подчинялась ему в любовной игре. Первый раз он овладел ею спереди, действуя неистово и неутомимо; потом вошел со спины, сжимая тяжелую упругую грудь; продолжил, посадив ее в позу амазонки и высоко подкидывая; напоследок они проникали друг в друга, раскачиваясь, как детская игрушка «ванька-встанька», и истекая соками.
Когда ей нужно было уходить, у нее не было сил одеться, и Мел, смеясь и подтрунивая, натягивал на нее трусики. Он чуть ли не лопался от мужского самодовольства, понимая, что открыл для нее новый чувственный мир. В то же время он понимал, что для него самого это свидание — не проходной эпизод и он желает его повторить!
Ей трудно было ускользать от наблюдения, и за последующие два месяца состоялось всего три встречи, зато наполненных раскаленным сексом. Она вдохновила его сексуальную фантазию на бесконечные выдумки, которых он сам от себя не ожидал; он переживал ее оргазмы, как свои собственные, и получал от этого двойное удовольствие.
Вскоре Мел осознал, что редких свиданий с Дашей ему явно недостаточно, что он хочет видеть ее в своей постели если не каждый день, то по крайней мере несколько раз в неделю.
Когда он просыпался после одинокой ночи с утренней эрекцией, ему нужна была не просто женщина, а определенная женщина, которая превратила бы разрядку из пресной необходимости в тонкую потребность, исполненную вкуса и сладостного аромата.
Особую остроту его влечению придавало то, что Даша была замужем. Теперь не он, навязывая свои условия, диктовал график свиданий, а она уделяла ему крохи своего скудного «свободного» времени. Это обстоятельство держало его в постоянном напряжении и раздражении, но отказаться от Даши он уже был не в силах. В самые ответственные моменты на работе перед глазами возникала новая, не испытанная еще любовная позиция или эротическая картинка из «пройденного», и его плоть немедленно вставала, как часовой на посту, по стойке «смирно». В такие минуты ему приходилось особенно трудно; не имея возможности помочь себе, он стыдливо одергивал полу пиджака или блейзера, которые носил теперь постоянно, благо лето было холодное.
По привычке Мел все еще сохранял вид истинного мачо, тогда как на самом деле страстно желал только ее. Даша вошла в него ядом, отравив радость физического общения с другими женщинами. Овладевая теперь женщиной сзади, он протягивал руки вниз, желая забрать в ладонь полновесную грудь, и страшно раздражался, встречая острые маленькие прыщики. Его плоть не желала реагировать на темную лобковую растительность появляющихся в его постели молодых потаскушек. Поэтому он вынужден был прибегать к дополнительным стимулам. От костлявых манекенщиц он вообще отказался, а когда широко разводил ляжки женщин средней упитанности, находил их дряблыми и синими от вен. Ему еще не приходили в голову какие-либо меры закрепления Даши за собой; с самоуверенной мужской тупостью Мел называл свое состояние «простой сексуальной зависимостью», не желая признавать, что все безумства мужчины из-за женщины начинаются как раз с нее.
На втором месяце знакомства она позвонила ему и сказала, что на борту теплохода, отправляющегося в круиз по Средиземноморью под патронажем ее мужа, освободилось несколько кают «люкс». Если у Мела оформлен загранпаспорт, и он обратится в соответствующую фирму, можно получить визу за несколько дней, чтобы поехать вместе.
— Но ведь ты там будешь не одна, — сказал Мел, избегая упоминания о ее муже.
— УК. запланировано несколько деловых встреч в Италии, Испании и, кажется, в Греции. Он будет отсутствовать несколько ночей. Я подумала… что мы могли бы провести вместе эти ночи… Я очень этого хочу, Мел. Вообрази: экзотика, море, звезды, темно-синие ночи… и мы вместе. Соглашайся!
— Хорошо, я подумаю денька три, — ответил он, следуя имиджу невозмутимого мачо, хотя сам давно уже решил, что поедет. Лучше видеть ее рядом с мужем, имея в перспективе несколько тайных свиданий, чем знать, что она уедет за тридевять земель без всякой перспективы для него!
