на самом деле…
'Марица, я снова обращаюсь к тебе, — еле уловимым шепотом проговаривала Ан. — Обращаюсь лицом, ладонями, сердцем и душой. Прошу не отвергай моих призывов. Дай свои силы вдохнуть жизнь в затеянное'. И последовал ответ. Не слова, как могли ожидать многие. Он ощущался в воздухе, во всем вокруг. Даже дерево откликнулось на призыв, еле уловимо зазвенев листвой.
Анирэ мягкой поступью подошла к нему. Кончиками пальцев обеих рук дотронулась до корней. Холодные. Она стала мягко проводить по стволу все выше и выше. 'Я назову тебя 'Дарующее дитя'. Выслушай мою просьбу. Я прошу не за себя. Прошу за тех, кто живет лишь надеждой. Исполни нареченное предназначение'. Ан приложила ухо к коре акации. Смех. Легкий детский смех послышался из его нутра. Согласно!
Ни секунды не медля Ан отыскала ту ветвь, что дерево 'дарует'. Она оказалась обжигающе горячей.
Анирэ крепко прижала ее к груди и села обратно на скамейку. В небольшой сумке, что на длинной плетеной веревке висела через плечо, нашелся маленький острый складной ножик.
У Ан уже была идея. Из той ветки, что лежала рядом и ждала своей участи, могли выйти два простых по форме и симпатичных браслета.
Уже начало темнеть, когда Анирэ стояла у дверей булочной. Девушка теребила в руках браслеты из деревянных пластинок. Они выглядели немного грубовато, но на большее не хватило мастерства.
Дверь открыли, не спросив 'кто?'. Это была Улана.
— Здравствуй, милая, — слегка уставшим голосом поздоровалась хозяйка. — Заходи. — Она чуть отодвинулась, пропуская гостью.
Ан хотела войти, но вспомнила, что Дариз ее ждет в гостинице. Или не ждет, что скорее всего. Но раз сказала, что придет — значит придет.
— Нет, спасибо, я на секундочку. Только вам вот это отдать, — она, мило улыбаясь, протянула раскрытую ладонь, в которой словно свернувшись в клубок, лежали два браслета. Женщина, как завороженная, смотрела на неожиданный презент. Она слегка дотронулась до теплого дерева пальцами и внезапно одернула руку.
— Вы уверенны? — не без страха в глазах спросила она.
Анирэ в ответ лишь улыбнулась. Улана смотрела на девушку полными благодарности и восторга, глубокими глазами, словно знала о природе и сущности подарка.
Глава 5
Найти названную Даризом гостиницу не составило большого труда. Она оказалась рядом с тем парком, где Анирэ провела половину подходящего к концу дня. Как и все соседние дома ее окружали высаженные невысокие деревья, заботливо защищающие стены своей тенью. Это было внешне неприметное двухэтажное здание. Из распахнутых окон слышалась приятная музыка и веселые голоса посетителей, что обращало внимание на заведение и показывало его в лучшем свете, делая желанным для прохожих.
Были сумерки. Солнце успело скрыться за горизонт, забрав с собой золотистые лучи света, совсем недавно падающие на усталую землю. Полутень, что окутала все вокруг, не давала рассмотреть мелких деталей, размывая границы, создавая приятную для Ан атмосферу таинственности. Тем не менее, девушка уже издалека увидела, что на крыльце сидел человек подозрительно похожий на ее спутника: серая, насколько позволяло различить освещение, одежда, светлые волосы, спадающие на лицо, не в меру величественная осанка. Он тревожно оглядывался по сторонам, теребил рукав.
'Ну конечно! — подумала, усмехаясь, девушка, — будет за меня переживать! Он и вспоминать о моем существовании давно забыл!'
Но стоило подойти поближе, как она убедилась — это действительно Дариз. Он остановил на ней взгляд чуть прищуренных глаз, и посмотрел так холодно, что у Ан мурашки побежали по спине. Девушка нервно передернулась. Затем молодой человек встал и молча, не проронив ни одного слова, вошел внутрь.
