дяди, – мрачно проговорила тетушка Элоиза. – Признаться, я никогда не встречала более мерзкой личности. Но, так или иначе… – Тут она тряхнула головой, как бы стараясь отогнать воспоминания о прекрасном Марвуде и мысли о его новом отвратительном хозяине. – Так или иначе, лишившись дохода с имения, мы не смогли выплатить оставшиеся долги. И тогда Эдди не оставалось ничего другого, как занять деньги из твоего наследства, дабы погасить долговые обязательства.
– А если быть точным, то сколько именно ты занял? – спросила Софи, даже не пытаясь скрыть охватившего ее отчаяния.
– Сорок две тысячи фунтов, – огрызнулся Эдгар. – Как твой новый опекун, я имел на это право. И оформил все как положено.
– По закону? Ты что-то не то говоришь. Мне сказали, что доход с имения отца должен был идти на мое содержание. А те шестьдесят восемь тысяч мы получили от продажи процентов с отцовского бизнеса. Эти деньги должны были стать моим приданым.
Губы Эдгара сжались в тонкую жесткую линию.
– О, дорогая, уверяю тебя, что все было сделано строго по закону. Видишь ли, сестричка, в своем завещании твой отец все состояние оставил тебе. Это наследство было передоверено моему отцу, назначенному твоим попечителем. Таким образом, он получил право решать, как поступать с твоими деньгами. Отец распорядился ими точно в соответствии с планом, о котором ты только что говорила.
– Это был действительно великолепный план, – вставила Элоиза.
Пропустив мимо ушей реплику матери, Эдгар продолжал:
– После смерти моего отца официальным твоим опекуном стал я. Мне же было дано право определять, как распоряжаться твоими деньгами. И я решил, что лучше всего использовать их для погашения долгов, оставшихся после смерти моего отца. Это давало нам возможность сохранить для тебя родной дом.
– Н-но какая судьба постигла оставшиеся двадцать семь тысяч фунтов? – сдавленным голосом спросила Софи. – Что стало с завещанным мне отцовским имением?
Настала очередь Элоизы давать объяснения.
– Видишь ли, дорогая, – начала она, – примерно три года назад Эдгар познакомился с человеком, который предложил ему вложить деньги в судоходную компанию, занимающуюся морскими перевозками в Китай. При этом обещал, что очень скоро вложенная сумма непременно утроится. Увидев в этом возможность вернуть взятые у тебя деньги, а также получить хорошую прибыль и для себя, Эдгар вложил в судоходную компанию все твое оставшееся состояние.
– И? – прошептала Софи, хотя уже наверняка знала, что конец всей этой истории восторга у нее не вызовет.
Тетушка Элоиза отвела взгляд в сторону.
– Человек, предложивший эту сделку, оказался мошенником, – с трудом выдавила она.
– Значит, вы потеряли все. Мое приданое. Завещанное отцом имение… Так?
– Нет. Имения мы не потеряли, – поспешил включиться в разговор Эдгар. – Я продал его, чтобы продержаться эти последние три года. А также дать тебе возможность выглядеть состоятельной леди для вхождения в высшее общество. Мы смогли покрыть примерно половину всех необходимых затрат. Что же касается оставшейся части, то благодаря иллюзии о твоем богатстве торговые фирмы с готовностью расширили предоставляемые нашей семье кредиты.
– Погасить которые ты хочешь с помощью денег моего будущего мужа! – со злостью выпалила Софи.
Элоиза издала звук, похожий на кудахтанье наседки.
– Послушай, милая! – начала она, похлопав себя ладонями по коленям. – Ты не должна так строго судить Эдгара! Он делал только то, что было необходимо для обеспечения твоего же будущего. И все окончательно уладится, когда ты выйдешь замуж за лорда Линдхерста.
– Неужели? А вы подумали, что лорд Линдхерст может сделать, если обнаружит обман? Ведь перед свадьбой родители невесты должны передать семье жениха приданое дочери и подтвердить погашение всех имеющихся долгов. Это известно даже мне.
Эдгар холодно посмотрел на кузину.
– Я уже предупредил лорда, что сын нашего адвоката был ранен в Александрии и отец сейчас поехал за ним. Естественно, на это уйдет не один месяц. – Эдгар, вдруг рассмеялся: – Пока его сиятельство узнает, что никакого адвоката не существует, он уже проведет брачную ночь с молодой супругой. А гордость никогда не позволит такому солидному вельможе, как лорд Линдхерст, признаться кому-нибудь, что его обвели вокруг пальца.
– Возможно, что он и не признается, – прошептала Софи, почувствовав себя, как никогда в жизни, разбитой и усталой. – Но он, несомненно, станет ненавидеть меня и сделает до конца дней несчастной.
– Сестрица…
Эдгару вдруг стало жаль кузину. Он потянулся, чтобы заключить ее ладони в свои, но Софи резко отшатнулась, скрестила руки на груди и бросила на двоюродного брата взгляд, в значении которого невозможно было ошибиться: она была так оскорблена и убита предательством кузена, что не могла этого выразить никакими словами. Эдгар опустил руки, положил ладони на колени и тяжело вздохнул.
– Послушай, Софи, – мягко начал он. – Я отлично понимаю, что вначале тебе будет очень трудно все это понять и пережить. И поверь, мне очень жаль, что так получилось. Однако другого выхода у нас сейчас нет. Но я уверен, что лорд сразу же успокоится и все простит, как только ты подаришь ему наследника.
– А если мне не удастся забеременеть до того, как он узнает правду? Что тогда? Я уверена, что Линдхерст не будет делить постель с женщиной, которую не хочет.
Софи вслушивалась в свой голос и не узнавала его – так тихо и безнадежно он звучал…
Эдгар озадаченно посмотрел на кузину, почесал затылок и, помолчав, неуверенно сказал: