повинных собак…»
Он и не думал читать.
Просто мелькнуло за пару мгновений до двойного клика на «удалить» и «очистить корзину».
Ночная дорога катилась под колеса неровным асфальтом в свете фар. Ничего лишнего. Никаких встречных машин, никаких других огней. Меня, наверное, хорошо видно сейчас из моего же окна, подумал Олег: одинокий светлячок, движущийся вдоль линии моря. То есть нет, сейчас не видно, чуть позже, когда обогну санаторий.
Интересно, откуда она узнала мой емейл-адрес? Разве его тоже вносят в банковский договор?.. не помню. Переоформить, что ли, счет в другом банке, а потом сменить к чертям и почту, и телефон, и…
Ага. Продать дом и начать новую жизнь где-нибудь еще. Скрываясь от рыженькой девушки с грудью третьего размера и дипломом экономиста. Олег рассмеялся. На дороге высветилось что-то темное — камень, сбитая кошка? — и он крутанул руль, виляя в сторону.
Имя там было какое-то другое, ничего общего с Дагмар Лиивите, но женщины редко пользуются в сети собственным именем, если не считать деловой переписки. Кстати, моего банковского электронного адреса она мне точно не давала, — ну ладно, не точно, однако это запросто проверить, заглянув в адресную книжку в ноутбуке. Да нет, что за ерунда, никогда в банках не дают и не спрашивают ничьих емейлов…
А может, все-таки спам? Одно время всех изрядно смешили подобные рассылки: «Привет, дорогой, звонила, ты не брал трубку, надо увидеться, а вот файл, о котором ты просил…» И приаттаченный вирус в экзотическом формате. Интересно, велся ли хоть кто-нибудь?
Был ли аттач в том стертом письме, Олег не помнил. И собака; не такой уж банальный штрих, чтобы подойти к любому без исключения адресату. К тому же чужая собака… или там не было, что чужая? Между прочим, Ульфу не очень-то потягаешь за уши, почесать за ними — другое дело…
И еще он не помнил, рассказывал ли Дагмар об Ульфе. Кажется, нет. Дагмар же равнодушна к собакам, у нее даже в детстве щенка не было и не хотелось; на выявлении данного факта собачью тему и прикрыли за ненадобностью, по несовпадению. С несовпадениями только так и следует поступать: прикрывать, маскировать, игнорировать, оставляя на виду и для пользования лишь те вещи, которые оптимально дополняют друг друга… Но я отвлекся.
Это не она.
А кто?!
Объездная петля закончилась, дорога опять вышла к морю. Поселок группировался между скал кучкой квелых огоньков, самые прибрежные из которых, дрожа, отражались в воде. Дорога не освещалась никак и, похоже, его машина была единственной на всем видимом отрезке шоссе. Еще пару маленьких звездочек-бакенов в море. И темнота.
А ведь санаторий как раз должен бы сейчас ловиться в зеркало заднего вида, прикинул Олег. Нет, ничего. Ни проблеска света в окне или фонарика на территории. Черным на черно-синем угадывались силуэты наклонных сосен, а может, их дорисовывало воображение.
Если б я не вытер письмо, наверное, из него удалось бы что-то вытащить. Возможно, со второго взгляда мне что-нибудь сказало бы ее имя. А если оно у нее другое, она могла подписаться настоящим в самом письме, я же не дочитал. Не исключено, что мессидж вообще заблудился в сети, пришел не по адресу, мало ли кто играет с собаками, почему обязательно Ульфа?.. может, сейчас я знал бы точно, если бы прочел до конца.
Он чуть не пропустил поворот на поселок, пришлось тормозить и давать задний ход. На этом участке дорога становилась еще на порядок хуже, сплошные трещины и колдобины, и он почти вдвое снизил скорость, добираясь до более-менее освещенных мест. Впрочем, это мелочи. Куда неприятнее — неизвестная с охотничьим прищуром, наблюдающая издали за моими утренними пробежками наперегонки с косматой Ульфой…
Или все-таки Дагмар? Она же знает мой адрес. Я не приглашаю ее к себе, охраняя личную территорию, и что еще остается бедной девушке, кроме как приезжать тайком и подглядывать издалека?