Нет! Это не выносимо! Дариз откровенно раздражал, и Ан этого скрывать не хотела. Но если учесть, то не малое время, что им предстоит провести вместе, можно и попридержать рвущиеся наружу эмоции.
Анирэ быстрым решительным шагом направилась за священнослужителем, чтобы не потерять его из виду.
Он шел не оборачиваясь. Пересек переполненный посетителями зал. Благо большого труда это не стоило. Как только люди его примечали, неприметно уступали дорогу, а если случайно и сталкивались плечами, рассмотрев рясу, начинали почтительно извиняться. Под пристальные взгляды посетителей, которые со временем не теряли интереса к его персоне, Дариз молча сел за пустой столик в углу.
Анирэ не раз была в подобных заведениях. Единственный в городе трактир пользовался популярностью. Приезжие гости заселяли не очень удобные номера (выбирать им было не из чего), они старались ужинать пораньше. К вечеру на первом этаже собирались веселые, шумные компании, встреча с которыми не всегда хорошо заканчивалась.
Большой зал, скудно освещенный несколькими факелами, еле вмещал в себя всех присутствующих, успевших изрядно захмелеть, людей. Анирэ не без грусти осмотрелась. Конечно, это не место для священника. Это не место для благочестивой девушки из рода О'Шассер. Но она таковой давно не является. Где теперь ее место? В родовом особняке, в подобной забегаловке, или в холодной сырой могиле?
Ан чувствовала себя среди пьяных мужчин вполне уверенно, не боясь ни их присутствия, ни возможности повышенного внимания к своей серой персоне. Она прекрасно понимала: сможет, если возникнет опасная ситуация постоять за себя. Да и вряд ли кто захочет искушать Зурру, обижая спутницу его служителя.
Смешно оказаться под защитой именно этого бога. Смешно и печально…
С самого детства в сознании девочки охота на ведьм и служение Зурре тесно переплелись. Ее отец — пусть в меру, но верующий человек. Анирэ часто слышала из его уст оправдания тому, что делают охотники цитатами из священных книг. Но выглядело это так, словно мужчина содеянное своими 'соратниками' оправдывал не перед дочерью, не перед людьми. Казалось, он старался очистить все сделанное ими в своем сознании, оправдать перед самим собой, объяснить их действия, попытаться с ними согласиться. Валлер хотел и дочери привить преданность и веру в Зурру, как единственного и всемогущего создателя, но времени, что он проводил дома, на это не хватило. В обществе же Данин Анирэ научилась разве что притворяться. Еще и история с присягой наложила свой отпечаток. Но теперь и все это выглядит таким далеким, словно прежней жизни никогда не было. Не было всей душой любимого имения, не было уютного, гостеприимного дома, не было отца, его доброй улыбки и грустных глаз.
Анирэ внимательно следила за спутником. Ей показалось, что он избегает ее взгляда. Это было странно. Почему молодой человек не говорит своим обычным тоном что-то вроде: 'Зурра велит быть… Зурра хочет чтобы…'. Он ведь явно ее ждал. На месте священника сама Ан непременно бы себя отчитала.
— Что-то случилось? — девушка не сумела скрыть появившееся беспокойство, о чем тут же пожалела, посчитав непростительной слабостью.
— Все хорошо, — Дариз по-прежнему смотрел в сторону, словно избегая взгляда, — нам любезно предоставили комнату, — его голос был не равнодушным, как утром, а скорее отрешенным. — Правда, там одна кровать, но мы разберемся.
'Нет, — думала Ан. — Он непременно чем-то обеспокоен!'. От чего-то это ее приводило в состояние необъяснимой тревоги. Мало того, что девушка не может разобраться со своей жизнью или смертью, а может и тем и другим одновременно, так еще и проблемы этого странного человека необъяснимым образом заботят.
К столу, ловко лавируя между веселящимися гостями, подлетела молодая девушка с подносом в белом
