случай.
– Ну? – рыкнул Земцов и презрительно уставился на Веру. – Давай, чирикай! Даю три минуты. Потом поедем в следственный изолятор, там продолжишь.
– Я успею, – пообещала Вера. – Не далее как позавчера террорист Курга поставил мне, своей сообщнице, задачу: преступным способом получить и доставить ему деньги, упакованные в детский рюкзачок... – Хватит юродствовать, кукла! – вымученно осклабился Земцов. – Говори нормально!
– Дабы обеспечить полное выполнение своих преступных замыслов, – не обращая внимания на оскорбительную реплику, продолжала Вера, – террорист Курга сказал мне следующее... Цитирую по памяти: «Я предупрежу – ворота к твоему приходу будут открыты».
– А кого? – невольно вырвалось у Анатоля. – Кого он хотел предупредить?
– Наверное, того, у кого был ключ от ворот, – пояснила Вера.
Трудно было понять, отчего блестят ее глаза – от азарта, от приближения истины, от боли?
– Слушать преступницу – себе в убыток, – проворчал Земцов. Глаза его были беспокойны. – Я тоже могу сказать, что случайно подслушал разговор этой девицы и ее братца, где они обсуждали план убийства всех, кто находился в этом доме! И вы все обязаны будете поверить мне, потому что сейчас верите ей!
Вешний, остановившись посреди комнаты, скрестил на груди руки и, чуть склонив голову, искоса посмотрел на Земцова.
– Елки-палки! – произнес он и склонил голову на другой бок. – Елки-палки, Земцов! Выходит, это ты заставил Кургу разыграть весь этот дурацкий спектакль с захватом заложников, с вымогательством денег?.. Мать моя женщина! Кто бы мог подумать, что ты, Земцов, такой свин!
– Молчать! – рявкнул Земцов, но в его голосе уже не было прежней жесткости. – Вас что – на пол всех уложить? Мордами вниз! Хотите прочувствовать, что такое ОМОН?
– Эй, друзья, друзья! – попытался спасти положение Анатоль. – Это нехорошо! Все проблемы надо решать интеллигентно. По-моему, вы из личной обиды пытаетесь оскорбить Сергея Игоревича.
– Да! – громко сказала Вера и подбоченилась. – Да! У меня личная обида на Сергея Игоревича! Можно сказать, кровная месть! И он знает об этом, и потому так нервничает, и потому рвет салфетку и мусорит вокруг себя. Я такой же мусор уже как-то выметала у себя дома. Такие крученые бумажки ни с чем не спутаешь, и потому я знаю точно: вы были у нас дома и говорили с моим братом задолго до приезда сюда ваших одноклассников.
– Ха-ха-ха, – сказал Земцов. – Только ради бога не говорите про это криминалистам, иначе вас поднимут на смех. Мусор, который вы где-то когда-то подметали, свидетельствует только о вашей нечистоплотности, а не о том, что я был у вас дома.
– А по тебе, Земцов, видно, что ты испугался, – сказала Ирина. – А с чего бы вроде? Мы же не сыщики, не пытаем тебя под протокол. Мы всего лишь твои бывшие одноклассники.
Вера подняла лицо, глядя на потолок. Ее глаза были полны слез, и она боялась, что слезы сейчас прольются.
– Подонок, – шептала она, втягивая носом воздух. – Убийца! Ничтожество...
– Давай, давай, – усмехаясь, произнес Земцов. – Слезы мы уже видели, их цену мы знаем.
Вера кинулась к двери, ведущей в прихожую, распахнула ее и ввела за руку Надежду Васильевну.
– Здравствуйте, – робко поздоровалась женщина, не ожидавшая такого скопления людей и столь пристального внимания к себе.
– Вы кого-нибудь знаете из этих людей? – спросила Вера, вытирая глаза платком.
– Очная ставка, – констатировал Земцов. – Режут по живому и не щадят...
– Да, – кивнула женщина, с опаской глядя на Земцова. – Вот этого мужчину я видела. Он несколько раз приходил ко мне домой... То есть к Ване, к твоему брату.
– Это было давно?
– Примерно недели две назад...
– Я потрясен! – объявил Земцов и налил себе вина. Он уже не лицемерил. Он наконец сказал правду.
