клинок сиреневатой стали на длинной рукоятке – там могло уместиться добрых шесть её кулаков. Тяжёлое оружие, тем не менее обладало неплохим балансом.
Дело было сделано, Раина уже шагнула к дверям, однако некромант Бельт уходить явно не собирался.
Склонился над одним из спящих, прищурился, взглянул. Потом, не чураясь, быстрым движением поднял веко – никто и охнуть не успел. Вновь вгляделся. Взялся за запястье руки, подождал несколько мгновений, что-то явно считая про себя. А когда выпрямился, по лицу словно мазнули чёрной краской – резко пролегли глубокие тени.
– Они не живые, – резко бросил некромант. – Не живые, не мёртвые и не зомби. Что-то новое. Никогда не сомневался в способностях дуоттов, но чтобы такое… Госпожа Хюммель! Это надо сжечь. Всё. Так, чтобы пепла не осталось.
– Постой, – ошеломлённо откликнулась Клара. – Почтенный, ты о чём?
– О том, что это не люди, – терпеливо повторил Бельт, явно сдерживая себя. – Досточтимая Клара могущественная чародейка, и ей по плечу сделать то, что не смогу я, – оставить вместо этого барака и его… содержимого, одну лишь чистую, не способную никому навредить золу.
Тави чувствовала, что Клара колеблется.
– Взгляни сама, досточтимая, – предложил старый некромант.
Тави несколько затравленно следила, как Клара Хюммель подходит к Бельту, склоняется над неподвижно распростёртым телом, быстро делает несколько пассов, проводя ладонями над грудью лежащего, морщится, хмурится, плотно сжимает губы, повторяет пассы – и наконец, шипяще, сквозь зубы выдохнув, выпрямляется.
– Ну и дела… – только и смогла она вымолвить.
– Уходим отсюда, – пресёк все дальнейшие поползновения двух чародеев продолжить исследования Кицум. – Нам нужна Сильвия. Нам надо…
С улицы донёсся глухой рёв, и клоун первым бросился к дверному проёму.
Поздно. В небе что-то глухо треснуло, полыхнуло, и мертвенный, бледный свет затопил всю округу. Немая ночь ожила, яростный кровавый свет хлестал из окон, все двери в куполах распахнулись настежь, а с другого края долины, от островерхих башенок через замёрзшую речку, через белоснежные поля, катилась тёмная шуршащая волна, испятнанная жёлтыми огоньками бесчисленных глаз.
К замершему отряду Клары и Кицума бежала разношёрстная толпа – и вполне человеческого вида воины в алом и зелёном; и немногочисленные дуотты с длинными посохами; и совсем уж странные создания, полулюди, полупауки, и какие-то уродливые карлики, размахивавшие самым разнообразным оружием; а кто составлял вырвавшуюся из башенок волну, успел разглядеть разве что Кицум.
Отряд мгновенно встал плечом к плечу. Ниакрис со свистом прокрутила «мельницу» добытым клинком, приноравливаясь к оружию. Её отец подчёркнуто скупым движением поддёрнул рукава, словно готовясь к кулачному бою.
Остриё Клариной рубиновой шпаги тоже смотрело на подступающих врагов – а в том, что они враги, не сомневался никто.
Валькирия Раина нехорошо усмехнулась и, несмотря ни на что, отсалютовала врагам клинком, становясь в позицию.
– Ну, давайте! Подходите! Посмотрим, по зубам ли вам окажется Дева Битв! – рявкнула она по- эбински.
В запертую дверь (Клара не забыла вернуть заклинаньем засов на прежнее место) забарабанили могучие кулаки. Спящие воины, похоже, получили команду «подъём!».
– Хотел бы я знать, кто тут распоряжается, – услыхала Тави слова старого некроманта.
– Сейчас увидим, не сомневайся, досточтимый, – сквозь зубы отозвался Кицум. – Клара, подожди. Может, ещё удастся выбраться без драки…
Дуотты составили некое подобие цепи. Длинные их посохи (простое дерево, никаких украшений или камней) поднялись, целясь в дерзких пришельцев. В первые ряды, толкаясь, лезли воины с косами и странными мечами, шипели и плевались зелёной слюной отвратительные помеси людей и пауков; Тави глянула через плечо, увидала катящуюся от башенок лавину каких-то существ, разглядела, что это за существа, и её чуть не согнуло в приступе жестокой рвоты.
