передничке. Она поставила перед ними тарелки и, немного помедлив, обратилась:
— Извините, брат, — с ее лица не сходила виноватая улыбка. Дариз кивнул, показывая, что внимательно слушает. — Разрешите к вам подсадить постояльца. Как видите, у нас просто аншлаг.
Анирэ про себя усмехнулась. По глазам было видно, что брата ни сколько не прельщала перспектива оказаться за одним столом с незнакомцем. Ан довольно скрестила на груди руки и опрокинулась на спинку стула, в ожидании ответа.
— Да, конечно, Зурра велит идти людям на встречу и протягивать руку помощи, — он ответил спокойно, ни чем не показывая истинного желания, которое смогла прочувствовать разве что Ан.
Девушка, поблагодарив, поспешила удалиться.
'Ну надо же быть таким двуличным! — Анирэ не понимала почему, но сделанное наблюдение и вывод радовали, словно она нашла то, что давно искала'.
— Слушай! — девушка нагнулась поближе к собеседнику, прищурившись, будто что-то разглядывает. — Зачем ты это сделал?
Дариз принял отрешенный вид. Молодой человек, видимо, в ответ на жест собеседницы, отодвинулся, облокотившись на спинку стула. Он не стал закрываться, складывая руки на груди. Напротив, демонстративно положил ладони на стол по оби стороны от себя.
Анирэ, не скрывая, улыбнулась. 'Этот человек очень хорошо умеет закрываться от окружающего мира. Раз и все! У него однозначно есть чему поучиться! — отметила про себя она. — Что бы вы ни говорили, он не пропускает дальше простого понимания слов, только чтобы ответить на вопрос. Каких усилий будет стоить просто донести до него что-либо, затронуть его чувства'.
— Что я сделал? — совершенно спокойно переспросил молодой человек. Было похоже, что он действительно не понимает смысла сказанного, а может так хорошо умеет играть эмоциями. Ан начала заводиться, одновременно искренне удивлялась этому человеку и раздражаясь от одного его спокойного вида.
— Ты не хотел, чтобы за стол подсаживали еще одного человека, но, тем не менее, согласился?
Не одна мышца не шелохнулась на его лице, лишь только тени от пламени факела слегка меняли его очертания. Но искорка в глазах, что Ан приняла за игру отражения живого огня, противоречила внешней незаинтересованности.
— Я же сказал, Зурра…
— Да, да, — грубо перебила его девушка, не совладав с чувствами. — Я это уже не раз слышала. Но, я вижу, что тебе это вообще не нужно. Зачем ты идешь против желаний?
Весь вид Дариза говорил о том, что разговор совершенно его не интересует. Но Ан понимала: отделаться от него молодому человеку не удастся. Нужно еще немного поднажать и вывести на чистую воду! Уж она об этом позаботится!
— Желания одного человека ничто, — хладнокровие переполняло голос Дариза. — Мы — всего лишь крупицы огромного мира, созданного Всевышним, — Ан понимала, что для него 'Всевышний' — это Зурра, отчего улыбка снова предательски скользнула по ее лицу. — Во всем мы обязаны ему. Его желания превыше всего. Мы можем только принять их или отказаться. Выбрать один из путей: ведущий к Зурре, в его царство или путь в никуда, в раздирающую, поглощающую сущность пустоту, где властвует Падший.
— Все, что я от тебя слышала за не долгое время нашего знакомства, напоминает проповедь.
— Это и есть проповедь. Вся моя жизнь — проповедь. За этим я и иду по миру. Что бы…
— …нести веру в Зурру! — продолжила за него Ан, слегка повысив голос. — Знаешь, я, хоть убей, в тебе не вижу настоящего священника. Тебя переполняет абсолютное равнодушие к смыслу слов. Ты просто читаешь, словно заученные поучения, совершенно не вслушиваясь в проблемы тех, кто перед тобой находится.
— Я никогда никого не убью, — абсолютно серьезно сказал он.
Вот снова! Не возможно понять шутит он или нет!
— Зурра не велит! — передразнила девушка, — Я не об этом! — у Ан появилось желание огреть сидящего напротив чем-нибудь тяжелым, чтобы вставить ему мозги, или хотя бы вызвать эмоции, ну какие-нибудь!
