— Не подумай, — сказала она — Нар просто зол. Зол не на Дариза и даже не на Зурру, как могло показаться. Он зол на себя. — Она глубоко вдохнула, и глаза ее стали грустными и такими далекими. — Мы не можем родить ребеночка. Мы каждое утро встаем с молитвой, и каждую ночь с ней засыпаем. — 'Ой не богу молиться по ночам надо, что бы получилась' — подумала про себя Ан и тут же мысленно дала себе пинок под зад. — Но вот уже больше десяти лет… — Улана пододвинулась ближе. — Нар винит себя. Он почему-то уверен, что это имеемо его вина. Я же думаю наоборот…
Голос женщины задрожал. Она не смотрела на собеседницу. Анирэ стало стыдно. У девушки появилось желание провалиться сквозь землю. Она понимала: от нее ждут какой-то реакции, слов или действий. Но девушка настолько растерялась, да и вообще в подобной ситуации никогда не была. Хозяйка же снова улыбнулась и обратилась:
— Я догадалась, что ты не разделяешь наших религиозных взглядов, — она огляделась, и будто удостоверившись, что их никто не слышит, продолжила, — Я хочу попросить тебя, помолиться за нас своему богу…
Глава 4
Ан медленно шла вслед за Даризом. Ее не смущали любопытные взгляды прохожих, которые в большинстве своем были направлены на молодого священнослужителя. Ее не беспокоило совершенное незнание города. Девушка вполне свободно себя чувствовала на незнакомой улице. Не смотря на то, что в памяти всплывали не званые картины прошлого. Силой воли не получалось их изгнать. За предыдущие два года много таких улочек пришлось увидеть.
Маленькие города, узкие пыльные улицы, кабаки и провинциальные театры, где команда Сурин выступала по вечерам. А как только ночь покрывала безмятежные, ничего не подозревающие дома сумраком, держатель посылал безвольных служанок на страшные дела. Воровство, похищения, убийства. Карип не гнушался ничего, лишь бы много платили. Конечно, что ему! Все исполняли Сурину, безропотно, не имея возможности возразить.
Девушка в очередной раз уверяла себя, что совесть чиста. Все содеянное не имеет к ней прямого отношения. Она лишь слепое оружие в руках человека, о котором и вспоминать не хотелось, и забыть не получалось.
Сейчас Ан шла строго за спиной облаченного в рясу молодого человека и сверлила взглядом его затылок. Как хотелось разобраться, понять, что он собой представляет, чего можно от него ждать. Но как всегда спокойный, что приводило его спутницу в тихое бешенство, он не позволял себе открыться. Казалось, эмоции никогда не посещают его лица, да и про душу давно позабыли, освободив больше места почитанию бога. Сдержанность и уверенность Дариза заставляла девушку его уважать, но одновременно это же настолько раздражало, что хотелось расхлестать его по щекам. Может так станет похожим на нормального человека, хотя бы с подобием чувств и переживаний!
Вдоль дроги росли высокие тополя. Их пух мягким покрывалом ложился на траву, цветы, землю, напоминая среди жаркого, солнечного лета о зиме. Пух парил в воздухе, как хлопья снега, только более нежные и теплые.
Дома сменяли друг друга, совершенно не изменяя картинки. Те же окна, серые крыши, украшенные двери, деревянные пыльные крыльца. А они все идут и идут.
В какой-то момент девушке показалось, что молодой человек прогуливается, а про свою спутницу и вовсе забыл. Если бы это оказалось правдой, Ан ни сколько бы ни удивилась и, даже напротив, получила бы некоторое удовлетворение, ведь этим самым были бы доказаны ее догадки, относительно личности спутника.
— Дариз, — все-таки обратилась Ан, — А куда мы идем? — девушка постаралась догнать его, но настойчиво мешалась непривычная юбка. Она то и дела оказывалась под ногами, норовила запутаться, попасть под невысокие каблуки.
— Я нашел не плохую гостиницу, — не оборачиваясь, ответил он.
— Мы не у булочника остановились? — искренне удивилась Анирэ.
