Она позвонила лишь на четвертый день, когда Мел, потеряв всякую надежду, постепенно начал успокаиваться. Но стоило ему услышать ее голос (а он узнал ее сразу по тому, как вначале замерло, а потом с немыслимой скоростью забилось сердце), как радость и досада вновь вернулись к нему.
— Это Даша К. Я все-таки решила с вами встретиться, если вы, конечно, не раздумали…
— Сейчас ты возьмешь такси и сразу же приедешь ко мне. Мой адрес… Он быстро продиктовал. — У нас домофон, поднимешься на десятый этаж. Я буду ждать у лифта.
Мел тут же повесил трубку. Главное, не дать ей передумать, ошеломить натиском! Позвонив в банк, он отдал распоряжения своему помощнику, предупредив, что появится во второй половине дня. Быстро натянув джинсы и домашнюю куртку, поменял простыню и наволочку на разобранной постели, накрыл ее плотной фланелевой накидкой нежно-розового цвета, привел в порядок гостиную и, дожидаясь сигнала домофона, нервно заходил по квартире. Завязав знакомство как настоящий мачо, сейчас он волновался как влюбленный, чему и сам удивлялся. В конце концов разозлившись на внутреннее дрожание, он приказал себе сесть и обрести невозмутимую уверенность, соответствующую его репутации.
Раздался сигнал домофона. Услышав ее голосок, Мел нажал на кнопку и поспешил к лифту. Едва раскрылись двери, он молча взял Дашу за руку и повел за собой. В передней он снял с нее легкий голубой жакетик, аккуратно повесил его на рогатую деревянную вешалку и все так же молча провел в гостиную, где продолжил процесс раздевания. Стоя у нее за спиной, расстегнул пуговицы на блузке, затем, опустившись на одно колено, потянув молнию вниз, спустил юбку…
Он не видел, как покрылось ярким румянцем ее лицо, но она молчала, понимая, что, добровольно явившись в его холостяцкое логово, должна принять игру по его правилам.
Едва касаясь, он провел руками сверху вниз по линии ее плеч, рук, бедер и, сильно втянув в себя воздух, спросил:
— Какие у тебя духи?
— От Джорджио Армани… Но я больше люблю «Клема», хоть они сейчас не модны… — тихо сказала она.
— Буду знать…
Теперь, когда она была наконец раздета, он остро почувствовал несоответствие ее сложения современным канонам красоты, соединенное в то же время с необыкновенной сексапильностью.
Оставив Дашу посреди комнаты, Мел сел в кресло и принялся разглядывать ее, как разглядывают античную статую, любуясь и восхищаясь.
Она была невысока ростом, в меру пухловата, и все у нее не дотягивало до стандартов. Плечи были округлые, как у женщины пушкинской поры, переходили они в большую для ее фигуры, тяжело висящую грудь, тем не менее упругую и хорошей формы. Мел подумал, что грудь как раз поместится в его ладони, если он слегка приподнимет ее и начнет ласкать. Взгляд его, все больше возбуждаясь, соскользнул на округлый и вполне заметный животик, нижние линии которого плавно спускались к лобковому треугольнику.
Чтобы оценить пришедшую ему на ум «рабочую позицию», он попросил Дашу повернуться спиной. Бедра были не шире плеч, ягодицы гладкие, налитые и упругие. «О такие не набьешь синяки», — про себя усмехнулся он, сравнивая с предыдущими худощавыми подружками.
Даша опять повернулась к нему лицом. Восхищенно вперившись в лобковый треугольник, он мысленно ахнул, увидев нежную розовато-золотистую растительность (в его практике такого еще не попадалось!), посредине которой проходила чуть более темная и густая полоска, образуемая двойным рядом волосков. Вздрогнув, Мел представил, как будет раздвигать языком створки по этой линии.
Ноги у нее были не длинные, но красивой формы, с упругими ляжками и точеными изящными коленями. Осталось только развести их в стороны, открывая доступ к лону…
Мел вынужден был признаться самому себе, что каждая часть ее фигуры вызывает в нем отчетливый сексуальный отклик.
— Иди ко мне, девочка.
Не вставая с кресла, он протянул руку и усадил ее лицом к себе на колени.
