табором, с женщинами и детьми?
Все эти размышления вызывали чувство, очень напоминающее бессильную злость. Злость в том числе и на уважаемого мной, ныне покойного Владимира Сергеевича Дегтярёва, хоть это и грех, я знаю. Ну зачем он меня так подставил, вынуждая врать его семье, сохраняя на лице выражение полнейшей честности, при этом чувствуя себя последней скотиной? Да, его смерть трагедия для меня, но после тех, не боюсь сказать, уже миллионов смертей, случившихся вокруг нас, трагизм ситуации с Дегтярёвым как бы даже и поблёк немного. Зато на глазах растёт потенциальный трагизм нашего будущего похода в неизвестность, отягощённого гражданскими, которых я поведу в никуда, к ложной, несуществующей цели.
Хотя почему «поведу»? Да хрен там, никого я никуда не потащу, это я уже решил однозначно. Здесь не может быть двух мнений, и для того, чтобы в этом убедить своих спутников, я готов пойти на многое, в том числе и на то, чтобы сказать правду, нарушив все свои обязательства перед покойным. В конце концов, он всё это видел по-другому, и кто тогда знал, во что превратится этот мир всего через десяток дней? А в «Пламени» они мало того что в полной безопасности, но ещё могут быть и при деле. Ну и дел здесь для всех хватит, тут всю жизнь человеческую с нуля выстраивать надо заново, работы — край непочатый.
В любом случае все эти размышления так и останутся досужими умствованиями, пока я не решусь наконец сказать об этом вслух, причём во всеуслышание. Но вот когда это сделать? Момент надо выбрать правильно, да и вообще решиться на это, а то вдруг придётся выкладывать всю правду: что же случилось в институте в ту злосчастную ночь? Хотелось бы избежать, если честно, у меня и остальных головняков хватает после того, как на мою голову или плечи, тут уж кому как, свалился весь наш пёстрый «отряд».
В таких думах я поднялся на второй этаж учебного корпуса, в инженерный класс, который теперь постоянно использовался как зал совещаний. Пантелеева ещё не было, возле двери стояли и разговаривали два старлея, мне незнакомых. Когда я прошёл мимо, они равнодушно скользнули по мне взглядами и вернулись к своей беседе. Я подошёл к окну, выходящему на учебные поля. В ста метрах от корпуса, в котором мы сейчас были, несколько бригад военных и гражданских, «всем миром», так сказать, закладывали первые брёвна в основания новых срубов. Да, неплохо было бы со временем заполучить себе такую избу… неплохо. Она теперь покруче пентхауса с видом на Кремль будет, да и подороже, наверное, если в абсолютном выражении считать.
Пантелеев пришёл через десять минут, к тому времени все собрались. В комнате было пятнадцать человек, все офицеры и прапорщики. И, судя по всему, за исключением четверых, все были из числа «спецов» Пантелеева. Все вооружены, но пока явно не для выхода на войну, а так же, как и я, по уже укоренившейся привычке не расставаться с оружием ни на минуту. Переделанный АКМ у меня уже как продолжение плеча стал, без него вроде как и не оделся, что ли. А уж кобура с пистолетом — та и в санузел со мной ходит, и в изголовье кровати висит.
— Рассаживаемся, — пригласил Пантелеев, и все пристроились за столами.
Подполковник оглядел собравшихся, подошёл к висящей на стене карте города и заговорил:
— Завтра проведём разведывательный рейд в Москву. С утра. В составе четырёх бортов, два восьмидесятых бэтээра и сто сорок шестая кашээмка как машина связи. И «Урал- покемон» пойдёт, на всякий случай. На буксир что-то взять или вывезти что-то или кого-то. По шесть человек на бэтээр, двое в кабине «Урала» и двое в кузове, ну и полный экипаж кашээмки. Старший майор Соловьёв.
— Я, — поднялся высокий худой майор в десантной тельняшке под камуфляжем.
— Садитесь, — кивнул Пантелеев. — Задача одна: прорваться как можно дальше и осмотреть как можно больше. На что следует обращать внимание… Первое — где уцелели люди как организованная сила? Сколько их, как себя ведут? Как ведут себя мертвяки? Насколько город занят ими? Пункты, которые надо объехать в обязательном порядке…
Постановка задачи затянулась надолго, но такой разведывательный рейд назрел давно. Необходимо было понять, что теперь происходит в Москве? Что с промышленными объектами? Остались ли живые люди? Шляются ли ещё мародёры? Где можно помародёрить самим? Как ведут себя мертвяки? Как они поведут себя, когда для них в городе не останется живой добычи? Попытаются найти её в другом месте? Или впадут в кому, как крысы в лаборатории при подобных обстоятельствах? Это ведь вообще вопрос выживания — знать, не ломанётся ли куда за пределы города миллионная толпа живых мертвецов. А как у них сезонные миграции начнутся? Да ещё по одному маршруту? Сомнительно, конечно, но чем чёрт не шутит.