За три дня Мел развил бурную деятельность: забронировал двухкомнатный люкс, перевел деньги, отдал на оформление паспорт, обзавелся импортными шмотками для моря, бассейна, палубных прогулок и пляжа. Как заключительный аккорд был приобретен ярко-синий блейзер и белые брюки.
Когда Даша взволнованно спросила, что он решил, Мел невозмутимо ответил:
— Детка, ты меня убедила. Думаю, морской воздух мне не повредит…
Он даже по телефону почувствовал, как она радостно вздохнула.
— Нам будет хорошо, Мел… — раздался ее нежный смех.
— Надеюсь…
Однако испытание «близостью» (в смысле ежедневного созерцания Даши с ее импозантным супругом) оказалось для Мела более мучительным, чем он предполагал. В первый же вечер на welcome party Мел познакомился с К., который стоял рука об руку с Дашей и как хозяин вечера принимал гостей. Мела представили. К. сказал ему несколько любезных слов, выразив уверенность в том, что «такой красивый молодой человек непременно выберет себе даму сердца в цветнике длинноногих леди, в изобилии присутствующих на борту».
— Моя жена Дарья Александровна, — сказал он, и Мел церемонно склонился к Дашиной руке.
— Не будем задерживать Мела, дорогой. Думаю, ему не терпится присоединиться к нашим очаровательным попутчицам, — лукаво улыбаясь, произнесла она.
Мел бросил на Дашу свирепый взгляд, но, увидев ласковые смешинки в ее глазах, оттаял. Она тотчас перенесла внимание на другого гостя.
Получив безобидный щелчок по носу, он дал себе слово не проявлять инициативы. Пусть дальнейшие шаги исходят от Даши! Он намеренно соблюдал по отношению к ней неизменную протокольную вежливость, встречаясь в ресторане или у бассейна. Дабы не возбудить никаких кривотолков, он старался держаться на расстоянии от нее. Для отвода глаз он познакомился с двумя «очаровашками» из «эскорта», с которыми проводил время, свободное от общения с деловыми людьми.
Сама мысль о том, что Даша находится рядом, палубой выше, почти над его каютой, не давала ему покоя. Когда же он представлял, как она ложится в постель, согретую мужем, и спит с ним до утра, сердце его и вовсе закипало от злости. Ворочаясь с боку на бок бессонными ночами, он иногда даже жалел, что согласился на этот круиз. Чтобы забыться, он переспал по очереди с каждой из «очаровашек», после чего их тройственный союз окреп. Но желал он, конечно же, только Дашу, с нетерпением дожидаясь, когда она наконец подаст ему знак.
Теплоход держал курс на Неаполь. Разомлевшие от жары пассажиры расположились у бортика бассейна. Мел резвился с подружками, незаметно для других поглаживая и пощипывая их выпуклые места. Даша в красивом белом купальнике плавала у противоположного бортика.
— Все-таки бедра у нее толстоваты, а ноги коротковаты, — сказала, наблюдая за Дашей, одна из девиц.
«Господи, — подумал Мел, — тебе бы иметь все это!» — и, спрыгнув в воду, размашистым кролем поплыл к середине. Заметив его, Даша нырнула. Разыграть случайное столкновение оказалось делом несложным.
— Муж сегодня после обеда сойдет на берег. Вернется он только завтра, к отплытию… — успела шепнуть она, мило улыбаясь. Поплавав еще немного, Даша вышла.
Чтобы остаться с ней наедине, Мелу предстояло решить непростую задачу: на вечер и ночь избавиться от подружек, в последнее время повсюду сопровождавших его. По счастью, в программе была запланирована экскурсия в Помпею и Сорренто с ночевкой в отеле. Отъезд был назначен на шесть часов вечера.
— А не полюбоваться ли нам на итальянские красоты, а, девочки? вытираясь широким полотенцем, предложил он. — Поездку я оплачу.
Девицы с радостным щебетанием согласились. Договорившись встретиться с ними в автобусе, Мел ушел. Разумеется, ехать он никуда не собирался. После вечернего приема он надеялся увести Дашу к себе в каюту…
4