– Спасибо, Надежда Васильевна, – произнесла Вера. – Идемте, я вас провожу.
Женщина и Вера вышли. В гостиной стало тихо. Земцов неподвижно сидел за столом и смотрел в стаканчик с вином.
– Кирилл! – позвал Земцов. – Ты работал частным детективом. Ты понимаешь меня? Ты согласен с тем, что цель оправдывает средства?
– Нет, – ответил Кирилл.
Земцов кивнул и развел руками.
– Даже Кирилл не понимает.
Он перевел взгляд на Анатоля.
– Ну, борзописец? Накалякал доносы? Дай сюда!
Земцов притянул к себе пачку бумаги и стал просматривать записи. Просмотрит один лист, скомкает и бросит его в камин. Просмотрит другой – бросит, просмотрит третий – бросит...
– Что вы от меня хотите? – глухим голосом произнес он, не отрываясь от своего занятия. – Да, в уголовном розыске цель оправдывает средства. Я устроил Курге досрочное освобождение из зоны, и он пообещал, что будет работать на меня. Я организовал вечер встречи выпускников, подстроил отсутствие мест в «Ковчеге», переезд в этот охотничий приют. Удобное место! Кругом лес, частокол и дикие медведи. И ты, Ирина, полностью в моих руках. Я пошел ва-банк. Я должен, я обязан был вытряхнуть из тебя деньги вкладчиков... Молчи, Ира, молчи. Не надо ничего говорить. Я знаю, что они у тебя. И об этом знают все, кто сейчас здесь. Пусть твое преступление останется на твоей совести. Очень сожалею, но я не в силах привлечь тебя к ответственности – ты оказалась сильнее меня. Вдобавок Курга меня подвел. Он не справился с ролью террориста. Сломался, когда надо было проявить волю...
Земцов перевел дух. Сердце шалило. Перед глазами плыли темные круги.
– К тому же я не доверял ему до конца. Курга не был полностью зависим от меня и мог в любую минуту проболтаться о нашем с ним сговоре. И потому я не поставил его в известность, когда мы с Вешним сымитировали мое убийство. Как и следовало ожидать, Курга все принял за чистую монету. Он решил, что теперь никогда и никому не сумеет доказать, что захват заложников был всего лишь инсценировкой, придуманной майором милиции Земцовым, что это специальная операция... Плюс ко всему Ириша подлила масла в огонь, мастерски повесив на несчастного Кургу двойное «убийство». И он сломался окончательно...
Земцов попытался встать из-за стола, но его вдруг повело в сторону, и он снова опустился на стул, потянув на себя край скатерти. Бутылка упала, вино стало толчками выплескиваться на стол.
– Эй, народ! – хриплым и страшным голосом крикнул он, неточным движением хватая бутылку. – Почему никто не ест и не пьет? Я ж для вас старался!
Он запрокинул голову и стал пить вино большими глотками. Опустошив бутылку, он поставил ее под стол, вытер красные губы ладонью и произнес:
– Окружили, затравили, как волка... Никто не пожалеет. А ведь раньше вы все меня любили. Я знаю, все девчонки были от меня без ума!.. Не надо лгать, притворяться – чувства не проходят.
Земцов ударил локтем о стол, повернулся и посмотрел на Ирину, которая по-прежнему сидела на диване.
– Ириша! Ты знаешь... Я был не прав тогда. Я все помню, и у меня до сих пор вот тут болит, – он скривился и стал массировать грудь. – Да, я хотел унизить тебя, это правда. Знаешь, высокий рост и красивая рожа не гарантируют отсутствие комплексов. Я очень комплексовал, и мне как воздух надо было кого-то унижать, над кем-то смеяться... Вы все правы – я идиот, скотина, подонок!.. Ириша! Ну подними же глаза! Ты ведь простишь меня?
– Господи, – прошептала Ирина. – Когда же все это кончится?
Она отложила журнал, опустила ноги, надела туфли и вышла в прихожую. Земцов с досадой чмокнул губами и развел руками.
– Упорхнула птичка...
Он снова попытался встать из-за стола, и на этот раз ему это удалось. Дотянулся до нетронутой бутылки, отхлебнул и, опираясь о стол, подошел к Люде.
