Коулмэн поднял лицо к небу, допивая остатки пива. Достал из упаковки вторую банку и подбрел к другой группе. Человек, стоявший посредине, тыкал пальцем на дорогу.
– Броненосец случайно погиб. Я все знаю! Они подпрыгивают, когда пугаются. Если бы стояли на месте, их бы не давило, но они скачут и разбивают себе бошки под машинами. Я из Техаса!
Коулмэн приблизился к обочине. По ту сторону скопились люди с фотоаппаратами. Один снимал происходящее сотовым телефоном и тут же отсылал в Буффало своему налоговому консультанту. Коулмэн прошел между машин, поднял броненосца, взял под мышку и отправился домой. Люди огорченно опустили фотоаппараты. Машины тронулись.
***
Завсегдатаи Безымянного бара стояли снаружи и смотрели, как Серж прыгает по гитаре. Потом он запихнул обломки в мусорный бак и отряхнул руки.
– Поставим точку в этой печальной главе!
Они пошли в бар. День продолжался. С моста снялся последний вертолет. Движение по автодороге возобновилось. Время было обеденное – самые жаркие часы, когда жизнь в островной глуши замирает. На улице – тишина.
Тишину нарушил треск гравия.
Мимо бара проехал белый «мерседес» с тонированными стеклами.
Глава 5
В Безымянном баре
Компания присела на высокие табуреты. Над ними под потолком висел плюшевый медведь в футболке «Харлей-Дэвидсон». Барменша кокетливо нагнулась через стойку к Сержу.
– Ну как, повторить?
Соп Чоппи залпом опрокинул рюмку.
– А чего ты так с гитарой?
– Я ищу себя. – Серж скрутил крышку с бутылки воды. – Оказалось, что музыка – тупиковый путь.
К бару подъехал джип «гранд-чероки». Оттуда высыпали студенты с криками:
– Ура! Нашли!
Они уселись за стол прямо посреди бара и принялись писать на долларовых банкнотах.
– Эй, дайте степлер!
– Зачем искать себя? – поинтересовался Соп Чоппи.
– Иногда полезно и даже важно поменять обстановку, – сказал Серж. – А Кис для этого идеально подходит. Тут можно отсидеться и создать вокруг себя легенду.
– Почему идеально?
– Потому что здесь все не те, кем кажутся.
– Все?
К бару подъехал лимузин. Через пару секунд ввалился Гас-кин Фасселс.
– Начать праздник! Соп Чоппи понурился:
– Опять этот козел…
– Ты что-то сказал? – переспросил Серж.
Серж вертелся на табурете, как тарелка радара, и рассматривал бар. Когда-то здесь была фактория, а наверху – бордель. Целый сундук с сокровищами, только живой. Безымянный бар назвали в честь острова Ноу-Нейм-Ки, или Безымянного. На нем еще не провели коммуникации, и современные пионеры кое-как осваивали землю с помощью водяных цистерн, солнечных батарей и генераторов. Сам бар, правда, находился не на Ноу-Нейм-Ки, а на Биг-Пайн-Ки, через мост. Спрятался в пышной зелени; худшего места для питейного заведения не придумаешь (поэтому бар и пользовался такой популярностью). К тому же там была отличная пицца.
Серж улыбался. Тут было темно, уютно и несколько захламленно. Старый спасательный жилет, голова оленя, дорожные знаки, автомобильные номера, фотографии в рамках, газетные вырезки, нашивки канадской полиции. И долларовые банкноты. Тысячи купюр, исписанных туристами: «Я приехала из Колтс- Нека, Нью-Джерси! Сюзи». Стены давно покрылись сплошным слоем денег. Теперь купюры прибивали степлером к потолку. Они трепетали на сквозняке, от чего бар, и без того напоминавший пещеру, походил на логово летучих мышей. Стойка Сержу тоже нравилась – вся в щербинах и выбоинах, следах многолетнего сурового обращения и непристойных анекдотов. Будь она человеком – непременно звалась бы Китом Ричардсом. Вот так бар!
Придя к этому выводу, Серж поерзал и соскочил с табурета:
– Я сматываю удочки!
– Пока, Серж!
Дверь захлопнулась. Серж надел рюкзак и пошел вверх по улице, к берегу. Дорога тесно соприкасалась с природой. Солнце жарило изо всех сил, и было тихо-тихо, если не считать электрического жужжания сверчков. Чувства Сержа обострились, оптимизм зашкалил. Это самое лучшее место в мире! Серж притормозил, чтобы насладиться моментом, затем ускорил шаг, чтобы насладиться быстрее… Снимки, надо сделать снимки!
Серж поставил рюкзак на землю и достал фотоаппарат.
Потом двинулся вперед быстрым шагом, зажмурив один глаз, а вторым обозревая мир через трансфокатор. Щелк, щелк, щелк…
Он снимал всякую живность, что ему попадалась.
– Любая жизнь священна, даже водоросли… О! Красивые цветы! Клематис, царские кудри… – Щелк, щелк, теперь царство насекомых. – …собачий клещ, рогатый паук… – Щелк, щелк. Впереди что-то шевельнулось. – Какая удача! Краб-привидение!
Краб бочком пробежал по дороге. Серж присел с фотоаппаратом, как бейсбольный кетчер. Мимо пронесся пикап.
– Сойди с дороги, идиот!
Серж, не отрывая глаза от объектива, произнес:
– Еще одна душа, утратившая связь с жизненной силой… Краб остановился. Серж осторожно присел ниже и затем
лег на дорогу, по-снайперски прицеливаясь объективом.
– Фотографирование учит наблюдательности, – заметил Серж. – Дисциплине. Единению с природой. Чтобы не упустить ни малейшей детали…
За ним незамеченной перебежала дорогу скунсовая обезьяна. Щелк.
– Есть!
Серж встал и пошел дальше. Деревья уступили место кустам, небо расширилось, а впереди под провисшими линиями электропередач и кривыми пальмами заблестела вода. На север неорганизованной толпой тянулись ватные облака. Серж начал придумывать, на что они похожи.
– Слон, жираф, Снупи, Элвис, Прибалтика, цепь мито-хондрических энзимных ингибиторов, выбор Фауста…
Под всем этим роскошеством у моста через пролив Боуги стояло одинокое старое здание, обшитое белыми досками, с металлическими штормовыми навесами. Позади строения находилась пристань: ровный ряд одинаковых прокатных лодок и топливная цистерна с алой техасской звездой на боку. Серж прошел мимо вывески:
Рыбацкий лагерь «У Старого Деревянного моста»
Рентабельные коттеджи
Пиво
Снасти
Наживка
Серж вошел.
Динь-динь! Загорелая, как все местные, женщина за стойкой подняла глаза. Она была в легком топе, волосы стянуты в хвост.
– Привет, Серж…
Она загородила лицо рукой.
