— Я веду тебя ужинать… Как мы и договаривались. И мы проведем здесь всю ночь… В номере для новобрачных… А завтра Фрэнк заедет за нами и отвезет домой… У нас дом на Бонд-стрит. Ты его еще не видела, но не сомневаюсь, тебе там понравится.
Грегори говорил медленно, стараясь преподносить Лив ошеломляющие новости не все сразу, а постепенно. Сердце его разрывалось от жалости и любви. Лив казалась такой несчастной, такой хрупкой и уязвимой. До смерти хотелось обнять ее, прижать к себе. Но приходилось соблюдать осторожность. Он знал, что ступил на очень тонкий лед. А все из-за собственной глупости, эгоизма и самонадеянности!
Но Лив пропустила почти все, сказанное им, мимо ушей. До сознания ее дошли лишь три слова, и более ничего она усвоить уже не могла.
«Номер для новобрачных».
Нет! Ни за что! Она не может провести ночь под одной крышей с Грегори. Проклятое чувство может сыграть с ней злую шутку. Она не в силах справиться со своей страстной, физической тягой к мужу.
Грегори уже шагнул к ней и, легонько обняв, подтолкнул ко входу в отель. Лив едва нашла в себе силы устоять, не поддаться вкрадчивому внутреннему голоску, спрашивающему: «А так ли это страшно провести с Грегори последнюю ночь, отдаться тому упоительному восторгу, который мог подарить ей лишь он один?»
Но она справилась — и не тронулась с места.
— Можешь идти ужинать, если хочешь, — прошипела она. — А мне вызови такси. Коли тебе непременно нужен романтический ужин и полная страсти ночь, так обратись к своей законной жене! Или с нее и ланча хватит?
Вопреки ее ожиданиям, Грегори ничуть не рассердился. В глазах его читалась нежность.
— Любовь моя, насколько я помню, моя жена ты и других у меня нет. Другие мне не нужны. На ланче я был с сестрой. А с нее, как ты верно заметила, этого хватит. Ну что, может, все-таки зайдем? Или предпочтешь поговорить обо всем прямо здесь? Только учти — история ужасно запутанная, тут быстро не разберешься.
У Лив голова шла кругом. Поникнув, она позволила Грегори провести ее в сверкающий роскошью и элегантностью отель. Ей так хотелось верить мужу — но она не могла.
Он ведь даже не заикнулся прежде, что у него есть сестра. Он вообще никогда ничего о себе не рассказывал. Лив знала о нем не больше, чем в тот день, когда предложила ему стать ее мужем.
И еще знала, что женщина, с которой Грегори так нежничал за ланчем, была не кем иным, как Кэтлин Стоун, в девичестве — Дезерт. Трудно было не заметить на пальце у нее обручального золотого кольца.
Ну Грегори! Вот лжец и пройдоха, такой кому угодно вотрется в доверие. В настоящий момент он о чем-то беседовал с управляющим отеля. А портье — совсем еще мальчик, только что со школьной скамьи — уже спешил взять их вещи. Похоже, юноша страшно гордился своей формой. Лив замечала все это, точно во сне. А Грегори уже вел ее в пресловутый номер для новобрачных.
Она шла с ним лишь затем, чтобы наконец расставить точки над «i». Пусть знает — она не из тех сгорающих от страсти дурочек, которые готовы проглотить хоть целый воз лжи, лишь бы потом насладиться одной-единственной ночью головокружительного секса!
Она и слушать не станет все эти бредни, будто, кроме нее, любимой, единственной, ему никто другой не нужен. Не даст одурачить себя сладкой ложью…
Таких номеров Лив еще не видела, даже не думала, что они вообще бывают. Гостиная, ванная, спальня… Повсюду живые цветы, воздух благоухает их ароматами. Антикварная мебель, невиданные ткани, изысканные цвета. На столике во льду бутылка шампанского.
А в довершение всей этой немыслимой роскоши — огромная двуспальная кровать под балдахином. Завидев ее, Лив решительно захлопнула дверь спальни. Однако щеки бедняжки невольно запылали. Грегори всунул что-то в руку портье и повернулся к жене, на ходу снимая пиджак и развязывая галстук.
