стремительный марш-бросок к югу от Москвы, в район села Тарутино. Тем самым основные силы французской армии в преддверии суровой зимы были отрезаны от не тронутых войной хлебных юго- западных губерний России и оружейных заводов в Туле. Кроме того, русская армия оказалась бы в тылу у французов в том случае, если бы Наполеон вдруг решился двинуть свои войска на северную столицу – Санкт-Петербург. Расчет Михаила Илларионовича Кутузова был абсолютно верен – не вступая в генеральное сражение, заставить армию Наполеона покинуть Москву и начать в зимнюю стужу отступление по Смоленской дороге, проходящей по уже разоренной войной местности.
Между тем под Тарутином русская армия очень быстро пополнялась новыми воинскими частями, оружием, боеприпасами, зимним обмундированием, провиантом. Одновременно М.И. Кутузов принял решение максимально широко развернуть так называемую «малую войну» против захватчиков[21]. Вот как фельдмаршал в те дни сам писал об этом:
«Поелику ныне осеннее время наступает, через что движения большою армией делаются совершенно затруднительными, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо раздельные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь ныне в 50 верстах от Москвы с главными силами, отдаю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме и Смоленску»[22].
Речь шла о начале партизанской войны, которая предполагала не только стихийные вооруженные выступления крестьян, но и, пожалуй, в еще большей мере – массированное использование в борьбе с противником подвижных армейских партизанских отрядов. Для того времени это было новым словом в военном искусстве[23].
Фактически Михаил Илларионович Кутузов самостоятельно принял решение об использовании отдельных подразделений своей армии для действий в тылу противника. Осталось лишь найти желающих для участия в такой войне. В них недостатка не было.
В своих воспоминаниях начальник Главного штаба 1-й Западной армии генерал Алексей Петрович Ермолов пишет:
«Вскоре по оставлении Москвы докладывал я князю Кутузову, что артиллерии капитан Фигнер предлагал доставить сведения о состоянии французской армии в Москве и буде есть какие чрезвычайные приготовления в войсках; князь дал полное соизволение…
Князь Кутузов был весьма доволен первыми успехами партизанских его действий, нашел полезным умножить число партизан, и вторым после Фигнера назначен гвардейской конной артиллерии капитан Сеславин, и после него вскоре гвардии полковник князь Кудашев»[24] .
И действительно, командиры партизанских отрядов регулярно информировали Главный штаб русской армии о передвижении французских войск и их численности. Так, в одном из донесений Алексей Самойлович Фигнер сообщал дежурному генералу штаба главной армии Петру Петровичу Коновницыну:
«Вчера я узнал, что Вы беспокоитесь узнать о силе и движениях неприятеля. Чего ради вчера же был у французов один, а сегодня посещал их вооруженною рукою, после чего опять имел с ними переговоры. О всем случившемся посланный мною к Вам ротмистр Алексеев лучше расскажет, ибо я боюсь расхвастаться»[25].
Справедливости ради отметим, что, кроме названных выше, были и другие командиры армейских партизанских отрядов. Так, историк Николай Алексеевич Троицкий в своей книге «1812: Великий год России» пишет: «Главным же образом армейские партизанские отряды, называвшиеся еще и партиями, начали создаваться в Тарутине: первым из них был отряд капитана А.С. Фигнера, вторым – капитана А.Н. Сеславина, адъютанта Барклая-де-Толли, третьим – полковника кн. Н.Д. Кудашева, зятя Кутузова. Всего еще до начала контрнаступления Кутузов сформировал в Тарутине 10 таких отрядов: кроме перечисленных, это были отряды генерал-майора И.С. Дорохова, полковников И. Ф. Чернозубова, И.Е. Ефремова и кн. И.М. Вадбольского, майоров С.И. Лесовского и В.А. Пренделя, поручика М.А. Фонвизина».
К этому списку следует добавить еще несколько фамилий командиров военных партизан.
1 сентября 1812 года командир корпуса генерал Петр Христианович Витгенштейн направил к Дриссе казачий отряд полковника Марка Ивановича Родионова 2-го, а 10 сентября 1812 года – отряд подполковника Непейцына.
