Ухватился, потянул – и капот открылся.
Все, кроме Кати и Карлссона, по очереди заглянули внутрь. Додик – последним.
– Радиатор надо менять! – заявил он.– Компьютер…
– Хорош грузить,– вмешался Коля.– Просто назови цену.
Додик покосился на Федота. Тот кивнул.
– Шестьдесят,– мгновенно выдал Додик.
Теперь посмотрели на Катю. Катя молчала. Она помнила только, что Дима сказал: такая машина, новая, стоит не меньше двухсот тысяч. А битая…
– Шестьдесят пять! Но это уже всё, край! Себе в убыток. Перекрашивать – тачка-то приметная, номера перебивать…
– А номера зачем перебивать? – брякнула Катя.
Она подумала, что имеются в виду госномера. Что там перебивать? Одни снял – другие повесил.
– Как это – зачем? – воскликнул Додик.– Тачка паленая! Ты, лялька…
– Базар фильтруй,– негромко и без всякой угрозы сказал Коля Голый.
Но Додик почему-то испугался, даже побледнел. Катя подумала: как он быстро цвета меняет.
– Извините, Екатерина,– пробормотал он.– Но ведь правда тачка паленая. Еще документы на нее покупать.
– Зачем? – спросила Катя.– Есть же документы. Вот! – И протянула Додику пакет с бумагами. Но изучить их Додик не успел – документы тут же отобрал Федот.
– Прибутков – это кто? – спросил он у Кати.
– Подставной,– за Катю ответил хозяин «Шаманамы».
– Ага… А этот, Селгарин, он предьявы не сделает?
Коля усмехнулся:
– Ты телевизор смотришь, Федот?
– Бывает.
– Сегодня смотрел?
– Угу. Занятный был сюжетик. Токо я не понял: нашли этого мишку?
– Это вряд ли. Ты лучше фамилию того, недоеденного, вспомни.
Федот еще раз перечитал доверенность, спросил:
– Точно? За базар отвечаешь?
– Отвечу,– кивнул Коля.– Только я еще ни разу не слыхал, чтобы мослы и субпродукты предъяву делали.
Федот сунул документы в карман, сел в «порше», посидел немного, опустил, поднял верх…
– Беру,– решил он.– Себе беру.
– Рискуешь,– заметил Коля.– Мало ли менты…
– Шерстяные – мои проблемы. Беру. Ваша цена, Катя?
– Сто! – решительно заявила Катя. Она видела, что бандиту машина нравится.
– Евро или бакинских?
– Евро!
Что такое «бакинские», Катя просто не знала.
Федот подумал немного, потом кивнул:
– Беру.
– Иван Витальич! – воскликнул Додик.– Да как же… Да тут одной покраски…
– Глохни,– пресек вопль Федот.– Какая краска? Мне этот цвет нравится. Морду поправишь и всё. Ключи! – повелительно бросил он Кате.
Катя хотела спросить насчет денег, но не спросила. Вспомнила предупреждение Коли – не болтать лишнего. И молча отдала ключи. В тот миг, когда ее пальцы коснулись руки Федота, к Кате вдруг, будто из ниоткуда, пришла четкая мысль: этот человек скоро умрет. Может, даже сегодня. Это было так неожиданно и так ясно, что Катя едва не ляпнула об этом вслух. Но вовремя удержалась. Бандит все равно бы ей не поверил.
Мотор «порше» заурчал, белый красавец легко выкатился на проселок и встал за «мерседесом».
– Слышь, Федот, подгребай ко мне послезавтра в кафе,– сказал Коля.
– А чё будет?
– День рожденья у меня.
– Извини, братан, не могу,– с сожалением сказал бандит.– Дела.– Он поманил Додика, сунул ему ключи от джипа:
– Отгони к моей хате. И расплатись.
– У меня сейчас столько налика нет…– заныл Додик.
– Займи,– холодно уронил Федот.– Бывай, Голый.
И укатил.
Катя посмотрела ему вслед, подумала: если он не доедет до Питера, то у них не будет ни «порше», ни денег. Наверно, это было неправильно: когда жалко денег и машину, а человека – нет. Но жалеть Федота Катя почему-то не могла.
– Извините, Екатерина, вы не могли бы подождать с деньгами до среды? – просительным тоном проговорил Додик.– У меня сейчас очень большие проблемы…
Катя покачала головой.
– Ну хотя бы …
– Ты слыхал, что тебе Федот велел? – вмешался хозяин «Шаманамы», нависая над Додиком.– Или ты хочешь сказать: он за базар не отвечает?
Додик сник.
– Да нет, я – ничего такого,– пробормотал он.– Вот, пожалуйста, моя визитка. Там адрес есть. Приезжайте сегодня к семи вечера. Раньше, извините, никак не получится. У меня, правда, нет сразу столько наличными. К семи, хорошо?
– К семи – так к семи,– смилостивилась Катя.
На визитке было написано:
«Дональд Данилович Ющенок. Генеральный директор ООО ''Балтика-автосервис-плюс''».
– Слушай, Коля, а почему машину берет Федот, а платить должен этот Ющенок? – спросила Катя, когда они вчетвером сели в машину.
– Потому что Федот – его «крыша»,– ответил хозяин «Шаманамы».
– И что же, у всех владельцев автосервисов есть такие вот Федоты?
– У тех, кто сбывает ворованные тачки,– у всех,– сказал Коля.– Ну ты довольна, Малышка?
– Я буду довольна, когда получу деньги,– с достоинством ответила Катя.
Она понемногу вживалась в роль человека, у которого есть сто тысяч евро.
– Не забудь мои комиссионные,– сказал Коля.
Катя могла бы сказать, что ни о каких комиссионных речи не было, но это было бы просто свинство.
– Пополам,– брякнула она.
Пятьдесят тысяч евро – тоже огромные деньги.
– Десять процентов хватит,– сказал Коля.– И послезавтра – ко мне в «Шаманаму». Празднуем мое тридцатилетие. Будет весело. Не придете – обижусь! Карлссон?
– Мы придем,– обещал тролль.
Белый «порше» птицей летел по окружной дороге, «делая» все попутные, независимо от значков на капоте. Федот был счастлив. Это была машина его мечты. Вдобавок доставшаяся ему бесплатно.
Но на подъезде к Девяткино, Федоту пришлось сбросить скорость, а потом и вовсе остановиться: пробка. Тут-то Федот и обратил внимание, что у его левой ноги что-то поблескивает.
«Что-то» оказалось платиновой цепкой граммов на двести с очень красивой висюлькой, сплетенной из платиновой же проволоки. В центре висюльки синел камешек. Натурально, сапфир. Карата на три, не меньше.
Федот покачал находку на ладони, подумал немного… Затем снял собственную золотую «сбруйку» и