– Бей-убивай! – завопила она по-мельински. На своём родном языке.
Соединяя концы дуоттских посохов, с одного на другой прыгнул белый росчерк молнии. Кто-то из карликов отпустил тетиву лука, и Клара едва успел сжечь стрелу в полёте. Никто даже не собирался разговаривать с дерзкими чужаками.
– Руби, сестра! – выкрикнула Ниакрис, в свою очередь размахиваясь клинком. В следующий миг толпа ринулась на них. Тави мимоходом удивилась, почему змееголовые дуотты не потрудились использовать явно уже готовую для смертельного удара магию, и тут на неё обрушился настоящий живой вал. С шипением пронеслось кривое лезвие косы, и ученица Вольных заплясала, завертелась в привычном танце, прыгая, уворачиваясь, нападая и защищаясь. Белый снег пропятнала первая струя крови, брызнувшая из перебитых артерий. Самый смелый человек-паук, чудовищная и противоестественная смесь – людской торс на мохнатом паучьем теле размером с молодого бычка – повалился, судорожно дёргая всеми восемью лапами, покрытыми жёсткой и короткой чёрной шерстью.
Тави скосила глаза – как там Ниакрис, не нужна ли названой сестре помощь? Скосила – и едва не остолбенела, ибо там, где только что стояла остролицая девушка, сейчас крутился настоящий вихрь смерти, ничуть не уступая тому, что Тави запомнила в исполнении Сильвии и её зачарованного фламберга.
Никаких переговоров. Никаких слов. Сражайся или умирай. Простой выбор. Не нужно думать и не нужно пытаться понять. Как легко. Тело само делает нужные движения. Как-то само собой получилось, что Тави стала прикрывать Ниакрис слева, хотя девушка не очень-то и нуждалась в прикрытии. Длинный и тяжёлый клинок вносил настоящее опустошение в бросившуюся на них толпу. Карликов сталь разносила напополам; Тави своими глазами видела, как Ниакрис лёгким, почти небрежным движением рассекла грудину человека- паука от плеча до самого паха, там, где людская плоть сливалась с паучьей; клинок при этом вырвался из руки Ниакрис, словно маленькая разящая молния.
Не прошло и нескольких мгновений, как снег под ногами сражавшихся исчез, сменившись хлюпающей жижей, где талая вода и грязь смешались с кровью.
Где остальные, где Клара, Раина, Кицум – Тави не видела. Она прикрывала сестру, и всё остальное не имело никакого значения.
Однако плотную массу врагов чуть левее сражавшихся девушек пробил яростный поток пламени, сорвавшийся со шпаги Клары Хюммель. Что же касается некроманта Бельта, то он уже что-то шептал, водя руками над теми из мёртвых врагов, что не успели лишиться жизненно важных частей тела, рук или ног. Отсутствие головы старого мага не смущало.
Кицум тоже не спешил пустить в ход свою петельку. Прищурившись, он глядел прямо на мерцающие белым посохи дуоттов; губы его беззвучно шевелились.
Раина не забивала себе голову высокими материями. Она просто сражалась, ожесточённо и бесхитростно. Подобно тому, как Тави прикрывала Ниакрис, валькирия защищала кирию Клару, поскольку чародейка Долины, отбрасывая самых наглых врагов короткими пламенными взблесками рубиновой шпаги, явно готовила какое-то особенно разрушительное заклятье.
Некромант громко выкрикнул какие-то слова на давно уже мёртвом языке, и несколько трупов у его ног шевельнулись. Два карлика, четыре человека и один человек-паук, пошатываясь, встали на ноги, развернулись к своим недавним товарищам по оружию и сами пошли в бой. Зомбирование сделано было наспех, плоть разупокоенных не обладала зачарованной неуязвимостью обычных зомби, однако и этого хватило. Мёртвые руки наносили удары с силой, какой они никогда не обладали при жизни. Врезавшись в ряды недавних сородичей, зомби Бельта производили настоящее опустошение. Тави видела, как один из зомби-карликов потерял сперва левую руку, потом ему подрубили ноги, снесли полчерепа, однако живой мертвец остановился, лишь когда в кровавую грязь упала правая рука, успев убить до этого не меньше двух десятков воинов в зелено-алых доспехах.
Дуотты молча и бесстрастно взирали на схватку, словно нимало не заботясь её исходом. Их как будто больше занимало, на что же именно способны незваные гости. Они вмешались, лишь когда их собственные
