Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века

Что же ноешь ты, мое
    Ретиво сердечко?
Я увидел у нее
    На руке колечко!..
Ба?сан, ба?сан, басана?,
Басана?та, басана?та!
Ты другому отдана
Без возврата, без возврата!
Эх-ма, ты завей
    Веревочкой горе…
Загуляй да запей,
    Топи тоску в море!
Вновь унылый перебор,
    Звуки плачут снова…
Для чего немой укор?
    Вымолви хоть слово!
Я у ног твоих – смотри —
    С смертною тоскою,
Говори же, говори,
    Сжалься надо мною!
Неужель я виноват
    Тем, что из-за взгляда
Твоего – я был бы рад
    Вынесть муки ада?
Что тебя сгубил бы я,
    И себя с тобою…
Лишь бы ты была моя,
    Навсегда со мною.
Лишь не знать бы только нам
Никогда, ни здесь, ни там,
    Расставанья муки…
Слышишь… вновь бесовский гам,
    Вновь стремятся звуки…
В безобразнейший хаос
    Вопля и стенанья
Все мучительно слилось.
    Это – миг прощанья.

Уходи же, уходи,
    Светлое виденье!..
У меня огонь в груди
    И в крови волненье.
Милый друг, прости- прощай,
    Прощай – будь здорова!
Занывай же, занывай,
    Злая квинта, снова!
Как от муки завизжи,
    Как дитя – от боли,
Всею скорбью дребезжи
    Распроклятой доли!
Пусть больнее и больней
    Занывают звуки,
Чтобы сердце поскорей
    Лопнуло от муки!

1857

* * *

Твои движенья гибкие,
Твои кошачьи ласки,
То гневом, то улыбкою
Сверкающие глазки…
То лень в тебе небрежная,
То – прыг! поди лови!
И дышит речь мятежная
Всей жаждою любви.

Тревожная загадочность
И ледяная чинность,
То страсти лихорадочность,
То детская невинность,
То мягкий и ласкающий
Взгляд бархатных очей,
То холод ужасающий
Язвительных речей.

Любить тебя – мучение,
А не любить – так вдвое…
Капризное творение,
Я полон весь тобою.
Мятежная и странная —
Морская ты волна,
Но ты, моя желанная,
Ты киской создана.

И пусть под нежной лапкою
Кошачьи когти скрыты —
А все ж тебя в охапку я
Схватил бы, хоть пищи ты…
Что хочешь, делай ты со мной,
Царапай лапкой больно,
У ног твоих я твой, я твой —
Ты киска – и довольно.

Готов я все мучения
Терпеть, как в стары годы,
От гибкого творения
Из кошачьей породы.
Пусть вечно когти разгляжу,
Лишь подойду я близко.
Я по тебе с ума схожу,
Прелестный друг мой – киска!

Алексей Николаевич Апухтин 1840–1893

* * *

Еду я ночью. Темно и угрюмо
    Стелется поле кругом.
Скучно! Дремлю я. Тяжелые думы
    Кроются в сердце моем.

Вижу я чудные очи… Тоскою
    Очи исполнены те,
Ласково манят куда-то с собою,
    Ярко горят в темноте.

Но на приветливый зов не спешу я…
    Мысль меня злая гнетет:
Вот я приеду; на небе, ликуя,
    Красное солнце взойдет,

А незакатные чудные очи,
    Полные сил и огня,
Станут тускнеть… И суровее ночи
    Будут они для меня.

Сердце опять мне взволнуют страданья,
    Трепет, смущение, страх;
Тихое слово любви и признанья
    С воплем замрет на устах.

И, безотрадно чуя несчастье,
    Поздно пойму я тогда,
Что не подметить мне искры участья
    В этих очах никогда,

Что не напрасно ль в ночи? безрассветной
    Ехал я… в снах золотых,
Жаждал их взора, улыбки приветной,
    Молча любуясь на них?

