голосом, но сердце его бешено стучало. Он еще раз посмотрел на спящего в его объятиях малыша. — Я понял, что любовь должна быть бескорыстной. Она ничего не требует — лишь отдает. Кто-то сказал, что любовью нельзя управлять, что, если ты покажешься ей достойным, она сама будет управлять тобой. Ты не удивишься, если я скажу тебе, что моя любовь к тебе вот уже в течение долгого времени диктует мне свои правила?
— Наверное, удивлюсь, — прошептала она пересохшими губами.
— Я люблю тебя, — сказал Джейк. Он мог бы этого не говорить — все читалось в его глазах. — Я люблю тебя. Безумно. До самой смерти. Не знаю, когда мои чувства к тебе переросли в любовь, но догадываюсь, когда я это осознал. В тот день я вернулся из Чикаго, ты встречала меня в аэропорту. У тебя был такой вид, как будто я ударил тебя… Я тысячу раз пожалел о том, что сказал тебе перед отъездом. Потом мы вернулись в мою квартиру. Я сказал тебе тогда то, чего никому раньше не говорил. Это произошло, когда мы занимались любовью. Я осознал, что ты самая важная часть моей жизни.
Она слегка покраснела, вспомнив те прекрасные мгновения, и прижалась к нему.
— Мне это было известно про вас с самого начала, мистер Макфабер, — улыбнулась она. — Когда я увидела тебя в первый раз, еще не зная твоего имени, я была уверена, что моя жизнь — это ты.
— Может, будь я механиком, все было бы иначе?
— Может быть. Но я люблю тебя, кем бы ты ни был. И он — тоже, — она прикоснулась к сонному личику. — Ведь он — частичка тебя.
Джейк нервно сглотнул, прежде чем ответить. Для него было непривычно признаваться в любви и говорить о ней открыто и свободно. Но ему это нравилось. Очень нравилось.
— Думаю, я правильно поступил, когда передал моим заместителям часть моих полномочий, — пробормотал он. — Теперь все будет намного проще. Время от времени мне придется уезжать, но, по крайней мере, я буду дома по вечерам и в выходные.
— Джейк!
— Ты удивлена? Я же сказал — я люблю тебя. Какой же я муж и отец, если не бываю дома?
— Но твоя работа…
— Моя работа — не главное для меня. — Он поцеловал ее. — Главное — это ты.
— Мы будем устраивать пикники, — прошептала она, не до конца веря в свое счастье. — И вместе праздновать дни рождения Джошуа.
— И его братьев и сестер, — добавил он серьезно.
Морин затаила дыхание.
— Джейк, дорогой! — шепотом воскликнула она.
— Есть лишь одна загвоздка, — сказал он так мрачно, что Морин на мгновение стало не по себе.
— Что такое? — обеспокоенно спросила она.
— Пожалуйста, попроси миссис Кэндлз, чтобы она перестала готовить куриные отбивные.
— Но это же твое любимое блюдо! — удивилась Морин.
— Да, но не каждый же день в течение месяца, — пробормотал он сквозь зубы.
— Не беспокойся, я спасу тебя, — расхохоталась она. — Она больше не будет их готовить.
— Вот и замечательно.
— Теперь она будет делать говяжьи отбивные
Джейк попытался что-то сказать, но в этот момент маленький Джошуа пошевелился и от крыл глазки. И их игривое настроение как-тс незаметно сменилось восхищением двух молодых родителей, с нежностью смотрящих на своего ненаглядного малыша…