Ладно. С Дагмар всегда можно поговорить. Объяснить, зашлифовать имеющиеся шероховатости, убрать заусеницы, вылезающие за просчитанные оптимальные рамки. Она поймет. Она из тех женщин, которые и сами хотят быть идеальными, подходить, соответствовать. Можно прямо сейчас позвонить, назначить на завтра в «Колесе»… нет, завтра же воскресенье. На ее воскресенья я не претендую.
Заезд к гаражу после длинного спуска круто поднимался под горку, и каждый раз Олег подумывал о том, что небольшой гололед — и машина не возьмет этого финального препятствия, как я сразу не предусмотрел? Подавляющее большинство гаражей пустовали, после кризиса мало кто остался на колесах, а тем более здесь, в глуши. Можно было выбрать любой; другое дело, хотелось поближе к дому. Поставил машину, вышел, подхватив барсетку-ноутбук, и зашагал по узкой улочке. Каких-то пару десятков метров, удобно.
Перед дверью он остановился, ища ключи. Было темно и тихо, слабая подсветка из-под занавесок соседских окон и приглушенный шум человеческих звуков под гул моря только подчеркивали тьму и тишину. Пустой дом, с этой стороны приземистый, одноэтажный, молча ждал хозяина. Все как всегда, сколько раз уже приходилось возвращаться поздно ночью, гораздо позже…
Свет.
Свет мерцал там, внутри, за кухней, в коридоре или в кабинете — отсюда не разберешь. Не люстра и даже не лампа, а что-то неверное, зыбкое, вроде свечи, ночника или, скажем, работающего монитора. Мелькнула мысль обогнуть дом и посмотреть с другой стороны: а смысл, там оно получится на втором этаже, разглядишь еще меньше… Грабители с фонариком?.. вызвать полицию?
Какого черта, это же мой дом!!!
Ключи наконец-то нащупались в кармане, почему-то в левом, почему-то в джинсах, а не в куртке. Вонзил ключ в замочную скважину сильно и точно, как нож под ребро, провернул гладко, без скрипа и скрежета.
Распахнул дверь и увидел темноту.
Спокойную темноту без чужого света или дыхания.
(за скобками)
Навстречу шла Оксана.
В руках у нее был букетик подснежников, сегодня все девчонки ходили с букетиками, одаренные оптом накануне женского праздника. Но в ее руках подснежники были живые, они кивали головками на каждом шагу, как будто соглашались на что-то веселое и хорошее.
Оксана сказала:
— Привет.
Первая!
— Привет, — отозвался Женька. — С наступающим.
Она улыбнулась:
— Спасибо.
Тогда он предложил:
— Пойдем гулять.
И даже не испугался собственной смелости. Она была естественной, как солнце и весенние цветы. «Я ничего не боюсь». Он, Женька, уже сделал не один и не два шага к свободе.
Оксана, конечно, поинтересовалась, куда, но вопрос ее вовсе не поставил его в тупик: следующие минут десять Женька вдохновенно расписывал предстоящий маршрут, причем делал это на ходу — ей и в голову не пришло, что можно не согласиться! Она была уже без шапки, золотистые волосы рассыпались по плечам бирюзового плаща и сверкали, сверкали!.. а подснежники одобрительно кивали в такт.
В парке под деревьями еще лежал снег, но в проталинах пробивалась трава, молодая, свободная, ярко-салатовая. На каждой скамейке целовались. По аллее навстречу прошел Гия, Женьку он не заметил, склонившись над смеющейся девчонкой с салатовой заколкой в черных волосах. Вообще было бы классно встретить кого-нибудь из своих, и чтобы прямо при Оксане обменяться с друзьями прикосновениями к плечу.