— Это не равнодушие, а принятие мира таким, какой он есть: и человека, и его проблемы. Если Зурра создал все таким — значит это правильно, если он послал проблемы — значит так надо.
— Кому? Зурре! — сама ответила Ан, хлопнув ладонь по столу.
Люди, сидящие за соседним столиком, обернулись на звук. Девушке пришлось виновато им улыбнуться и чуть понизить голос.
— А зачем?
Дариз удобнее устроился на стуле, готовясь к долгому разговору, что заставило Анирэ снова улыбнуться.
— Это испытание. Вся жизнь — испытание, а главное в ней смирение.
— Зачем? — настаивала девушка.
— Зурра смотрит на то, как человек его проходит, смотрит, достоин ли человек после смерти придти к нему.
Слова о смерти привели девушку в состояние некоторого дискомфорта. Ан постаралась это скрыть в надежде, что Дариз не успел заметить изменения в настроении собеседницы.
— Мне кажется, ты противоречишь сам себе. Одновременно надо принимать все как есть: несчастье — так надо, неудача — так надо, болезнь — так надо. А с другой стороны твой бог смотрит, как люди сражаются с посланными им же неприятностями, хотя сам это запрещает, провозглашая главным принцип смирения.
— Смирение! — послышался незнакомый приятный голос из-за спины. — Приятно слышать это слово от девушки. Женщины в наше время стали забывать о своем предназначении. А ведь смирение — это все, что мир от них ждет, — похоже, он услышал только последние слова диалога.
Анирэ приложила большое усилие, чтобы сдержать в себе все всплывающие наружу гневные слова. Она хотела обернуться, но поймала взгляд Дариза.
Молодой человек смотрел одновременно открыто, удивленно и тревожно. Ан не сводила глаз с лица священника, в котором появилось что-то новое, чего девушка не замечала раньше, хотя усердно искала. Равнодушие попросту исчезло, оставив место целой гамме чувств и эмоций.
Любопытство распирало. Анирэ было невероятно интересно узнать, кто мог выбить Дариза из привычного состояния. Но что-то подсказывало: молодой человек не одобрит такой шаг. Лучше всего сыграть девушку, увидев которую рядом со священником, никто бы не удивился, не усомнился ни в ее, ни в его чистоте и добродетели. Поэтому Ан покорно сложила руки на коленях и склонила голову.
— Дариз, вот мы и свиделись! — незнакомец протянул руку, но священник ее не пожал, а поздоровался легким кивком головы. Незнакомец сжал пальцы в кулак. — Как хочешь, дорогой! Как хочешь! — в его голосе отчетливо послышались насмешливые нотки. — Надеюсь, твоя спутница окажет мне честь и позволит поцеловать ее милую ручку.
Человек вышел из-за спины Ан. Девушка, не поднимая голову, постаралась его рассмотреть, так чтобы он этого не заметил. Благо глаза скрывала густая тень от непослушных волос.
Перед ней стоял высокий широкоплечий мужчина лет 25, с прямыми черными волосами выше плеч, зачесанными назад. Его слегка прищуренные глаза поблескивали, отражая пламя факелов. Пронзительный взгляд колол холодом, заставляя мурашки бежать по спине и рукам. Величественная осанка, манера держать голову — все говорило о породе. Анирэ поймала себя на том, что не хочет отводить от него взгляд.
Но от разглядывания незнакомца девушку отвлек запримеченный ею медальон, так отчетливо рассматриваемый на фоне белоснежной шелковой рубашки. Ан даже при скудном освещении смогла понять, из чего он был изготовлен, и догадалась кем и где. Хотя свет был совершенно не причем. Ан просто кожей ощущала силу влияния, которое он оказывает на хозяина. У девушки появилось большое желание встать из-за стола и уйти, как можно дальше. Но она не могла себе этого позволить, как бы плохо не относилась к таким амулетам. Руки Ан машинально нащупали в миг потяжелевший и потеплевший подарок старика. Стало как-то спокойнее.
'Дар падшего' — камень, чье влияние во много раз увеличивает магическую силу владельца. Но
