– Нет, мэм, но…
– Тогда налейте мне выпить!
– Мэм. – Бармен нагнулся к ней. – Давайте лучше кофе?
– Вы знаете, кто я!? – услышала Карин свои слова. Она мысленно поморщилась, но ее язык, казалось, зажил отдельной жизнью. – Вы знаете…
– Он знает. И если вы сейчас же не закроете свой милый ротик, об этом узнают все остальные.
Голос звучал прямо за ее спиной. Он был мужской, низкий, с едва уловимым акцентом. Бразильский соблазнитель, решила Карин и обернулась.
– Если вы думаете, что это ваш шанс… – сказала она, вернее начала говорить, но не закончила предложение.
Это был совсем другой мужчина. Раньше она его не видела. Пьяная или трезвая, такого мужчину она бы не забыла.
Он был высоким и широкоплечим, намного крупнее того парня, который пытался с ней познакомиться. У него были волосы цвета воронова крыла, глаза цвета штормовых облаков, а лицо было красиво не приторной, а настоящей мужской красотой, с тяжелой челюстью и ртом, который, казалось, мог быть и чувственным, и жестоким.
У Карин перехватило дыхание. Трезвая, она никогда не призналась бы себе, но подвыпившая с легкостью признала, что это был герой ее женских грез. Воплощение мужественности…
Но то, что она делает или говорит, не должно его касаться.
– Прошу прощения, – сказала Карин, умудрившись выпрямиться. Впрочем, это было ошибкой. Затраченные усилия и глубокий вдох заставили ее почувствовать, что голова как будто перестала принадлежать остальному телу.
– Я сказал…
– Я слышала, что вы сказали. – Она ткнула пальцем в его грудь. Твердую грудь под мягкой тканью белоснежной рубашки. – А теперь позвольте мне сказать вам кое-что, мистер. Я не нуждаюсь в ответах… приветах… советах. И мне не требуется ваш позор… дозор… надзор. Понятно?
Он посмотрел на нее таким взглядом, что в нормальном состоянии ей наверняка захотелось бы провалиться сквозь землю, но только не в нынешнем.
– Вы пьяны, мисс.
– Я не замужем. Ни за что и никогда!
Он крепко взял ее под локоть. Карин пристально посмотрела ему в глаза, пару раз дернула рукой, но он лишь усилил хватку.
Она сказала себе, что он прав, и ей следует потихоньку уйти отсюда, но, черт побери, сегодня она не намерена подчиняться ничьим приказам, особенно приказам мужчины.
– Отпустите меня и дайте мне пройти.
– Послушайте…
– Дайте. Пройти. – И когда он не подчинился, Карин сильно наступила ему на ногу.
Ему было больно, просто не могло не быть. Она была обута в черные лакированные туфли на трехдюймовых шпильках. На курсах самообороны, которые она однажды посещала, инструктор учил вкладывать в этот прием всю силу и весь свой вес.
Незнакомец не дрогнул и не отступил. Вместо этого он подхватил Карин на руки и под смех и редкие аплодисменты зрителей понес ее в глубь сада, подальше от ярко освещенного дома.
– Ты – ублюдок! – пронзительно закричала Карин, молотя кулаками по его широким плечам. – Что ты о себе возомнил?
– Я Рафаэль Эдуардо Альварес, – холодно ответил он.
– Рэйф? – Глаза Карин широко распахнулись. Она слепо смотрела прямо на яркую лампу над головой. – Рэйф, где ты?
– Мы теряем ее, – услышала она встревоженный голос, а дальше была тишина.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Рафаэль Эдуардо Альварес резко сел на кровати. Сердце его гулко колотилось, тело было покрыто потом. Ему приснился сон, только о чем? Ответа не требовалось. Ему снова снилась женщина, с которой он встречался лишь однажды.
Рэйф отбросил одеяло.
Почему? Она и та сумасшедшая ночь давно стали для него лишь воспоминанием девятимесячной давности.
Но сон был слишком реальным и не таким, как обычно. В сегодняшнем сне ей было больно. Может быть, она попала в аварию? И она звала его…
Впрочем, все это неважно. Эта женщина ничего не значит для него. Кроме того, он не верит в сны. Рэйф встал с постели и подошел к окну. Рассвет еще только занимался; бескрайняя саванна простиралась под бледно-розовым небом до чернеющих вдалеке невысоких холмов.
