– Не беспокойтесь: никто не собирается делать вам подарки. Всё в порядке вещей: дают кредит. Близким друзьям Евы известно кое-что и о вас, так что мы нашли выход. У вас здесь будет возможность немного заработать – сможете рассчитаться, и еще останется кое-что.
– Предлагаете лекции? – оживился он. В один из его приездов к Еве ему удалось прочесть небольшой курс лекций в тамошней полицейской академии, и несколько поправить свои дела.
– В этом роде, – сказал Хоксуорт. – Как это у вас называется – обмен опытом, не так ли?
Опыта Милову было не занимать, на этот счет он был спокоен.
– Итак, можно передать Еве, что вы прилетите?
– Уже укладываюсь.
– Очень хорошо. Мой приятель – он сейчас по делам в Москве – завтра занесет вам билет и деньги. Виза у вас, по ее словам, открытая?
– Совершенно верно.
– Тем проще. Вылетайте. А в аэропорту я вас встречу. Из Москвы летите до Франкфурта, там пересядете на прямой – в Атланту. Итак, окей?
– Окей.
– Ждем.
И зазвучали гудки отбоя. Без долгих послесловий и прощаний.
– Забавно… – пробормотал Милов, усвоивший уже привычку одиноких людей разговаривать вслух с самим собой. – Выходит, что…
Остальное он додумал безмолвно. Снял трубку, по памяти набрал номер. Дождавшись ответа, сказал негромко:
– Мерцалова мне.
– Как доложить?
– Отставник Интерпола.
– Обождите у телефона.
И почти сразу прозвучало:
– Мерцалов.
– Добрый вечер, Миша.
– А, привет, привет, – ответили ему. – Ну, что слышно?
– Наверное, завтра не увидимся.
– А что стряслось?
– Уезжаю. Как и предполагалось. Вот, укладываюсь.
Там помолчали. Потом уточнили:
– Значит, звонок был.
– Не совсем такой.
– Ничего. Суть не меняется. Или, по-твоему, что-то не так?
– Конечно, не так, – сказал Милов почти сердито. – Что Ева попала в аварию – это что, нормально?
– Увидишь на месте. Ты в форме?
– Процентов на девяносто.
– Мало. Нужно сто двадцать. Видимо, мы должны повидаться.
– Не остается времени.
– Значит, увидимся сейчас, – ответили с того конца. – Подъезжай, не медли. Только не сюда. Ко мне домой. Кстати, и ребята обещали подойти: Эскулап, Географ… Распишем пулечку, раздавим пузырек, может быть, поболтаем за жизнь. Эскулапу не лишне показаться заодно. А Географ грозится накормить досыта самыми свежими сплетнями о мире. Словом, надо тебе прибыть немедля. – Мерцалов помолчал. – А вообще интересно… Десятерная втемную, нет?
– Хуже, – сказал Милов. – Мизер втемную. – И повесил трубку.
Глубоко вздохнул. Поморщился, представив себе долгий, нудный полет. Но тут же глянул на фотографию Евы, улыбнулся и полез в стенной шкаф – за многострадальной дорожной сумкой.
Поболтали действительно в свое удовольствие. Выпили самую малость хорошего вина. Расслабились. Пульку, впрочем, расписывать не стали – решили отложить до миловского возвращения.
– Да и я, кстати, успею вернуться, – сказал Мерцалов. – Тут у меня возникла приятная возможность: небольшой круиз по ближним морям-океанам. Подышу соленым воздухом. А то давно уже…
Происходил Мерцалов из моряков, и время от времени уходил в море по каким-то своим (как предполагал Милов) делам. Он и Милов служили в разных конторах, но контактировали издавна.
– Эти мне моряки, – сказал Эскулап. – Давай-ка я лучше, раз уж так получается, погляжу на тебя в натуре, Даниил-заточник. Ты ведь и прививок наверняка не сделал?
