бранится съ большими. Она знаетъ, сколько съ?стъ въ одинъ разъ каждый мальчикъ, она подчуетъ жирнымъ кушаньемъ т?хъ, которымъ оно вредно, и предлагаетъ недожаренную говядину тому, кто ея не любитъ. Лучшее для нея время то, когда она утромъ является въ спальню маленькихъ воспитанниковъ, съ чашкою англійской соли и ломтикомъ хл?ба. Фи! отъ одного воспоминанія меня пронимаетъ дрожь. Я вид?лъ только разъ, какъ она давала это лекарство маленькому Бильсу, и ея непріятное присутствіе сд?лалось для меня еще противн?е.

Если же мальчикъ забол?етъ серьезно, то, вы думаете, она просидитъ у его постели хоть одну ночь? Какъ бы не такъ! Когда былъ боленъ маленькій Чарлей Дависонъ (тотъ самый, котораго мягкій локонъ хранитъ у себя миссъ Раби) — полковникъ, отецъ его, былъ на ту пору въ Индіи — не другой кто, какъ Анна Раби ходила за нимъ; она сид?ла надъ нимъ, когда онъ лежалъ въ бреду; она никогда не оставляла его, пока онъ былъ живъ, и сама закрыла ого глазки, которые никогда уже не будутъ блест?ть, никогда не подернутся слезою. Да, Анна была его сид?лкою, Анна оплакала его, а миссъ Бирчъ написала письмо о его смерти и получила золотую ц?почку съ медальономъ, которую полковникъ прислалъ ей знакъ своей благодарности. И отчего умеръ Франкъ Дависонъ? отъ в?чнаго пресл?дованія миссъ Зои. Я ув?ренъ, что еслибъ онъ у?халъ въ Индію, чтобы вступитъ въ тотъ полкъ, которымъ командовалъ его храбрый отецъ, то ужь не присылалось бы оттуда больше каждый годъ шалей и подарковъ доктору и миссъ Бирчь и, что если она мечтала, что полковникъ когда нибудь воротится въ Англію и женится на ней (за ея н?жность къ его осирот?вшему