А салфетки и, впрямь, красивые, не стыдно и барам каким подать, да только не в нашем трактире, а потом гляжу: а на салфетках-то метки! Нет, говорю, мне этого не надобно, а уж по старой дружбе я бутылку лучше в долг отпущу. Выпил он, посидел с час, наверное, и ушел.
— Когда это было? — спрашиваю.
— А вечером, поздно уже, мы уж закрывать ладили.
— Ну, хорошо, ему говорю, молчок об этом.
— Я завсегда полиции готов помочь, — отвечает.
— Вышел я из трактира, где Ванька обитает, и думаю, знаю, есть у него в Зарядье подружка, может, он там? Но я сперва к вам, господин следователь, что будем делать?
— Как Ваньку взять без подозрений? Чтобы тихо, без шума? — в раздумье спросил Кухов.
— Может, ночью арестовать? — подал голос один из полицейских: — я этот дом знаю. Пойдем человек пять и возьмем.
— Возьмем, — передразнил Никита Иванович, — как там
— Ты, Треплев, — обратился Кухов к сыщику, пройди в Зарядье, в лавочку к Муравьеву. Спроси у самого хозяина (он напротив этой Настасьи лавку-то держит), может, видел чего. Да только тихо мне, смотри, если есть там он, то
— А какой сигнал, господин следователь?
— Ну, если он там, то пройдешь мимо мастерской туда и сразу обратно. Мы
— Так точно, господин следователь.
— Со мной пойдете ты и ты, — указал Кухов на давешнего здоровяка и еще одного поплотнее.
ВЗЯТЬ — СРОЧНО!
Вышли. Трое — не спешили. Четвертый пошел побыстрее через торговую площадь. Погода плохая, под ногами снег кашей жидкой чавкает, сыро, холодно.
— А если Ваньки в доме нет? — спросил один из сыщиков.
— Если нет, засаду надо делать, а взять Ваньку сегодня — обязательно. Уж больно подозрительны мне эти салфетки.
— А были ли салфетки-то у купцов? — посомневался один из сыщиков; — ведь не больно баре!
— Да старик-то по старинке жил, а сынок — ничего! И одевался не как отец, а по господски. Может, и были, приказчик про салфетки ничего не говорил.
— Да я думаю, он про них мог и не знать, в доме-то он почти и не бывает, но все равно надо проверить, откуда у Ваньки сережка золотая и салфетки! В остроге такие вещи не выдают!
— Что же это он, только пришел и опять за старое? — спросил сыщик.
— Ну, мы знать этого не можем, пока не допросим, — пожал плечами Кухов.
Подошли к часовой мастерской. Вошли. Хозяин к ним:
— Чего желаете, господа?
— Брелочки имеются на часовую цепочку? — не спеша, оглядываясь, спросил Никита Иванович. Хозяин заулыбался: «Как же-с, как же-с! И даже в хорошем выборе! Извольте, господа! Выбирайте!»
Кухов с попутчиками перебирали красивые металлические висюлечки в форме сердечек, подковок, замочков. Для лучшего рассмотрения к окошку подошли. Поглядывали в него. А вот и посыльный прошел мимо окна. Купив брелок (чтобы не было подозрений), вся компания покинула мастерскую. Сыщик поджидал их за углом.
— Удача, господин следователь!
— Откуда сведения?
— Хозяин лавки сказал.
— Ты что же так прямо и спросил его, где Ванька?
— А чего было цацкаться? Дружком прикинулся, хозяин на меня этак посмотрел, но сказал, где мой «дружок» гуляет.
— Ну, пойдем и мы туда.
— Ваше благородие, вам туда нельзя, ведь Ванька вас знает,
— Знает, стервец... Ну( да я заходить не буду, а вернусь в участок, а вы мне его доставите быстро и тихо. А как — это ваше дело, но чтобы шума не было.
Сыщики пошли в трактир, совещаясь по дороге, как это дело провернуть, чтобы тихо и быстро.
— Ладно, на месте видно будет! — сказал старший, и все согласились.
Войдя в трактир, они увидели Ваньку за столом в компании еще троих таких же ребят, все были уже навеселе, на столе стояли бутылки водки, пива и закуски.
Ванька в рубахе и полосатых штанах что-то рассказывал одному из парней, двое других сидели молча и было уже непонятно — слушают или спят. В трактире шумно, дымно, от керосиновых ламп плавали радужные круги. Сыщики сели неподалеку от их стола, и заказала бутьлку водки и студень.
— Как брать будем? Их трое, если драка начнется, тут такое будет... А если они с ножами, то подавно можно гробануться, — сказал младший сыщик.
— Ну, уж точно с ножами, без них такие ребята не ходят, — подтвердил другой.
— Так как же действовать?
— Ладно, давайте выпьем, а там видно будет, с бутылки не опьянеем, а от такой погоды слякотной — как раз хорошо.
Выпили по стаканчику, закусили студнем. За соседним столиком было тихо, там шел негромкий разговор.
— Придется ждать, пока расходиться будут, — сказал молодой сыщик.
— Да, жди до морковкина заговенья,, — ответил другой. — Может, они до утра просидят.
— А, может, в нужнике его возьмем? Нужник здесь во дворе, пойдет туда, а мы за ним и того... А?!
— Да, возьмем-то возьмем, а эти трое подумают, куда Ванька делся и сорвутся! Ищи их тогда, а, может, они в деле замешаны?! Уйдут!
Вдруг в трактир вошел городовой здешнего околотка Мусин. Войдя, огляделся и прямиком направился к Ваньке.
— Вот так номер, он сейчас всю обедню нам испортит! — сказал сыщик.
Подойдя к Ваньке, Мусин строго спросил его:
— Гуляешь, Ваня? Когда появился?
— Да я, господин полицейский, два дни как освободился, домой к маменьке пришел, да вот друзей встренул! Так пригласили меня за встречу...
— Друзей твоих знаю, не первый год знакомы, такие же, как ты, разбойники!
— Что Вы, господин Мусин, мы ничего, мы люди смирные, — сказал один из собутыльников.
— Ну, ладно, чтобы тихо мне тут было! А то вы меня знаете, — «отпечатал» Мусин.
Городовой, оглядев зал и не увидев больше ничего достойного внимания, вышел вон.
— Вот случай, — прошептал сыщик и вышел вслед за городовым.
— Господин Мусин!
— Слушаю. По какому делу? — обернулся городовой.
Предъявив служебный номер, сыщик ввел его в курс дела.