Три бэтээра вполне способны прорваться где угодно, КШМ-146[8] тоже на базе бронетранспортёра построена, разве что не вооружена. И «Урал» за собой протащат, но при одном условии — их противниками будут мертвяки, а не хорошо вооружённые люди. Какой-нибудь НСВ «Утёс»[9], установленный на крыше или верхнем этаже высотки, способен разобрать нашу броню на запчасти, особенно если ему составят компанию РПГ.
Все всматривались в карту города, по которой скачками перемещалась указка подполковника, отмечая места, куда нам следовало направить стопы свои. Маршрут уже был выработан, но Пантелеев хотел предусмотреть все возможные варианты событий, поэтому на каждый участок маршрута вырабатывался один или два альтернативных пути, каждый из них получал кодовое название на случай, если появится серьёзный противник и он будет прослушивать радиодиапазон группы.
Связью отряд обеспечивался с трёхкратным покрытием его реальных потребностей. Связь короткая, связь дальняя, рации носимые и стационарные. Кашээмка способна была на ходу установить связь километров на сто — сто двадцать, с поправкой на городской ландшафт, и могла работать как ретранслятор. На самый крайний случай мы могли вызывать эвакуацию. В расположении будет ожидать команды к выходу мотоманевренная группа, на БМП-2 и даже с танком.
Совещание затянулось до одиннадцати часов вечера, когда наконец все присутствующие не сочли, что продумать предстоящий рейд ещё лучше они просто неспособны. На этом и разошлись, но на прощание я потребовал обеспечить меня завтра броником и шлемом. Ну его на хрен — втягиваться в городской бой, случись такой, с открытой грудью, как балтийский матрос. Вроде как не отказали, сочли требование законным.
Я пошёл в гостиницу, к себе в номер, готовиться к выходу. Проходя мимо столовой, заглянул туда и увидел, что все наши опять там сидят. Это даже не клуб, это теперь как всеобщая гостиная, столовка эта самая. Проходя мимо бара, я попросил стакан яблочного сока и с ним прошёл к столу.
— Ну, что завтра? — спросил Лёха.
— Завтра идём в город, — объявил я. — Из наших пригласили меня одного, больше мест нет.
Вообще-то в бэтээрах вовсе не четырёхместные десантные отделения, а семиместные, и всего они на десять человек рассчитаны, а нас будет всего по шесть человек на борт. Но это на случай того, что придётся отбиваться и будут потери в технике. Тогда уцелевшие из одного экипажа займут места в другой машине. Возможно, что передвижение на броне окажется не лучшим способом езды по забитым мертвяками улицам. К тому же мы понятия не имеем, сколько морфов скопилось в городе, а иным из них запрыгнуть на броню и башку вместе со шлемом кому-нибудь оторвать как раз плюнуть или даже проще. А броня — это броня, защита, что ни говори, поди проковыряй её.
— А вам задание, — сказал я. — Шмель, поговори с батей, пообщайтесь с местными тыловиками. Машины надо делать, для начала хотя бы кабины «садков» перекрасить. Пусть даже не в камуфляж, но и белыми их оставлять нельзя.
— Не вопрос, — кивнул Мишка. — У бати вроде как с местным зампотехом уже отношения сложились, понимают друг друга. Потом я по «козлам» хочу один проектик предложить.
— Это какой? — залюбопытствовал я.
— Довести их до ума, каркас сверху поставить, — пояснил Шмель.
— В смысле? — влез с вопросом Лёха.
— Ну… — Мишка нахмурился, задумавшись, как лучше объяснить. — Видел всякие «Лэндроверы» для войны в пустыне и прочих местах?
— Ну да, на картинках, — кивнул Лёха.
— Вот так и хочу сделать. Веса много не прибавит, в крайнем случае на другом сэкономим, но можно будет пулемёт поставить полноценно, опять же тент на всё это натягивается… ну и перевернуться не страшно. Одной запаски мало, на дальняк если идти, надо под вторую место.
— И что нужно для этого? — спросил уже я.
Мысль мне понравилась. Одно дело просто «командирский» «уазик», и совсем другое — подготовленная рейдовая машина. Тем более что один пулемёт у нас уже есть, и если удастся поставить его с хорошим сектором огня, то будет вообще замечательно. Да и под груз надо бы предусмотреть всякие ящики и крепления. И масксеть ещё бы добыть не мешало, а потом продумать, как её возить. Чего мелочиться? Это всё я и изложил, к полному одобрению Мишки.
— Да трубы мы нашли вроде, сварка, краска — всё есть, — задумчиво ответил он. — Кенгурятник сварим, защиту на оптику и стекло поставим. Вот если не возражаешь, то я ещё и Пашку привлеку под эту работу, — вдруг заявил он. — Парень рукастый оказался, любит с железом копаться, а у нас работы выше башки.
Пашка радостно закивал, выражая полную готовность впрячься в дело вместе со Шмелём.
— Не возражаю. И на водилу его учи, нам как раз одного в колонну не хватает, — согласился я, но потом добавил: — Но начать с подготовки одного «садка», понял? Чует моё сердце, он нам скорей всего понадобится.
— В город скататься хочешь? — спросил Лёха.
— А куда же ещё? — пожал я плечами. — С вояками обстановку разведаю, а потом и самим надо бы выбраться. Не думаю, что беженцы всё полезное из города вывезти сумели, скорее даже наоборот. Тем более пока есть возможность где-то и как-то заправляться.
— Это точно, — вздохнул Шмель.
Это уже вопрос вопросов. Не думаю, что кто-то даст местному населению личными машинами владеть. Точнее, не владеть, тут вопросов нет, владей до одурения, а вот заправлять их всё более дефицитным топливом вряд ли будут. Тут уже думать надо будет, откуда бензин с соляркой брать или чем его для «Пламени» отрабатывать. Хотя склад ГСМ они всё увеличивают и увеличивают, везут и везут наливники с захваченной нефтебазы. Ладно, об этом после.
— Лёха, а ты с трёхлинейкой закончи, доведи до ума, — сказал я. — Хорошо?
— Не вопрос, время есть, — кивнул наш оружейник. — Займусь. Даже пристреляю.
— Займись, — подтвердил я распоряжение и сразу добавил: — И немедленно Машу на неё обучать начни, хорошо? Прямо с пристрелки. Пусть хоть сколько-то патронов сожжёт, даже пулемётных, по столу их только откатай для аккуратности.
— Не вопрос, — кивнул Лёха, а следом за ним подтвердила готовность обучаться и Маша.
Так мы плавно перешли на основную тему — боевую учёбу.
— Сергеич, — обернулся я к бывшему «вовану», — по тренировке личного состава задачи. Бери всю нашу молодёжь, а также Татьяну, Вику и Машу, и веди на занятия. Стрелять уже научились, а вот с тактикой пока проблемы. Боевым слаживанием надо бы заняться. Пантелеев распорядился, так что приступайте.
— Это правильно, — даже обрадовался Сергеич. — Хотя бы в паре и «гусеницей» двигаться научить, и то хлеб. Раз уж отрядом назвались, надо хоть как-то соответствовать.
Так, вроде бы всех озадачил. «Старшие женщины» и дети и без моих указаний знают, чем им заниматься. Валентина Ивановна уже в местной санчасти к делу пристроилась, Алина Александровна вроде со школой помогает, Катя вообще с детьми всё время, все при деле. Чем бы боец ни занимался, лишь бы зае… устал, в общем. Уставший меньше думает, и сейчас это хорошо, а то как задумаешься лишний раз о том, что вокруг творится, и жить неохота становится.
— Серёж, видеокамеру у меня возьми, — сказала Маша. — И тебе понадобится, наверное, да и нам потом покажешь, что в Москве делается. Я её даже зарядила сегодня, слава богу, что ещё электричество подаётся.
— Да, этим надо пользоваться, — согласился я. — Пока провода не оборваны и какие-то электростанции работают. Думаю, что это ненадолго.
— Ну, атомные, наверное, могут долго работать? — спросил Шмель.
— Наверное, — пожал я плечами. — Я об атомной энергетике вообще ничего не знаю. Там ведь тоже топлива должно хватать. На сколько у них запас, на АЭС этих? Кто знает?
— Без понятия, — подвёл итог повисшего над столом молчания Лёха. — Надеюсь, что надолго. А тут что, есть АЭС неподалёку?
— А надо обязательно неподалёку? — спросил Шмель. — Я думал, всё равно, лишь бы провода тянулись.
— Чёрт его знает. Может, и так, — ответил я.