Почему-то девушка решила, что именно так оно и будет. Скорее ей этого хотелось. Уж очень понравились Нар и Улана. Но у молодого человека на этот счет были совершенно другие планы.
— Мы не можем злоупотреблять гостеприимством этих милых людей, — он выдержал небольшую паузу. — К тому же они и так слишком много сделали для Вас.
Ан остановилась от неожиданности и возмущения. Вот так! Вроде бы ничего такого, на что можно ткнуть носом, не было сказано. Но он пусть не открыто, обвинил ее. Ну что за странный человек!
— Дариз, я хотела бы прогуляться, ты не против? — ей совершенно не было нужно его согласие, скорее вопрос был задан, чтобы оценить реакцию.
— Нет, не против, — в его спокойном голосе Ан прочитала, полное безразличие. (Чего и следовало ожидать!) — Приходите в гостиницу 'У парка'.
Молодой человек ни обернулся, ни сказал, ни 'пока', ни тем более 'будь осторожна'. Анирэ это почему-то раздражало, девушка нервно топнула ногой, схватилась за подол длинной, неудобной юбки и, чуть приподняв ее, пошла в противоположную сторону. Ей было все равно куда идти. В бешенстве она готова была бежать подальше от этого несносного человека. Но благоразумие вовремя вмешалось, поправив ход ее мыслей. Нельзя!
Тихий город. Даже суета размеренная. Жители — мужчины и женщины — занимались каждый своим делом, не отвлекаясь на происходящее вокруг. Для них ничего интересного поблизости не было. Одна скучная серая обыденность.
Но не для Анирэ. После четырех лет 'заточения', мучащего беспросветным, убивающим надежду, кажущимся единственно возможным рабским будущим! Да что говорить! Даже у раба есть выбор: ослушаться или исполнить все приказы хозяина.
Девушка вспомнила постоянно посещающие ее в течение того времени, что лучше всего забыть, мысли о смерти, греющие не до конца усыпленное сознание. По началу она жаждала скорейшей кончины ненавистного держателя, затем мечтала, скорее, встретится с собственной.
И вот теперь это случилось. Ан даже не предполагала, что все сложится именно таким образом. Девушку переполняло желание каждой клеточкой тела впитать свободу. Страх снова ее потерять следует попятам, не покидая ни на одну минуту, притаившись где-то за плечом.
Ничего интересного вокруг не было, но что-то подсказывало Анирэ — это на первый взгляд. Девушка кожей ощущала — что-то здесь есть. Она не понимала, что ее так могло привлечь в этом захолустье, но, тем не менее, осознавала — ее по-детски любопытная душа просто так не угомониться.
Покрытая толстым слоем пыли широкая дорога центральной улицы оказалась значительно длиннее, чем можно было ожидать. Ан уже миновала и недавно покинутую булочную, пересилив желание войти туда, и пожарище, на месте которого пару дней назад стоял дом мэра. Последнее место девушка прошла с некоторой опаской. Появилось странное, незнакомое ощущение 'присутствия'. Здесь, несомненно, что-то было, или кто-то, но не это сейчас влекло и манило.
Ноги сами привели на окраину городка к небольшому домику со светлыми стенами. Невысокий заборчик чисто символически окружал засаженную густой травой и клевером землю вокруг. Даже калитки не было. Это навело на мысль, что гостям здесь рады всегда.
Анирэ медленно и неуверенно пошла по выложенной камнем аккуратной дорожке, вдоль которой росли, радуя глаз, белые и красные бегонии с зелеными листьями, покрытыми мелкими пятнами, и яркие георгины, что одаривали прохожих приятным ароматом.
Дверь оказалась не заперта. Анирэ осторожно ее приоткрыла. Послышалась легкая приятная музыка и быстрые ритмичные шаги. Девушка прошла в комнату, закрыла за собой. Осмотрелась.
Маленькая прихожая была чистой и пустой. Только в одном углу аккуратно сложенные ящики. Высокий потолок и покрашенные в нежный бежевый цвет стены. Было видно, что их недавно украшали какие-то картины, но сегодня они сняты, оставив после себя четкие более светлые пятна.
— Проходите, проходите! Я в комнате.
