своих корреспондентов для освещения этого события.
Однако утрясать кучу мелочей было безумно сложно, это отнимало много времени, и когда Кирри со всем покончила, то почувствовала себя полностью измотанной.
Разумеется, ей не стало легче, когда она, выйдя на автостоянку, увидела похожий на акулу синий седан Эриксона.
Разъяренная Кирри вернулась в офис и позвонила в полицию. Она объяснила ситуацию сочувственно выслушавшему ее дежурному.
— Его автомобиль припаркован на служебной стоянке, мисс Кэмпбелл? — вежливо спросил тот.
— Нет. Он стоит на улице напротив нашего здания.
— Эта улица не является частной собственностью?
Она нахмурилась.
— Не является.
Последовало молчание.
— Сожалею, но вынужден сказать вам следующее: нет закона, запрещающего человеку находиться в собственной машине, какие бы угрозы он ни делал. Если он не нападал на вас, мы не можем что-либо предпринять.
— Но он преследует меня, — простонала Кирри.
— Надо менять наши законы, — ответил полицейский. — И они будут изменены. Но в настоящий момент закон гласит, что мы не можем и пальцем тронуть этого человека. С другой стороны, если он сделает вам хоть одно непристойное замечание, если он только прикоснется к вам…
— Он служил в военной полиции и в системе безопасности, — понуро сказала Кирри. — Полагаю, он знает закон вдоль и поперек.
— Да, мэм, мне очень жаль, так как вы, судя по всему, правы. Мне очень хотелось бы чем-нибудь помочь вам.
— Мне тоже. Спасибо за то, что выслушали.
Положив трубку, Кирри некоторое время сидела опустив голову. Можно позвонить Лэнгу, но это опасно. Если Эриксону удастся засадить Лэнга в тюрьму, у него окажутся развязаны руки. Для нее это будет плохо. К тому же пока Эриксон ничего ей не сделал. Она должна контролировать свои чувства. Если она запаникует и допустит какую-нибудь оплошность, то этим сыграет Эриксону на руку.
Но что же ей делать? Вцепившись в сумочку, Кирри спустилась на стоянку. Эриксон по-прежнему был там. На этот раз она даже не посмотрела в его сторону. Сев в машину, Кирри заперла дверцу изнутри, завела двигатель и выехала на улицу.
Взгляд в зеркало заднего вида сообщил ей, что Эриксон тронулся следом за ней.
Что ж, у нее приготовлен для Эриксона сюрприз. Кирри заметила направленную в центр города патрульную машину. Умышленно пристроившись следом за ней, девушка увидела, что седан отстал. Значит, Эриксон не так уверен в себе, как хочет показать. Это полезная информация.
Когда полицейская машина свернула с магистрали, Кирри последовала за ней. Через весь центр она ехала сзади на близком расстоянии, а Эриксон тащился вдалеке. Затем совершенно внезапно Кирри крутанула руль и свернула в переулок, быстро пронеслась назад и оказалась за Эриксоном.
Тот оглядывался по сторонам, но, похоже, ее не видел. Это хорошо. Она добилась своего.
Эриксон повернул в сторону, Кирри поехала в противоположном направлении. Она оторвалась от него, хотя и временно. Радостно было сознавать, что кое на что и она способна.
Вернувшись к своему дому, Кирри поставила машину на стоянку и, поспешив к себе, быстро отперла дверь. «Очко в мою пользу, Эриксон», — торжествующе подумала она.
Через несколько минут зазвонил телефон. Кирри не стала торопиться, уверенная, что это разъяренный Эриксон, и позволила принять вызов автоответчику. Но звонил Лэнг.
— Ты дома, Кирри? — спросил он. Сняв трубку, девушка отключила автоответчик.
— Да, дома. Привет, Лэнг.
— Черт побери, что ты сейчас пыталась показать? Дразнила его? — сердито вопросил он. — Кирри, нельзя шутить с сумасшедшим.
— Ты видел меня! — воскликнула Кирри.
— Ну, разумеется.
— А я тебя не видела!
— Это первое правило в слежке — оставаться невидимым.
Она улыбнулась.
— Я не знала, что ты присматриваешь за мной. Спасибо, Лэнг.
— Я не смогу всегда быть рядом, — сказал Лэнг, — так что прошу тебя, будь благоразумной и не старайся перехитрить Эриксона. Он сообразит, что ты сделала, и разъярится. Неужели не понятно, что такие, как он, не выносят, когда над ними берет верх женщина? Он воспримет это как вызов своему мужскому достоинству!
— Что ж, тем хуже для него. А я что? — забушевала девушка. — У меня совсем нет никаких прав? Я не намерена покорно терпеть такое измывательство, — взбешенно добавила она. — Я звонила в полицию. Но там ответили, что ничего не могут предпринять. Ничего! А если он убьет меня? Тогда они что-нибудь сделают?
— Ты принимаешь все слишком близко к сердцу, Кирри, — сказал Лэнг. — Успокойся. Подумай. Если бы он собирался напасть на тебя, он сделал бы это в тот день, когда я выгнал его. Он лишь выматывает тебе нервы, чтобы ты сделала какую-либо оплошность и выставила себя на посмешище.
— Прежде ты говорил…
— Я не знал этого, — ответил Лэнг. — Тогда не знал. Я до сих пор не уверен в достаточной степени, чтобы рисковать твоей жизнью, пытаясь угадать, в какую сторону метнется Эриксон. Мы справимся с ним. Я не позволю ему сделать тебе зло.
Спокойная уверенность в его голосе облегчающе подействовала на Кирри.
— Знаю.
— А после окончания наших занятий ты сможешь сама постоять за себя. Завтра вечером у нас снова занятие. Лады?
Кирри вздохнула.
— Лады.
— Ложись спать. Я позвоню.
Лэнг положил трубку, и Кирри улыбнулась, решив, что все будет в порядке. Она просто стала дерганой, только и всего.
Телефон снова зазвонил, и Кирри, рассмеявшись, сняла трубку.
— Что-нибудь забыл? — игриво спросила она.
— Да, — ответил холодный, слишком знакомый голос. — Я забыл сказать, что такие штучки, как сегодня, больше со мной не пройдут.
— Оставь меня в покое, Эриксон! — вскричала Кирри. — Ты не имеешь права…
— Ты добилась того, чтобы меня выгнали, грязная шлюха, — сказал он. — Со мной так не поступают, так что берегись! Мне надоело играть в бирюльки.
— Послушай, ты, чокнутый!.. — крикнула девушка в трубку, но в ответ раздались гудки.
Кирри швырнула трубку, чувствуя, как у нее запылало лицо. Будь проклят Эриксон! Но что же ей делать?
Глава четвертая
Кирри никогда в жизни не угрожали. На следующее утро, выйдя на улицу, она обнаружила Эриксона, сидящего в синем седане напротив ее дома.
Охваченная неудержимой яростью, она выхватила камень из клумбы с кактусами и что есть силы бросила его в машину Эриксона. Тот испуганно пригнулся, но броску не хватило силы. Камень упал, не
