– Не снимается, сидит. Может, он не живой? Нет. Башкой крутит, – не мог оторвать глаз Гриша от глухаря.

– Заряд губить, пошли, – с дороги крикнул Анисим.

Подъем выполаживался, лес редел. И как только они перевалили через седловину, перед ними встала другая гора. Навстречу веером опускались три распадка.

– Красотища-а… Нечего сказать, – протянул Анисим. Он ожидал совсем другое. В крайнем случае, не плоскогорье, так перевал. А тут глубокие распадки резали гору. Выпирали ребрами каменные водоразделы и казались неприступными.

– Теперь гадай, каким из трех выскребаться отсюда… А ты, Григорий, чего примолк?

– Так, смотрю, – пошвыркал носом Гриша. – По мне, папань, вот этим, – показал Гриша на курившийся изморозью распадок.

– А чем объяснишь?

– Ничем. Он ближе к нам.

– И я склоняюсь к нему, – поискал глазами Анисим. – Он вроде и поположе. Давай-ка, Григорий, так: шаг в шаг, держись за мою палку.

– А если ты сорвешься?

– Как тот маляр, когда падал с крыши, за кисть держался…

Прежде чем поставить ногу, Анисим «нарезал» полку – ступеньку. Одна нога выше, другая – ниже, утрамбовал снег, переступил, следующую ступеньку «резал»… И так шаг за шагом, мелким ступом поднялись на хребет горы.

– А где же «Три брата»? – Анисим и не сомневался, что увидит скалу. – Выходит, с другой стороны зашли? Никак не пойму, Григорий, где мы…

Гриша, привалившись на обдутый ветром камень, казался безучастным ко всему.

– Ты чего, Гриш?

– Белки исти захотели. Солнце-то где?..

– Я ему про Фому, а он мне про Ерему… – Анисим достал из-за пазухи лепешку, отломил от нее, подал Грише.

– А себе?

– Без примочки не идет, – спрятал Анисим лепешку. – Пробежимся да дрова на ночевку готовить. Может, Григорий, вожаком пойдешь? – уступил Анисим дорогу. – Держи во-он на тот зубец, – показал Анисим палкой на горизонт.

Гриша с места взял и пошел с пробежкой. Здесь снег был спрессован, заласкан ветром, и идти по нему было легко.

Редколесье сменилось завалом, встали на пути выворотки, каменные надолбы.

– Не-е, Григорий, – пересаживая через колодину сына, посетовал Анисим. – Обходить надо завал… Ах ты, маленько коротковаты ноги…

– Ты чего, папань, я сам…

– Сам и есть, – подхватил Анисим Гришу и пересадил через камень. – Для ускорения хода маленько подсоблю, – с отдышкой как бы уговаривал Анисим. – Клетка мешает – будь она неладная, а то бы сам… как есть сам…

Анисиму не удавалось найти приметы перехода через перевал, пришлось пойти тише.

– Григорий, ты не приметил, какой дорогой мы шли?

Гриша отрицательно помотал головой.

– Не мудрено не увидеть, когда все снегом завалило. И не скажешь сразу, куда подевались «Три брата». Не подскажешь, Гриша?

Анисим теперь шел впереди, обходя завал.

– Кажется, здесь и займем позицию на ночь, – потоптался он на взбугренной от снега валежине. И сушняк подходящий. – Анисим лыжей, как лопатой, разгреб снег, оголил колодину. – Ну чем не постой? – Анисим помог снять Грише горбовик. – И самовар приставим, и белок накормим. Но с белками потом. А сейчас, Гриша, давай пилу.

Гриша отвязал от отцовского мешка пилу, пока нес, Анисим уже подрубил сухостоину.

– Ты чего, папань, так низко? Придется гнуть спину.

– По всем правилам, сын, пол-аршина пенек…

– А кто тут видит?

– Для души, Григорий. Срам-то льнет не только к глазу…

Свалили, раскрежевали сушину на посильные чурки и уже в потемках сносили их к валежине. Еще минутку назад было светло, а уже на ощупь ищи растопку.

Сколько помнит Анисим, в тайге – всегда так, особенно зимой не бывает вечера. Еще солнце закатное светится, а уже сиреневый сумрак прилип к земле – топор не сразу увидишь.

– К слову, сын, кому разводить костер? Сам или мне доверишь? Хотя у тебя и пальцы посноровистее, посообразительнее…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату