новые эксперименты, подобрать статистические данные, сравнить их с такими же позициями в официальной науке. Например, я совсем не хочу остаться в стороне от нового течения, если его вдруг узаконят! – заключил Александр.
Присутствующие оживленно задвигались. Страшные слова были сказаны. У Эммы отлегло от сердца.
Но не все согласились с доводами Александра: лагерь единомышленников раскололся. В течение года все, кто не захотел связываться с мистикой, ушли из центра. А через год стали готовить новый корабль, и вновь для путешествия к Марсу. Потерявшие разум космонавты так и не пришли в себя. Это приводило к выводу, что для ауры цивилизации они действительно умерли. Иного объяснения, альтернативного соображениям Юрия, не нашлось. Для разработки состава экипажа Юрия пригласили в центр внеземелья. Новый корабль решили назвать «Внеземелье».
Еще через полтора года корабль был собран на орбите около Земли. Он был огромнее первого не только из-за технических новшеств и лучших энергоустановок – экипаж должен был состоять из двадцати восьми человек, а не из трех. Именно такую цифру дали расчеты и сотни обсуждений. Менее двадцати восьми очень разнообразных людей не в состоянии создать микроауру микроцивилизации. Правда, были небольшие разногласия о количественном соотношении мужчин и женщин, но и их преодолели.
Каждый член экипажа имел несколько разнообразных профессий и увлечений, так что можно было сказать, что к Марсу полетит не двадцать восемь человек, а в пять раз больше. В составе команды были ученые, педагоги, журналисты и даже один коллекционер-профессионал, который собирал все подряд – от спичечных этикеток, пивных бутылок, ржавых шестеренок до древних папирусов и редкостных марок. Разумеется, он смог взять с собой только микропленки с изображением интересующих его предметов.
Все они были увлеченными людьми, кроме двоих: один из них медик, который мог делать почти все в медицине, а ему могли ассистировать семь членов экипажа, второй – командир корабля, очень хладнокровный и волевой человек, который умел подчинять себе людей и чувствовал себя, как рыба в воде, в любой известной экстремальной ситуации.
Стартовали в намеченное время. Первый месяц полета прошел нормально. После преодоления большей части пути к Марсу с корабля пришло сообщение, что командир сошел с ума. Нет, он не стал животным, у него было примитивное буйное помешательство. Он стал крушить все вокруг себя, выкрикивая нечто нечленораздельное. Его скрутили и поместили в отдельную, обитую мягкими матами, каюту. Ему делали инъекции успокоительного, он затихал на время, но выбираться из своего состояния не желал.
После облета Марса с корабля сообщили, что все нормально, все сфотографировали и направляются к Земле. За неделю до прибытия на околоземную орбиту коллекционер, временно выбранный командиром корабля, сообщил, что уже нет смысла скрывать информацию о медике, который пристрастился к наркотикам и заболел клептоманией – ворует все подряд у членов экипажа и складирует украденное в шкафах для скафандров. За ним присматривали, но за неделю до прибытия решили тоже изолировать, как и бывшего командира.
А с остальными было все в порядке.
– В целом полет прошел успешно, – удовлетворенно сообщила на совещании Эмма и, повернувшись к молчаливому Юрию, съязвила: – Все-таки ваша идея дала осечку: двое не выдержали. Хотя они уже поправляются, но…
– Я думаю, наоборот, – угрюмо осадил психолога Юрий. – И это вынуждает меня начать верить в эзотерику.
Присутствующие в зале засмеялись, отчего Эмма поджала губы. Они уже убедились за два года совместной работы, что Эмма регулярно проигрывала поединки, которые она устраивала с Юрием.
– Не вижу никакого подтверждения, – упрямо сказала она.
Юрий вздохнул и неохотно объяснил:
– В составе экипажа до цельной микроауры микроцивилизации не хватало сумасшедшего, пьяницы или наркомана и жулика. Неужели этого не видно?
