приоритеты.
Продвигаясь не спеша, чтобы получить как можно больше удовольствия от поездки, Джим проехал Виллоу Гроув, не заметив знак, указывающий на место для отдыха и еды, милей дальше развернулся, чтобы вернуться назад. Место выглядело многообещающе в отношении тишины и покоя: старинный дом, очень большой по меркам этой части света, с двумя громадными окнами на фасаде, полный веселых посетителей. Он вошел, узнал о кредитовании и уже через полчаса сидел, жуя баранину и потягивая 'Гиннесс'. Местные жители посчитали его за своего.
– Джимми, мальчик, как ты сегодня?
– Прекрасно, – машинально ответил он. Подняв глаза, он уловил опускавшиеся после приветственного взмаха руки Рионы и Эревана Фитцхаррисонов, которые направлялись к бару за своей вечерней пинтой: высокий белокурый мужчина и высокая рыжеволосая леди, консультанты по компьютерам, которые ежедневно возвращались домой в Виклоу из Гамбурга. Они были первыми, сообразившими, кто Джим на самом деле.
Ронан даже не догадался, по его словам, пока ему не сообщили.
– Это не моя вина, – оправдывался он позже. – Кирков здесь много.
Да к тому же я не смотрю этот проклятый ящик, – это уже относилось к головизору, и было правдой, за исключением моментов, когда показывали футбол.
У Джима были на это счет свои подозрения. Ронан ведь снимал данные с его карты прямого кредитования, в конце концов. Джим вынужден был открыть карты после того, как однажды вечером Риона и Эреван публично объявили, что он является тем самым Джеймсом Т. Кирком, капитаном Звездного Флота. И к его изумлению, после того, как группа в баре отсмеялась и навылась от удовольствия, наблюдая, как он краснеет (это был результат действия виски, которым его в этот вечер усиленно накачивали), все сделали вид, что ничего не произошло. Только однажды, когда как бы невзначай Джим активизировал свой имплантант универсального переводчика, то услышал, как один из местных ирландцев бурчал новичку о 'ар капитаен ан тартайг ан реалтай Эахтра' (нашем звездном капитане, том, который с 'Энтерпрайза'). И он тут же отвернулся от них, чтобы его улыбка осталась незамеченной.
Джим глотнул виски и потянулся в кресле. Люди здесь интересовались тем, что он делал. Именно по этой причине данное место казалось восхитительным. Сначала они пытались оскорбиться по поводу того, что он отказывался говорить о том, чем занимается, но это ни к чему не привело. Тогда все просто пошутили по поводу его галактического героизма и оставили Джима в покое, вернувшись к разговорам о более важных вещах: о погоде, фермерстве, спорте.
Особенный интерес вызывали местные сплетни, которыми каждый либо со скрытым, либо с нескрываемым возбуждением норовил с ним поделиться.
Завсегдатаи почитали за честь рассказать ему все о соседях. Джим, чтобы не заострять на этом внимание, всю информацию просто проглатывал. Это походило в какой-то степени на то, что ему приходилось выслушивать, будучи капитаном корабля, и было частью его обязанностей – быть в курсе сплетен своей космической деревни и знать, где ими поделиться, а где хранить молчание и улыбаться.
Если кто и пытался вовлечь его в разговор, то делал это очень мягко и деликатно. Однажды кто-то упомянул о Грейн, королеве пиратов, бороздивших Айриш Сити в годы правления Елизаветы, и казалось совершенно естественным завязать разговор о пиратах Ориона и позорной торговле зелеными девочками-рабынями. В другой раз кто-то упомянул о том, что его великий дедушка пять веков назад был так называемым 'джентльменом' (контрабанда в те далекие времена была в некотором роде национальным видом спорта в этой местности), и Джим с невинным выражением лица рассказал им о том, как можно провести ромуланский эль через нейтральную зону, не привлекая внимания таможни и сборщиков налогов.
– Да, у него самая медленно выпиваемая пинта в районе, это факт, – сказала Риона, садясь в соседнее кресло.
– Это добродетель, – заметил Эреван, обходя его кресло с другой стороны. Он нес в руках наполненный до краев однопинтовый бокал с 'Гиннессом', который тут же с большой осторожностью поставил на стол.
– Согласись со мной, Джимми, мальчик.
– Я согласен, – немедленно выдал Джим. – А с чем я только что согласился?
– Нельзя пить этот напиток быстро, – сказал Эреван. – Воздушные пузырьки совершенно портят вкус напитка.
– Если ты умираешь от жажды, то вкус уже так много не значит, заявила Риона и отпила, украсив лицо усами от обильной пены. Она тут же их поспешно вытерла. – Ронану нужно делать так, как это делают в городе – наливать напиток заранее и ставить его на полку, чтобы осела пена.
– Помои, – отозвался Эреван. – Это помои. Джимми, игнорируй эту женщину.
– Ты бы врезал мне, не сделай я этого, – сказал Кирк. Затем добавил. – И если бы я сделал это – ты бы мне врезал тоже.
– Тогда сиди спокойно, ты сбиваешь меня с мысли. Помои. Скажем, у бармена затруднения, подходит время закрытия, а он еще не продал эти полные стаканы, что тогда? Что помешает ему вылить их обратно в канистру и подать на следующий день? Помои, – это слово было сказано Эреваном с большим удовлетворением. – Каждый заботится о своем бокале.
И если требуется подождать, пока осядет пена, то это только цена, которую нужно заплатить за качество напитка, а ведь оно стоит того.
Джим улыбнулся и ничего не ответил, потягивая виски. К своей большой досаде он так и не смог понять пристрастия ирландцев к коричнево-черной пивной смеси, которую здесь называли не иначе, как напитком богов. Для него он по вкусу напоминал деготь. Он слышал это и от других, но замечания по этому поводу иногда перерастали в драки, пока Ронан не заявил, что обсуждение напитка является запрещенной темой.
– А что ты пьешь? – поинтересовался Эреван.
– Виски, – ответил Джим.
– О, нет, и для чего тебе понадобилось пить здесь виски?
Джим открыл было рот, чтобы засмеяться, когда в кармане куртки, наброшенной на спинку кресла, подал признаки жизни его коммуникатор.
Он давно не слышал этого звука, поэтому поначалу был ошарашен не меньше, чем Риона и Эреван.
– Телефон, – сказал он небрежным тоном, таким, какой только смог изобразить и, развернувшись, полез в карман, из которого, порывшись в мелочи, извлек коммуникатор.
– Кирк на связи, – сказал он.
– Спок на связи, капитан, – уголком глаза Джим отметил, как Риона и Эреван посмотрели друг на друга, позабавившись тем, что услышали еще одно имя, которое было им известно из новостей. – Вы заняты?
– Болтаю с друзьями. Вы хотите мне перезвонить?
– Нет необходимости. Очень скоро эта новость будет обнародована, если только ее еще не все знают. Я бы порекомендовал вам, капитан, отменить все отпуска. Надеюсь, вы оцените своевременное предупреждение.
– Что происходит?
– Этим утром на Вулкане прошло голосование, и они решили провести Референдум. Там требуется мое присутствие, и я подозреваю, что 'Энтерпрайз' будет послан туда, чтобы напомнить планете об одолжениях, которые в прошлом ей делала Федерация.
Джим минуту сидел молча. Эта проблема назревала давно, и Джим ожидал чего-нибудь подобного. 'В таких случаях, – подумал он, – я по-настоящему хотел бы ошибиться.'
– Приказы еще не поступили?