7 августа 1856

Павлодар

Первая любовь

О, помнишь ли, давно – еще детьми мы были —
На шумном вечере мы встретились с тобой.
Но этот шум и блеск нас не?хотя томили,
Мы вышли на балкон. Мы мало говорили,
Нас ночь объяла вдруг отрадной тишиной.
Сквозь стекла виделось нам бледных свеч
                                                 мерцанье,
Из комнат слышался нестройный гул речей,
А в небе виделось горячих звезд сверканье,
Из сада слышалось деревьев колыханье,
Над ближней рощей пел влюбленный соловей.
Я на тебя смотрел. Я чувство молодое
Любовию тогда назвать еще не смел…
Но я взволнован был в торжественном покое,
Но я дышавшее безмолвие ночное
Прервать ни голосом, ни вздохом не хотел.
Чему-то тайному разгадки неизбежной
Я с первым звуком ждал… Мгновение прошло.
И вдруг я зарыдал, проникнут грустью нежной,
А в глубине души светло и безмятежно
Такое полное веселие цвело.

8 июля 1857

Старое

Расчет

Я так тебя любил, как ты любить не можешь:
Безумно, пламенно… с рыданием немым.
Потухла страсть моя, недуг неизлечим —
Ему забвеньем не поможешь!

Все кончено… Иной я отдаюсь судьбе,
С ней я могу идти бесстрастно до могилы;
Ей весь избыток чувств, ей весь остаток силы,
Одно проклятие – тебе.

6 июня 1858

* * *

Гремела музыка, горели ярко свечи,
Вдвоем мы слушали, как шумный длился бал.
Твоя дрожала грудь, твои пылали плечи,
Так ласков голос был, так нежны были речи,
Но я в смущении не верил и молчал.

В тяжелый горький час последнего прощанья
С улыбкой на лице я пред тобой стоял,
Рвалася грудь моя от боли и страданья,
Печальна и бледна, ты жаждала признанья…
Но я в волнении томился и молчал.

Я ехал. Путь лежал передо мной широко…
Я думал о тебе, я все припоминал,
О, тут я понял все, я полюбил глубоко,
Я говорить хотел, но ты была далёко,
Но ветер выл кругом… я плакал и молчал.

22 июля 1858

* * *

Волшебные слова любви и упоенья
Я слышал наконец из милых уст твоих,
Но в странной робости последнего сомненья
    Твой голос ласковый затих.
Давно, когда, в цветах синея и блистая,
Неслася над землей счастливая весна,
Я помню, видел раз, как глыба снеговая
    На солнце таяла одна.
Одна… кругом и жизнь, и говор, и движенье…
Но солнце все горит, звучней бегут ручьи…
И в полдень снега нет, и радость обновленья
    До утра пели соловьи.
О, дай же доступ мне, моей любви мятежной,
О, сбрось последний снег, растай, растай скорей…
И я тогда зальюсь такою песней нежной,
    Какой не ведал соловей!

5 февраля 1859

* * *

Когда так радостно в объятиях твоих
Я забывал весь мир с его волненьем шумным,
О будущем тогда не думал я. В тот миг
Я полон был тобой да счастием безумным.

Но ты ушла. Один, покинутый тобой,
Я посмотрел кругом в восторге опьяненья,
И сердце в первый раз забилося тоской,
Как бы предчувствием далекого мученья.

Последний поцелуй звучал в моих ушах,
Последние слова носились близко где-то…
Я звал тебя опять, я звал тебя в слезах,
Но ночь была глуха, и не было ответа!

С тех пор я все зову… Развенчана мечта,
Пошли иные дни, пошли иные ночи…
О Боже мой! Как лгут прекрасные уста,
Как холодны твои пленительные очи!

16 февраля 1859

* * *

Мы на сцене играли с тобой
И так нежно тогда целовались,
Что все фарсы комедии той
Мне возвышенной драмой казались.

И в веселый