Буквально через несколько мгновений Мюнхаузен выскочил из шкафа в новом камзоле и лакированных ботфортах.
Миледи с притворным изумлением подняла лорнет.
— Это вы, барон?
— Это — я! В новом издании. Голубой переплёт. Большой формат. Масса иллюстраций. Невиданный тираж!
— Для кого же вы так принарядились?
— Для младшего возраста! — воскликнул барон, раскланиваясь на обе стороны.
Миледи с удивлением опустила лорнет.
— Почему вы раскланиваетесь направо и налево?
— Потому что я в двух частях! Часть первая — «Конь на крыше», «Волк наизнанку», «Бешеная шуба», «Верхом на ядре», «Первое путешествие на Луну»… Часть вторая — «Встреча с китом», «Один против тысячи», «Сырный остров», «Корабли, проглоченные рыбой». И масса других правдивых историй!
— Признаюсь, ни при одном дворе я не встречала столь блистательного кавалера, — очаровательно улыбнулась миледи.
Мюнхаузен победоносно опёрся на эфес шпаги.
— Когда слышишь такие любезные комплименты, так и хочется… вскочить верхом на ядро и… лететь!
— Конечно, к вашим друзьям по клубу. Интересно, где они сейчас?
Из-за книжных шкафов высунулись полные ожидания лица обоих пиратов.
— Я только что с ними расстался, — простодушно признался Мюнхаузен. — О-о, это целая история. Я находился в переплётной… Ну, от скуки сел играть со Скупым рыцарем и Плюшкиным в лото. Конечно, по маленькой, учитывая их характер. И вдруг слышу бой часов. Вспоминаю, что сегодня заседание нашего клуба… Как быть? На чём ехать? К счастью, в переплётной собралось большое общество. Я бросаюсь к Пиковой даме… прошу одолжить карету. Старуха наотрез отказывает и уезжает с Лизой в Гостиный двор. Встречаю графа Монте-Кристо. Умоляю дать мне верховую лошадь. Не может! Мчится на какую-то дуэль. Я в полном отчаянии. И тут меня выручают «Записки Пиквикского клуба». Добрейший Пиквик подсаживает мою особу в почтовый дилижанс. Рожок — ту-ту, ту-ту!.. И вы имеете удовольствие видеть перед собой Мюнхаузена, готового к вашим услугам, миледи.
Вдруг миледи уронила веер к ногам барона. Мюнхаузен поспешно нагнулся. И тут приклад мушкета Билла Аткинса обрушился на затылок барона. Тот рухнул на ковёр. Камеристка вскрикнула от страха.
— Пора уже привыкнуть, Кэтти, — строго заметила её хозяйка. — Дайте ему нюхательную соль.
Подтянув верёвочную лестницу, пираты опутали ею своего пленника с головы до ног и усадили в кресло. Камеристка поднесла к его носу флакончик. Барон громко чихнул и пришёл в себя.
— Вы пожалеете об этом, когда в кают-компанию вернутся мои друзья! — крикнул он запальчиво.
Билл Аткинс приставил дуло мушкета к его груди.
— Когда они вернутся? Где они сейчас? Отвечай, или я спущу курок.
— Ах, Билл Аткинс, бы плохо воспитаны… — и миледи отвела в сторону дуло. — Дорогой барон, у вас есть возможность ещё лет двести красоваться на книжных полках, если вы удовлетворите наше любопытство. В противном случае мне придётся рыдать на ваших похоронах.
— Меня так тронуло ваше участие, миледи, что я не скрою от вас ничего! Знаменитые капитаны отправились в один из двух океанов… В Великий или в Тихий. Я не хочу обманывать, потому что об этом шли споры.
— А точнее, барон? — зловеще прошипел Негоро, играя пистолетом перед самым носом пленника.
— Вспомнил! — воскликнул Мюнхаузен, скосив глаза на воронёное дуло. — Они сейчас едут из Константинополя в Стамбул!
— Он над нами смеётся, миледи, — сквозь зубы процедил Билл Аткинс.
— Пора кончать! — холодно сказал Негоро, крепче стягивая петлю на шее Мюнхаузена.
— Бедный барон, — вздохнула миледи. — Как видите, моё влияние на этих джентльменов далеко не безгранично. Так в каком же море плавает сейчас ваш клуб?
— Развяжите, — прохрипел Мюнхаузен. — Я вам назову море.
Корсар ослабил верёвки на шее пленника.
— Клуб знаменитых капитанов дрейфует сейчас во льдах Красного моря, нет, простите, Чёрного. Ах, Жёлтого… Нет, извините. Синего! За это ручаюсь головой!
— Даже под угрозой смерти он не может удержаться от лжи! — в бешенстве крикнул Билл Аткинс.
— Я лгу? Кто же в это поверит?..
Мюнхаузен, вероятно, спорил бы и дальше, если бы миледи не ударила его глобусом по голове.
Внезапно камеристка заметила лежащую под глобусом записку капитана корвета. Она схватила записку и хотела незаметно спрятать её за корсаж, но проницательные глаза миледи видели всё вокруг.
— Что ты там подхватила, Кэтти? Деньги?
— Нет, госпожа, какая-то бумажка, — пролепетала девушка.
— Дай сюда! — Хозяйка вырвала записку из рук камеристки и, бегло прочитав, радостно воскликнула: — Они у нас в руках! Скорее в Химки!
— Сударыня! А что делать с этим дохлым попугаем? — спросил Билл.
— Связать покрепче и кляп в рот! — распорядился португалец.
И пока Аткинс возился с Мюнхаузеном, миледи повелительным тоном обратилась к Негоро:
— Подать карету! Вызвать со страниц романа «Три мушкетёра» моих преданных слуг! И вместе с вашими молодцами — в погоню за почтовым дилижансом!
Лунный свет озарял пустынную дорогу в Химки.
В стеклянной будке скучал милиционер-регулировщик. Вдруг мимо него промчался почтовый дилижанс, запряжённый шестёркой лошадей. Дик Сэнд хлестал бичом коней. Тартарен, закутавшись в цветной плед, трубил в почтовый рожок.
Милиционер, пошатнувшись от изумления, уронил фуражку. Он протёр глаза и снова взглянул на шоссе. Но никого уже не было. Тогда регулировщик схватил телефонную трубку.
— Товарищ начальник! Мимо меня проехал как будто конный автобус при шести лошадях… и один толстый гражданин в импортном одеяле играл на трубе… Что? Есть не клевать носом на дежурстве!
Подобрав фуражку, милиционер впился глазами в безлюдное шоссе. Но почтовый дилижанс был уже далеко и, свернув с дороги, остановился в небольшой роще, немного не доехав до речного вокзала в Химках.
После короткого совещания капитан корвета вызвался идти на разведку. Скинув мундир и фуражку, он стал похож на самого обыкновенного пенсионера, каких много можно встретить в Подмосковье. Спустившись к воде, бывалый моряк заговорил с двумя мальчуганами, удившими рыбу. Он охотно сообщали адрес капитана Петра Синицына. Очевидно, это был очень известный в здешних местах человек,
Василий Фёдорович быстро вернулся к своим друзьям, и через минуту почтовый дилижанс свернул направо, проехал по берёзовой аллее мимо волейбольной площадки и остановился возле зелёного палисадника.
Капитаны выскочили из дилижанса, прошли мимо цветника и, стараясь не шуметь, подкрались к небольшому домику со стеклянной верандой.
Дик Сэнд открыл оконную раму.
— О-о, сколько игрушек! — восхитился Тартарен. — Видимо, у капитана Синицына много детей.