— Тебе кто-нибудь говорил, как ты соблазнительна? Твой муж, например?
Он подвел руку под ее тугую, налившуюся грудь. Широкая ладонь заполнилась целиком. Приподняв тяжелую, бархатистую ношу, он забрал в рот сосок и начал ласково его терзать.
— Муж мне ничего не говорил, — ответила Даша, подставляя ему другую грудь, — но я это и сама знаю по тому, как смотрят на меня некоторые мужчины… Ты ведь тоже меня заметил…
— Ну а «некоторые мужчины» что говорят?
— Я не спала с «некоторыми мужчинами», если ты это хочешь узнать…
— Значит, твой сексуальный опыт до сих пор ограничивался мужем… А теперь ты захотела меня? — спросил он с иронией.
Оторвав от груди его голову, она прямо посмотрела ему в глаза:
— Я захотела тебя так сильно, что, как видишь, прибежала к тебе, а теперь сижу голая у тебя на коленях и жду, когда ты меня трахнешь. Ты же в это время задаешь пошлые вопросы… Пожалуй, мне лучше уйти!
Она попыталась встать, но он силой удержал ее — мгновенно сработала вековечная мужская расчетливость.
— Прости меня, маленькая… — забормотал он. — Ты такая красивая, такая сладкая, а я сижу и несу какую-то хреновину! Ну не сердись… успокойся… Я дрожу от возбуждения, мне нет никакого дела до твоего мужа и каких-то мужиков! Здесь только ты и я… Ты устроила мне настоящий праздник, когда пришла сюда, позволила себя раздеть и усадить на колени… Обними меня, девочка. Ведь ты хочешь меня, скажи, хочешь?
Вместо ответа она обняла его за шею. Пропустив руку между ее ног, он вошел пальцами вглубь; другая рука опять занялась грудью.
— Сейчас я выпрошу у тебя прощение. — Нежно и настойчиво он массировал ее сверху и снизу. Закрыв глаза, она нежно застонала. Ноги ее раздвинулись шире, сама того не замечая, она начала запрокидываться назад. Подхватив ее одной рукой под спину, он негромко и удовлетворенно засмеялся.
— Мне нравится твоя реакция, малышка… Но, пожалуйста, не отдаляйся от меня, а то ты можешь упасть, да и мне до груди не дотянуться… Вот так, моя крошка, вот так… Как твердеют твои сисечки, а внизу уже столько влаги, что ты сейчас потечешь… Какая ты мягкая, какая щедрая… Ну впусти меня поглубже… вот умница… Скажи, что простила меня, что по-прежнему хочешь…
Вместо ответа она потянула вниз брючную молнию, затем, зацепив резинку плавок, оттянула их вниз и со стоном выпустила мощный, пружинящий член.
— О-о… — выдохнула она, оценив размеры, и с нежным стоном выгребла из брюк остальное. Оторвав от себя его руки, она начала его ласкать. Мел, запрокинув голову, закрыл глаза, предоставляя ей полную инициативу.
Через некоторое время он очнулся:
— Малышка, я больше не выдержу… Еще немного, и я не смогу довести тебя до постели! Идем в спальню…
Уложив ее на широкую кровать, он сам торопливо сдергивал с себя одежду.
— Мел, я знаю, у тебя сейчас нет постоянной подружки, и ты каждый раз меняешь женщин, — сказала Даша. — Успокойся, — улыбнулась она, заметив, как он напрягся, — все они остаются довольными; твоя мужская репутация безупречна. Но… прости меня… может, ты наденешь презерватив… для моего спокойствия?
— Я вижу, ты собрала на меня кое-какое досье… Деточка, каждый месяц я проверяюсь у частного врача: у меня все в порядке; последний раз это было три дня назад. Кроме того, ты видела меня, там все чисто. Презерватив я надеваю со случайными незамужними подружками. Давай не будем создавать искусственных преград, я гарантирую тебе полную безопасность. Будь спокойна, Дашенька, наслаждайся тем, что я могу тебе дать! Раздвинь ножки, малышка, я хочу тебя!
За четыре часа, что они провели в постели, он понял, что ее сексуальный опыт невелик; сама она ничего не предлагала, но зато обладала необузданным темпераментом и с влекущей покорностью
