счастье.
– У меня был приказ. Я выполнял долг.
– Долг? Перед кем? Перед своей конторой? Да я могу всех вас с потрохами купить, капитан, если захочу. Оптом. Только мне это не нужно.
– Тогда купите меня одного, – тихо сказал Бондарь, – в розницу.
– Зачем? – ухмыльнулся Заиров.
– Пригожусь.
– Но я уже заплатил тебе шесть тысяч долларов и не получил никакой отдачи. А я не привык выбрасывать деньги на ветер.
Бондарь взглянул исподлобья на ковыряющегося в зубах охранника и снова уставился в пол.
– Больше не повторится, – сказал он.
– Вот тут ты попал в точку, – важно согласился Заиров, прогуливаясь по ковру от стены до стены. – Не повторяется такое никогда, как поется в одной старой песне. И вообще, для чего мне дополнительные расходы?.. Ты любишь делать дополнительные расходы, Боря?
Бабич, не сразу сообразивший, что обращаются к нему, вздрогнул и энергично помотал головой:
– Нет, Ахмет, не люблю. Мне нравится тратить мало, а получать много. И еще мне нравится обедать вовремя. Долго ты еще будешь возиться с этим чекистом? – Скользнув взглядом по Бондарю, он поморщился. – Какой от него прок? Жалкая личность.
– На стол накроют через пятнадцать минут, – сказал сверившийся с часами Заиров. – Надо ведь как-то скрасить это время. Ну что, москвич? – Он остановился в дальнем конце комнаты и заинтересованно склонил голову к плечу. – Какой смертью умереть предпочитаешь? От ножа или от пули?
– Удавить его, и дело с концом, – буркнул телохранитель, реплика его осталась без внимания.
Бондарь дернул кадыком. Волнение, охватившее его, было неподдельным, голос сел, сделавшись хриплым.
– Убить меня легко, но это рискованно, – сказал он.
– Неужели? – изумился Заиров.
– В ФСБ этого так не оставят.
– Э, брось. Со мной целая армия не справится, не то что твои дружки фээсбэшники. Эта крепость неприступна. – Увлекшийся Заиров двинул в стену кулаком и тут же подул на него, морщась. – Думаешь, я с бухты-барахты тут обосновался? Нет, москвич, все продумано. Смотри. – Он распахнул дверцы шкафа, за которыми скрывалась контрольная панель с кнопками, рубильниками и рычажками переключателей. – Ракеты «земля—воздух», к сожалению, демонтировали, но все остальное функционирует, как часики. Не выходя из комнаты, я могу заблокировать все двери, и тогда меня из бункера ни одна падла не выкурит. – Заиров прикоснулся к красной кнопке. – Жратвы здесь до второго потопа хватит. Кстати, о потопе. – Он положил руку на рукоять рубильника. – Прежние советские вояки предусмотрительнее нынешних были, в этом им не откажешь. Поскольку командный пункт находится на острове, они позаботились о возможности экстренного затопления. На всякий пожарный случай.
– Не увлекайся, Ахмет, – попросил встревоженный Бабич.
– Очко играет, Боря? – ухмыльнулся Заиров. – И правильно. Если верить тому генералу, у которого я КП принимал, то дельфинарий тут за час с небольшим устроить можно. Проверим?
Притворившись, что он собирается привести угрозу в исполнение, Заиров залился безумным смехом, отчасти объяснявшим, для какой такой надобности он носит героин в кармане своего халата. Бабич шумно выпустил воздух и укоризненно покачал головой. Охранник, сунув пистолет под мышку, невозмутимо вычищал грязь из-под ногтей.
Заиров посмотрел на часы, сокрушенно цокнул языком:
– Ух ты! Заболтались мы с тобой, москвич. Пора закругляться. – Выдвинув верхний ящик письменного стола, он извлек оттуда американский десантный нож и признался: – Давненько федералам головы не отрезал, но вот, наконец, представился удобный случай. Не возражаешь? – Он возбужденно хихикнул, пробуя зазубрины, способные перепиливать не только кости, но и металл. – После стрельбы долго воняет порохом, а у меня от этого запаха аппетит портится.
– Ковер, – меланхолично напомнил охранник.
– Э, ковер!.. Его всегда заменить можно. Это тебе не голова.
– Прекрати, Ахмет, – взмолился Бабич. – Что за дикость? Неужели нельзя решить проблему цивилизованным способом?
– Мужчина не должен бояться крови, – наставительно сказал Заиров. – Верно я говорю, москвич? Ну, что молчишь?
Бондарь медленно опустился на колени, уронил сведенные вместе руки и наклонил голову. Предстояло совершить самое трудное. Вымолвить одно-единственное слово, которое никак не желало срываться с языка. И все же Бондарь переборол себя.
– Пощади, – с усилием произнес он.
Дальше все происходило легко и стремительно. Запястья Бондаря были скованы браслетами наручников, но пальцы оставались свободными, и он не забывал об этом ни на миг – с самого начала аудиенции, которую надменный чеченец решил провести в махровом халате на голое тело.
И очень хорошо, что решил. Просто замечательно.
То, что Заирову захотелось вспомнить старые добрые времена, когда он собственноручно казнил русских солдат, тоже устраивало Бондаря.
Бесшумно ступая босыми ногами по пушистому ковру, чеченец приблизился к пленнику со спины, занес нож и деловито распорядился:
– Голову подними. Разок чикну, и готово. Тебе же лучше. Не почувствуешь, как башку отрезать буду.
Бондарь повиновался, но без особого рвения. Подбородок по-прежнему прикрывал горло, что вызвало искреннее возмущение со стороны Заирова.
– Не упрямься, баран. Это же совсем не больно. Знал бы ты, скольких я ваших-х-ххх….
Крутнувшись волчком, Бондарь запустил руки под халат чеченца и стиснул теплую мошонку.
– Хххх…
Запнувшийся на последнем слоге, Заиров выронил нож, но даже не заметил этого. Все его мысли сосредоточились на ошеломляющей боли, сконцентрировавшейся между ног.
– Х-х…
– Ну ты! – бессмысленно произнес охранник, ловя непослушными руками такой же непослушный пистолет.
– Стреляй! – пискнул Бабич, вжимаясь спиной в кресло.
Бледный как полотно Заиров сделал слабую попытку освободиться от стальных пальцев, терзающих его плоть, но мышцы не повиновались. Нервы, пронизанные болью, отказывались передавать соответствующие импульсы.
Не ослабляя хватки, Бондарь уперся головой в живот Заирова и, толкая его перед собой, заставил пятиться к двери, возле которой суетился охранник. Это было странное, в чем-то даже комическое зрелище, однако присутствующим было не до смеха.
Бабич, на которого никто не обращал внимания, инстинктивно поджал согнутые в коленях ноги.
Охранник вскинул пистолет, его взмокший палец нащупал спусковой крючок, но выстрел не прозвучал. Прикрываясь живым щитом, Бондарь оставался неуязвимым для пуль. Обмирающий от шока, ничего не соображающий Заиров перебирал ногами все быстрее и быстрее, валясь спиной на растерявшегося охранника. Столкновение было неминуемо, и оно состоялось. Припечатанный к стене, парень автоматически спустил курок. Выстрел в упор был не громче хлопка в ладоши. Пуля пронзила хозяйское тело, засев внутри.
Бондарь в последний раз стиснул пальцы, услышав звук, напоминающий омерзительный хруст, с каким лопнула змеиная голова в кулаке Рината Асадуллина.
Эх, Ринат, Ринат…
Заиров еще не успел растянуться на ковре, когда сомкнутые в замок кулаки Бондаря врезались в висок