Также не следует забывать, что в сентябре 1812 года, во время маневров русской армии, Михаил Кутузов приказывал оставлять отдельные казачьи разъезды, которые увлекали противника по ложному следу, скрывая путь движения русской армии. Так, 17 сентября 1812 года был оставлен отряд в составе двух казачьих полков под командованием полковника Ефремова. При движении армии к Подольску на Тульской дороге были оставлены три казачьих полка под командованием полковника Балабина. Эти отряды не только увлекали противника по ложному следу, защищали населенные пункты от неприятельских войск, но и сами переходили в удобных случаях к партизанским действиям. Казачьи разъезды поддерживались отрядами вооруженных крестьян, о которых французский офицер Брандт говорил, что «эти отряды гораздо сильнее испанских гверильясов, хотя они и хуже их вооружены».
Примерно в это же время начали действовать отряды военных партизан. Так, 9 сентября 1812 года выступил со своим отрядом Иван Семенович Дорохов и на следующий же день на Смоленской дороге истребил обоз противника, взорвал 56 зарядных ящиков и захватил в плен более 300 человек. Через несколько дней отряд совершил новое нападение. Было сожжено 20 ящиков со снарядами, взято 200 человек в плен и захвачено двое курьеров с важными депешами. Два дня спустя отряд Дорохова заманил в засаду два эскадрона французских гвардейских драгун и совершенно рассеял неприятельский отряд, захватив при этом в плен 190 человек. С 9 по 14 сентября 1812 года отряд «совершенно истребил 4 кавалерийских полка, потом отряд из 800 человек пехоты и конницы, истребил пороху до 80 ящиков, перехватил немало неприятельских обозов и во все то время взял в плен до 1500 человек, в числе коих 48… офицеров». После этого отряд Дорохова на короткое время присоединился к главным силам Михаила Кутузова.
16 сентября 1812 года был сформирован отряд военных партизан под командованием полковника Вадбольского. В его состав вошли Мариупольский гусарский полк и 500 казаков. Отряду Вадбольского было предписано действовать в направлении к Можайску и на Рузской дороге.
Севернее Москвы действовали многочисленные партизанские отряды под командованием генерала Винцингероде. К этому отряду были присоединены отдельные части ярославского и тверского ополчений, которые «не уступали в храбрости линейным войскам». Михаил Кутузов поручил отряду Винцингероде не только охранять Ярославскую и Тверскую дороги, но и совершать партизанские набеги на Смоленскую дорогу по направлению к Можайску и Гжатску.
29 сентября 1812 года Винценгероде сообщал Кутузову, что со времени его прибытия на Тверскую дорогу «в разных местах и случаях взято в плен 833 н. ч. и 8 оф. А убитыми неприятеля потеря весьма велика».
27 сентября 1812 года отряд полковника Кудашева (300 человек) напал в селе Никольском на отряд французских фуражиров (2500 человек) и обратил противника в бегство, причем убил более 100 и захватил в плен 200 человек. Среди убитых был генерал Бовье.
Подводя итоги партизанским действиям за период с 2 по 21 сентября 1812 года, Михаил Кутузов отмечал, что русская армия находилась в 30 верстах от Москвы 10 дней, что противник не предпринимал никаких важных действий, а «наши партии беспрестанно его беспокоят, и в течение всего времени взяли они в плен более 5 тыс. человек». К этому следует добавить уничтоженные боеприпасы и огромное количество убитых и раненых.
19 октября 1812 года Михаил Кутузов распорядился расширить начатую им в начале сентября «малую войну». В своем письме к старшей дочери в Петербург 13 октября 1812 года он так объяснял свое намерение: «Стоим уже более недели на одном месте (в Тарутино. –
Но если Наполеон Бонапарт действительно ждал (и напрасно) мира с Александром I, то Михаил Кутузов действовал – он расширял вокруг Москвы «малую войну».
20 октября 1812 года отряд Дениса Давыдова, находясь на большой дороге между Гжатском и
