отсюда.
И остался, отстреливаясь из-за края стены, поскольку несколько человек попытались последовать за беглецами по крыше. Суарес Сальседо шел первым, таща за собой Криспина, и внимательно смотрел по сторонам, ища способа спуститься на улицу. Это был не склад, а старое офисное здание, поэтому они спустились по одной из лестниц. Добравшись до первого этажа, они увидели просвет на небе. Приближался рассвет. Суарес Сальседо позвонил Чжэну. Тот ответил, в трубке были слышны выстрелы.
— Мы уже снаружи.
— Как называется улица? Мне нужно предупредить одного из шоферов… подождите минутку, не вешайте трубку. — Чжэн прервал разговор, и Суарес Сальседо услышал автоматную очередь. — Сейчас вы меня слышите? Я говорил, что мне нужно знать название улицы, так я смогу устроить, чтобы вас подобрали.
— Не могу прочесть, Чжэн, — сказал Суарес Сальседо. — Написано по-китайски. Минутку… Кто-нибудь умеет читать по-китайски?
Криспин молчал. Гисберт Клаус сделал шаг вперед.
— Я, — сказал он. — Что вы хотите узнать?
— Прочитайте моему товарищу название улицы, — сказал он, передавая профессору телефон.
Клаус, гордый тем, что может внести свой вклад вдело общего спасения, взял трубку и прочел название.
— Через две минуты приедет фургончик и заберет вас отсюда, — сообщил Чжэн.
— А вы? — спросил Суарес Сальседо.
— Когда у меня закончатся патроны, я уйду. Я мог бы уйти сейчас, но хочу развлечься. Я буду на явочной квартире раньше вас.
— Помните, нам еще нужно допросить Криспина.
— Да, — сказал Чжэн, — этого я не упущу ни за что на свете.
Пока они разговаривали, выстрелы усилились. Суарес Сальседо с беспокойством стал ждать приезда машины. В этот момент он вспомнил, что в руке у него пистолет и что он должен держать на мушке Криспина, но сам себе показался смешным. Нельсон Чоучэнь Оталора исследовал свою рану, осторожно приподняв ткань пиджака.
— На десять сантиметров левее — и все. По счастью, это всего лишь царапина.
— Это была бы огромная потеря для испаноязычной прозы, — заметил Клаус. — Я рад, что тот наемник был не слишком метким.
— Я переживаю из-за пиджака, — объяснил Нельсон. — Это был один из самых изысканных. Огромная потеря для моего гардероба.
Фургон прибыл, и все сели в него. Водитель из предосторожности надел на голову Криспину капюшон и привязал его руки к заднему сиденью. Всем это показалось чрезмерным, ведь испанец уже продемонстрировал желание сотрудничать и, казалось, смирился с тем, что проиграл.
По приезде в надежное место все были поражены: Чжэн, сидя на диване, пил большими глотками чай из чашки. Одна рука его была перевязана.
— Вас ранили, — сказал Суарес Сальседо.
— В каждом сражении что-нибудь случается, — пожал плечами Чжэн. — Пустяки.
Один из сотрудников занялся Нельсоном Чоучэнем и его раной, Гисберт Клаус в это время вытянулся на диване.
— Ноги отваливаются, — пожаловался он. — Лет сорок я столько не бегал.
Чжэн допил свой чай, поднялся и отозвал в сторону Суареса Сальседо.
— Идемте, Криспин нас ждет.
Они пошли в комнату в глубине дома. Там, привязанный руками и ногами к металлическому стулу, сидел испанец.
— Ну, Криспин, — начал Чжэн, — в такого рода положениях бывает два решения: медленный путь и ускоренный. Оба они приводят к одному и тому же, только на медленном люди немного мучаются.
Криспин поднял голову и в бешенстве посмотрел на противника.
— Не собираюсь ничего говорить тебе, особенно после того удара, который ты мне нанес, сукин сын!
— Этот удар покажется тебе цыганскими ласками по сравнению с тем, что мой друг, колумбиец, способен причинить тебе.
Чжэн посмотрел на Суареса Сальседо, подмигнув ему. Тот сделал зверское лицо. Криспин занервничал.
— А что, черт возьми, вы хотите знать?
— Немногое, — сказал Чжэн. — Первое: почему ты оказался в этом сарае в маске и с пистолетом. Поскольку, полагаю, у тебя недостаточно смелости, чтобы действовать одному, второй вопрос напрашивается сам собой: на кого ты работаешь и кто были другие вооруженные люди? Для начала вполне достаточно.
Криспин, нервничая, проговорил:
— Да насрать я хотел на все.
Потом прикусил верхнюю губу.
— Видишь ли, Чжэн, ты знаешь: я человек подневольный. У меня серьезные долги. А тут пришел один мужик и предложил мне лакомый кусок за эту работу, у меня и выбора не оставалось.
Чжэн поднял подбородок, посмотрел испанцу в глаза. Вслед за этим он залепил ему оплеуху в левую щеку, такую смачную, что Суарес Сальседо закрыл лицо руками. Криспин едва не упал со стула, веревки удержали его.
— Козел! — крикнул испанец. — Если ты мне зуб сломаешь, я тебя убью! Черт, Чжэн, не усложняй мне жизнь. Это был тот мужик, о котором я тебе говорил. Тони, канадец.
Чжэн налил стакан воды, подошел к Криспину и плеснул в лицо. Тому, кажется, полегчало.
— Уже лучше, — одобрительно произнес Чжэн. — Это канадцы наняли тебя? Вооруженные люди — агенты методистской конгрегации?
Суарес Сальседо стоял за спиной у Криспина. Он был не согласен с методами Чжэна, но не делал ничего, чтобы удержать его. По правде говоря, эти методы приносили свои результаты.
— Послушай, — сказал наконец Криспин. — Я все рас скажу, если ты пообещаешь защитить меня. Эти мужики очень опасны.
— Сомневаюсь, что в твоем положении уместно выставлять требования, — ответил Чжэн. — Впрочем, говори, а там посмотрим.
Криспин сплюнул. На пол упало несколько сгустков крови, перемешанных со слюной. Потом он заговорил.
— Тони, канадец, — никакой не племянник преподобного. Насколько я понимаю, он приехал в Пекин, потому что его наняли, чтобы завладеть рукописью и отдать ее им, чтобы они себя поспокойней чувствовали. Но этот козел оказался более шустрым, чем от него ожидали, и, прежде чем приехать, он предложил ее каким-то китайцам из Нью-Йорка. Я точно не знаю, кто они такие. Слышал только, что это тайное общество, которое не хочет, чтобы рукопись всплыла, потому что иначе другая секта, которая хочет заполучить ее здесь, в Пекине, усилит свое могущество и переманит их приверженцев. Что-то вроде того. Тони должен был получить за рукопись пятьсот тысяч долларов. А мужиков с «Калашниковыми» Тони нанял здесь.
— А методисты, — спросил Чжэн, — что они думают по поводу всего этого?
— Они ничего не знают. Преподобный считает, что Тони работает на него, хотя тот его обманывает. Говорю тебе. Этот тип — он такой.
— А тебе, что он тебе предложил?
— Три тысячи долларов. Знаешь, я хотел заплатить долги и купить новый телевизор. Цветной, с дистанционным управлением. Я уже по горло сыт черно-белым дерьмом, которое у меня дома стоит.
Чжэн сжал руку в кулак и поднес его к лицу Криспина.
— И за это ты посчитал возможным взять в руки пистолет и угрожать нам?
— Черт, Чжэн, успокойся, я же не стрелял. Сам понимаешь — мужики, которым я должен бабки,
