'Ну, что ж, ночевать придется здесь. Главное проснуться до рассвета', - подумал Головань. Коня отпустил на ночь в поле, а сам, положив голову на седло, устроился на отдых тут же, под дубом.
4. Степан Колода
Проснувшись, Степан увидел, что Игната нет. Он встал, потянулся, тряхнул головой, чтобы полностью прийти в себя и вышел в другую комнату. За столом сидел дед Петро.
- Доброе утро, диду.
- Здравствуй, казаче. А твой товарищ еще засветло уехал. Сказал, что через три дня вернется. Сейчас завтракать будем.
Колода сел за стол, на котором уже стояла еда: глечик с молоком, хлеб, сало и лук. Ели молча. После завтрака хлопец спросил старого казака:
- А куда поехал хорунжий, не говорил?
- К знахарю. Я ему рассказал, как его найти. Помочь полковнику - дело хорошее, да только не просто это будет сделать. Не простая хворь у него.
- А что, диду, не завелась ли в Ваших краях какая нечистая сила? - хитро прищурившись, спросил Колода.
- Да, похоже, не обошлось здесь без дьявольских козней.
- А не знаете ли Вы, нет ли в вашем селе ведьмы?
- Тю ты, хлопче, да разве тебе неведомо, что все бабы ведьмы и есть? Хоть молодую жену полковника возьми: глаза зеленые, как листья на вишне ранней весной. Одним только своим видом любого казака до греха довести может. Еще и ляшка. Ясно, ведьма!
- Ну, диду, Вы скажете, - проговорил Степан, а про себя подумал: 'Да про нее уже люди говорят. Нужно идти и проследить за ней, как Игнат наказал'.
Колода целый день крутился возле дома полковника. С казаками разговаривал на подворье о предстоящем походе на татар. Те, ему рассказали, что басурмане, в последнее время, часто нападали на юге Украины на хутора, разоряя их и уводя в плен много народа. Так что никто из них не сомневался, что этим летом будет поход на Крым.
Кульбас из дома не выходил, говорили, что ему стало хуже, и он все время лежит и не встает. В полдень из хаты вышла жена полковника. Остановилась на крыльце. Посмотрела на казаков холодным взглядом и, увидев Степана, подозвала его жестом. Он подошел. Снял шапку и, слегка поклонившись, спросил: 'Что угодно, ясновельможной панне?'
- А где хорунжий, я его здесь не вижу? - в голосе ее звучал интерес и вместе с тем надменная гордость родовитой полячки.
- Пан хорунжий поехал к своему знакомому в соседний хутор. Обещал через три дня вернуться.
По лицу Инги пробежала легкая тень сожаления.
- По приезду, пусть явиться к полковнику, он спрашивал его.
Степан молча, поклонился и вернулся к казакам. А сам не спускал глаз с хозяйки. Она сошла с крыльца и двинулась по направлению к селу.
- А что, панове казаки, куда это панна направилась? - поинтересовался Степан.
- Понравилась? Да, такая дивчина любому голову вскружит. Только не советую и мысли в голову брать об этом. И не только потому, что она жена полковника. Она, что лед в январе на реке: блестит, сверкает на солнце, а сама холодная да надменная. Взглянет, так аж мурашки по коже идут, - сказал сотник Яворной, - это она, наверное, к моей жене пошла, землячки они.
Колода через некоторое время, не прощаясь с казаками, тихонько отошел в сторону и отправился следом за Ингой. Пройдя шагов сто, он увидел, как панна свернула в одну из хат. Степан остановился, спрятавшись за деревьями, стал наблюдать. Ждал он, наверное, около часа. Мимо, несколько раз проезжали казаки, проходили бабы по своим делам, бегали дети. Через некоторое время, вышла панна, неся в руках какой-то узелок. Что в нем было, Степан понять не смог. Она прошла мимо него и направилась к своему дому.
'Нужно идти обедать. К вечеру снова вернусь за ней наблюдать', - решил казак и пошел к деду Петру.
Солнце уже своими лучами ухватилось за горизонт и, как будто, пыталось затянуть себя за край земли, чтобы спрятаться там. После обеда, Колода отправился к полковничьему дому. Только теперь он шел огородами, чтобы незаметно подойти и спрятаться. Место для этого он присмотрел еще днем, когда стоял с казаками на подворье Кульбаса. Умостившись в высокой траве, он стал внимательно следить за домом полковника. Суетившиеся во дворе люди, постепенно расходились по своим хатам. Когда совсем стемнело, в доме загорелся свет в одном окне. Яркий серебристый месяц появился на небе, освещая, лежащую под ним, землю.
'Хорошо, что сегодня нет облаков, подумал Степан, - кругом видно не хуже, чем на рассвете.
Вдруг дверь в доме открылась и на крыльце появилась женская фигура. Колода насторожился. Женщина подошла ближе к месту его укрытия. Он узнал в ней жену полковника.
'Ага, вот и ты, - подумал казак. - Значит, муж хворает, а мы, тем временем, по ночам гуляем? Хорошо, голубушка, я уж тебя не упущу. Сейчас узнаем, куда это ты в такое время ходишь?'
Он начал пробираться за панной на таком расстоянии, чтобы она не могла услышать его шаги, но и в то же время, чтобы не потерять её из виду. Инга прошла через двор и свернула к огородам. Далее двинулась через рощу к реке. Степан шел за ней, укрываясь, то за деревьями, то за кустами. Сердце у него дико колотилось, казалось, что оно выскочит из груди. В висках лихорадочно стучало, как будто молоты били по голове.
Выйдя к реке, панна подошла к небольшой заводи, обросшей очеретом и густыми кустами. Не доходя нескольких шагов до воды, она остановилась и, подняв голову, посмотрела на небо. Звезды и месяц ярко освещали реку и берег. Степан залег в шагах двадцати от Инги, прячась за кустом. Он почти не дышал, внимательно наблюдая за тем, что она будет делать. Панна, легким движением руки, расстегнула пояс на талии. Юбка сползла по ее бедрам на землю, оголив ноги. Рубашка еле прикрывала округлой формы бедра. Женщина переступила юбку и. плавным движением, взяв сорочку снизу руками, сняла ее через голову и положила рядом с юбкой. Мощная коса опустилась по спине, касаясь впадины, между упругими ягодицами. Собрав косу на голове в узел, она, осторожно ступая, пошла к воде. Ее бедра плавно перекатывались при каждом шаге.
У Степана закружилось в голове и перехватило дыхание. Он еще никогда в жизни не видел такую идеальную женскую фигуру: узкая спина заканчивалась тончайшей талией, из которой начинались пышные округлые ягодицы, упругие и манящие своей красотой. Так и хотелось прикоснуться к ним руками.
Тем временем, Инга вошла в воду по грудь и легко, оттолкнувшись ногами ото дна, поплыла на середину заводи. Лунный свет играл на воде, заливая все вокруг серебристыми тонами. Кувшинки, растущие тут же, уступали по своей красоте, плавающему рядом с ними живому цветку.
Накупавшись вдоволь, панна, подплыв к берегу, начала постепенно выходить из воды. Степану предстояло выдержать еще одно испытание. Увидев ее теперь лицом к себе, ему стоило огромных усилий, чтобы удержаться и не выйти из своей засады.
Плавно поднимаясь над водой, казаку открылась новая чудесная картина. Необычайно зеленые глаза девушки, как будто искрились в лунном свете. Снежно-белого цвета кожа казалась бархатистой. Легко покачивалась при движении упругая пышная грудь с темными выпуклыми сосками. Внизу живота, на лобке, был виден маленький пушистый треугольник темных волос.
Казак опустил глаза и укусил себе кисть руки со всей силы, чтобы не застонать от невозможности сдерживать себя.
