определенный ряд явлений.
Он раздул ноздри.
— Она видела их, просто не приняла во внимание. Считают, что она могла наесться Банта псилосайб.[63] Я слышал, что это растение свободно растет вдоль западных дорог.
Псилосайбы[64] являлись классом местных Форусских растений, оказывающих чрезвычайный галлюциногенный эффект на людей. Они использовались некоторыми окраинными племенами на дальнем западе в религиозных обрядах. За исключением медицинских целей, их употребление порицалось, хотя эти растения часто использовались на суаре спесивицами Высшего Слоя.[65]
Благовоспитанное общество обычно предпочитало умалчивать о подобных вечеринках.
— Я прошу прощения, Джорлан. Я знаю, какой тяжелой может быть эта потеря.
Он удивленно посмотрел на нее.
— Я тоже последняя в своем роду.
— Могу я спросить, что случилось с вашей семьей, Маркель?
— Они отравились зернами хакка[66] из плохого урожая. Это случилось в засушливые годы. Ты, возможно, слишком молод, чтобы помнить те времена, как я помню свои.
— Что случилось? — он без усилий повернулся с ней, приноравливаясь к ее шагам, когда они закружились на танцевальном полу. Грация его движений изобличала удивительное воинское искусство, о котором не раз мимолетно упоминала Аня Рейнард. Мужчины обучались только самым основным приемам для поддержания формы. Но Грин было интересно, насколько смертельным мог быть этот мужчина на самом деле. Было что-то такое в его движениях…
Она собралась с мыслями и ответила:
— Большинство наших обычных культур погибли, поэтому мы были вынуждены экспериментировать с другими. Тогда не было известно, что хакка должна быть собрана до того, как зацветет. Если ждать так долго, стебли становятся крайне ядовитыми.
— Я не знал этого.
— Откуда? — слабо улыбнулась она. — Я не могу представить, что ваш повар слишком часто допускает тебя на кухню.
— Правда. Всякий раз, когда он это делает, у меня появляется склонность служить причиной разрушений.
Она ухмыльнулась.
— Я в этом не сомневаюсь. И, конечно же, тебе не позволялось оказываться поблизости посевов.
— А вам не все равно, м? — его глаза блеснули при воспоминаниях детских проказ. И тотчас же пришли воспоминания о том, как ее губы мазнули по его. Он снова сфокусировался на ее рте.
— Нет.
Он моргнул. Сейчас он не был уверен, к чему прозвучал ее ответ.
— Я предполагаю, что одно время я наслаждался, служа причиной некоторого количества проблем.
Его бабушка угостила половину Высшего Слоя историями о его мальчишеских эскападах. Он был непослушным, трудным ребенком. Но Маркель знала, что он был также невероятно ласковым малышом, с нежным сердечком.
— Действительно? И кто бы мог подумать? — поддразнила его Грин. — И ты сказал «наслаждался» в прошедшем времени?
Он прокашлялся.
— Мы не будем продолжать эту тему.
—
— Возможно, так будет лучше, — изогнул он бровь.
— Я все же рискну заявить, что тогда ты появился с одной целью — посмотреть, сколько неприятностей ты сможешь причинить за раз.
На его щеке появилась привлекательная ямочка.
— Вы раните меня, Маркель. Уверяю Вас, я намного серьезнее, чтобы даже задумываться о таких вещах.
— Это то, во что ты должен верить. Тем не менее, мне лучше знать.
— Вам? — он склонил голову и почти коснулся ее губ.
Это было дерзкий, отважный шаг на танцевальном полу. Озорная и, безусловно, смелая выходка. К счастью, никто не заметил, что он почти сделал. Она сжала руку на его талии.
— Ведите себя прилично, Джорлан Рейнард.
— И это то, что вы советуете?
— Если ты хочешь остаться невредимым, то да.
— Возможно, я не желаю быть в полной безопасности… Маркель.
Она глубоко втянула воздух.
— Вижу, тебе нравится играть с опасностью. Но предупреждаю: играя в такие игры с другими, помни, что они могут оказаться не такими заботливыми как я.
— Тогда, наверное, я должен играть в эту игру только с вами.
Он знал, что она затеяла! Ее первоначальный план преподать ему маленький урок обернулся против нее. Носящий вуаль флиртовал с ней! Она приподняла бровь. На арене игр он был новичком в сравни с ее мастерством. Если внук Герцогины желает поэкспериментировать с границами дозволенности, она будет только счастлива оказать ему услугу.
— Это то, что ты желаешь на самом деле?
— А если да?
— Тогда я предлагаю тебе выйти прогуляться со мной.
— Прогуляться? Где? — осторожно спросил он.
— Всего лишь снаружи, по садам.
Она заколебался только на мгновение. Его взгляд снова упал на ее рот. Жар в его взгляде выдал ответ, до того, как он прозвучал.
— Будьте первой, Маркель.
— Всегда, — низко промурлыкала она.
Обернувшись, Грин заметила на другом конце комнаты своего заклятого врага, Графу Клаудин Д’Анбеэ.
Та стояла в углу, окруженная подхалимами, низшей знатью с сомнительной репутацией, которые следовали за Графой в надежде заполучить от нее хоть какой-нибудь знак расположения.
Клаудин пристально уставилась на них.
Сначала, Грин предположила, что причина — обычная одержимость Графы ею, Грин, но чем дальше та смотрела на нее, тем больше Грин убеждалась, что Клаудин сосредоточилась не на ней, а на Джорлане.
— Кажется, Клаудин Д’Анбеэ испытывает к тебе нежные чувства, Джорлан.
Он взглянул в сторону Графы. Оставшись равнодушным, повернулся обратно к Грин.
— Тогда она зря теряет время. Я уже отверг ее ухаживания.
— Кажется, она не поняла это.
— Тогда это ее беда. Я вполне ясно дал понять, что кроме отсутствия у меня потребности в имя- дающей, она сама не нравится мне. Есть в ней что-то такое, что пугает меня.
— Согласна, но предупреждаю: будь внимателен с ней. Она плохо воспринимает отказы. На самом деле, она их не принимает вовсе.
Он приподнял бровь.
— Что вы имеете в виду?
— Спроси ее о прошлых трех имя-носящих. Сначала они отвергли ее, изменив впоследствии свое мнение. — И все они погибли при весьма странных обстоятельствах, но Джорлану необязательно знать об