— Мы задержались, к тому же нам есть о чем поговорить. Так что поужинаем прямо здесь. Я уже сделал заказ. — Заметив, как гневно сверкают глаза Лив, он кротко заверил: — Я в состоянии уплатить по счету. Тебе не придется два месяца мыть посуду на кухне, чтобы расплатиться с долгами.
Тонкое полотно рубашки выгодно обтягивало широкие плечи Грегори. Он расстегнул верхнюю пуговицу, и Лив увидела слабую тень черных волосков у него на груди — она так любила ласкать их. Это нечестно! Ну как может такой негодяй быть столь красив и притягателен?
Напомнив себе, зачем сюда пришла, Лив нетерпеливо перешла к делу:
— Так-то ты тратишь деньги, которые я тебе заплатила? Шикарный номер, дорогие костюмы и взятый напрокат «даймлер» меня не поразят! Мне бы услышать правду: зачем ты лгал, будто у тебя нет никакого романа с сестрой твоего богатенького приятеля, почему она сменила фамилию на Стоун, почему на ее пальце обручальное кольцо, и чего ради ты любезничал с ней за ланчем. Остальное меня не интересует. Я и так знаю — все это сплошное вранье. И дом на Бонд-стрит, и автомобиль для зарубежных партнеров, и личный секретарь… или как там ты его назвал?
Сама не замечая того, Лив гневно расхаживала по гостиной, пока Грегори не поймал ее за плечи и не развернул лицом к себе.
— Любимая, умоляю, присядь и послушай меня. Я все могу объяснить.
Пальцы его ласково поглаживали обнаженные плечи сердитой красавицы, и Лив непроизвольно качнулась навстречу ему.
Пожалуй, и впрямь лучше сесть. Она без сил опустилась в кресло и на миг закрыла глаза. На нее навалилась вдруг безумная усталость — и физическая, и душевная. Когда же бедняжка вновь подняла голову, Грегори протягивал ей какой-то листок бумаги.
— Узнаешь?
Это был тот самый чек, что она выписала ему вскоре после свадьбы. В полной растерянности следила Лив, как Грегори разорвал его на множество мелких клочков.
— Ничего не понимаю! — Она окончательно утратила чувство реальности происходящего: Грегори согласился жениться на ней лишь ради денег!
— Ну разумеется. Но ты все поймешь — обещаю.
Он обещает! Да его обещаниям цена — ломаный грош. Лив вовсе не собиралась сидеть тут и выслушивать весь тот вздор, коим ему вздумается ее одурманивать.
Она вскочила на ноги, бешено озирая комнату в поисках своей сумочки.
— Я ухожу, с меня довольно! Если ты не вызовешь мне такси, я сама справлюсь. Я не хочу оставаться с тобой. Ты мне чужой, я ничего о тебе не знаю!
Но где ей было тягаться с Грегори! Он перехватил ее задолго до того, как она успела достичь двери, и крепко сжал в объятиях. Взгляд янтарных глаз впился в ее лицо.
— Ты знаешь обо мне решительно все!
На прелестном лице Лив отразился страх. Губы дрогнули, по щекам покатились первые слезы. По его милости она была на грани истерики.
— Ну, вспомни, Лив, вспомни, — принялся ласково уговаривать он, в душе проклиная самого себя. — В коттедже я тебе столько рассказывал про хозяина дома. И все это было чистой правдой. Я не сообщил тебе только одного — что я это он и есть. Помнишь, я еще напутал с именами, поэтому, когда ты спросила про фамилию, назвал фамилию своего секретаря — чтобы уж точно не забыть. Милая, я рассказывал тебе про себя. А Кэтлин — моя сестра, точнее, сестра по матери. И я, конечно, очень ее люблю, мы вместе пережили такие трудные времена.
Едва смея дышать, Грегори осторожно привлек жену к себе. Это было все равно, что сжимать в объятиях бомбу с часовым механизмом. Лив находилась в таком нервном напряжении, что в любой миг могла взорваться… или же сесть и выслушать все по порядку.
Грегори ощутил, как по ее телу пробежала легкая дрожь, как постепенно обмякают сведенные судорогой мышцы. И тут раздался стук в дверь. Чертыхнувшись, он обернулся и увидел, что официант вкатывает в номер столик с ужином.
— Майк, не сейчас! Чуть позже. А еще лучше — сначала перезвони!
— Не очень-то вежливо с твоей стороны, — дрожащим голосом промолвила Лив, когда за официантом
