дошло: Дана действительно боится. Начни он ее успокаивать и она станет обороняться еще активнее. Кэл попробовал подойти с другой стороны.
— Рассматривай это как деловое предложение, — сказал он. — Если тебя увидят со мной, Майк дважды подумает, прежде чем потревожить тебя снова.
Это, конечно, явная подтасовка, но он пойдет на все, лишь бы завоевать ее.
Дана заколебалась.
— Значит, для тебя это будет чем-то вроде ночного дежурства, а я просто получу защиту?
— Вот именно, — подтвердил он.
— Тогда, пожалуй, я согласна.
— Отлично, — сказал Кэл. — Это будет незабываемая ночка.
Оставалось надеяться, что воспоминания о ней не всплывут в его ночных кошмарах.
Глава двенадцатая
Было время, когда Дана бросала вызов обществу. Сегодня она решила освежить навыки.
— Я как-то не уверена насчет этого, — сказала Хэлли, промывая волосы Даны.
— Ничем не хуже тонирования, которое я делала на последний Летний пикник.
— Тогда оно имело определенную патриотическую направленность, а сейчас твои волосы… э…
— Розовые?
— Вот именно.
Дана выбрала ярко-розовое тонирование, потому что оно подчеркивало бледную кожу, а также чудесно дисгармонировало с ярко-синим платьем, которое она выбрала для сегодняшней вечеринки. Это чтобы наверняка бросаться в глаза.
— Ну, так как, не хочешь мне рассказать, зачем ты все-таки делаешь это? — Хэлли задавала этот вопрос в той или иной форме, по меньшей мере с дюжину раз.
Дана закрыла глаза. Почему? Да потому, что, во-первых, она до смерти боится идти на этот вечер с Кэлом, который, по ее мнению, совершает карьерное самоубийство. Во-вторых, она и близко не готова предстать перед дамами из благотворительного комитета. Ее мать просто «цветочки» по сравнению с остальными.
Когда она в эти дни обдумывала, как ей вести себя, на ум пришло старое изречение: «Давай людям то, чего они хотят».
Женщины Уэстшор клуба ждут — нет, жаждут, — чтобы она показала себя безнравственной, распутной особой. Как же иначе им поддерживать собственное «эго»? Кроме того, никто не причинит ей боли, если она ударит первой.
— Послушай, — не выдержала Хэлли, — я знаю, ты не в восторге от этого похода и Кэл совсем не тот, кого бы ты выбрала в спутники…
Дана не могла больше скрывать правду от лучшей подруги.
— Хэлли, ты должна кое-что узнать. Я видела Кэла в Чикаго.
— Да, он тоже видел тебя, вы поздоровались и…
— И провели ночь вместе в моем номере.
— Не может быть! — Хэлли позабыла про воду, и та побежала по лицу Даны.
— Совсем не обязательно меня топить. — Дана схватила вафельное полотенце.
Хэлли закрыла воду, обошла раковину и села рядом с Даной, которая вытирала волосы.
— И с тех пор мы встречаемся время от времени.
— Фантастика! Все правильно! Как только я впервые увидела вас вместе, сразу поняла, что вы созданы друг для друга!
— Ну, скажем, в одних областях мы ладим лучше, чем в других. — Дана помолчала, собираясь с мыслями. — Я не хочу, чтобы кто-то знал о нас с Кэлом, в противном случае я уменьшу его шансы получить постоянную должность начальника полиции.
— Каким образом ты можешь уменьшить его шансы?
— Ну, у меня определенная… э… репутация.
Хэлли сдвинула брови.
— Все, кто знает тебя, понимают, что это давно прошло.
— В том-то и дело… все, кто знает. А остальные рады сплетням.
— Забудь про этих людей.
— Я-то могу, и ты можешь, но Кэл не имеет права. И не должен.
— Кэлу ты небезразлична, и он не станет скрывать свои чувства из боязни потерять работу.
— Между нами только секс, ничего больше.
Хэлли фыркнула.
— Поверь мне, в семье Бруэров ничего не происходит без участия сердца.
— Но не в этот раз.
Улыбка подруги стала ужасно самодовольной.
— Если тебе легче так думать, бога ради.
Надо было сделать еще и татуировку.
В тот вечер, когда Дана открыла дверь и провела Кэла в гостиную, взгляд у него был оценивающим, но не ошеломленным.
— Классное платье, — сказал Кэл, задержав взгляд на глубоком вырезе. — Потрясающе выглядишь.
Нарочитым движением Дана взбила свои торчащие розовые пряди.
Он лишь улыбнулся.
Да, похоже, татуировка анаконды, извивающейся по правому плечу и спускающейся на грудь, и могла бы достичь цели, но розовые волосы явно не подействовали.
Пока Лен и Оливия брали с Кэла обещание, что он не задержит ее слишком поздно, не позвонив, Дана позволила себе полюбоваться им.
Почти все мужчины хорошо выглядят в смокинге, но немногие способны заставить женское сердце петь. Кэл был из их числа. Белая рубашка оттеняла смуглую кожу, а глаза сегодня казались еще голубее, чем обычно. Вдобавок ко всему он был высок и прекрасно сложен.
Он заметил ее взгляд и лукаво подмигнул, одновременно заверяя Оливию, что у него самые благородные намерения.
Дана взяла черную бархатную накидку.
— Ну что, идем?
Но Оливия еще не закончила.
— А цветы ты не принес? Что за весенний бал без приколотого к корсажу букетика?
Кэл полез в нагрудный карман смокинга.
— Я решил остановиться на кое-чем другом.
Он подал Дане плоский, обтянутый синим бархатом футляр для драгоценностей. Когда она открыла его, на глазах выступили слезы.
Внутри лежала изящная золотая цепочка, на которой через определенные интервалы висели крошечные золотые туфельки на высоких каблуках, все разного фасона, и на каждой мерцал крошечный бриллиант.
Никто и никогда не дарил ей ничего подобного. Обручальное кольцо, купленное Майком, было грубоватой штамповкой.
Не в силах вымолвить ни слова. Дана подняла глаза.
Улыбка Кэла была немного неуверенной, словно он беспокоился, понравился ли ей подарок. Его волнение растрогало ее еще больше.
— Я заметил, что ты неравнодушна к туфлям, — сказал он.
