обратно.
— Да, не беспокойтесь вы об этом. Он просто сигнальщик. Вы его не видите, но он сейчас подает сигналы вертолету.
Снайпер видел, как тот человек подавал знаки с помощью красного фонарика. Скользящая правая дверь вертолета была отодвинута. Пилот приземлил вертолет у дома именно этим боком. Лишь только Уиттейкер займет свою позицию, используя пилота как прикрытие, снайпер получит прекрасную возможность для точного выстрела в голову Уигтейкера. По крайней мере пилот очень на это надеялся.
— Комар, Комар, — сказал пилот по рации. — Говорит Светлячок. Прием.
— Жми, Светлячок.
— Видим вашего человека. Готовы поднять.
— Поднимайте, Светлячок.
— Добро.
Конец закодированного полицейского радиопереговора. Разумеется, не очень-то по уставу в данном случае… «Вас понял» было бы более уместно, но что поделаешь. И пилот, готовый к тому, чтобы приземлиться и попасть в когти вооруженному убийце, чью голову снайпер вдруг не смог бы отделить от туловища, и шеф патрульной службы Каррен, говорящий с пилотом, находясь на земле, обменивались всего-навсего банальными инструкциями. Но в наши-то дни поди знай, кто и кого слушает на каких частотах. А жизнь шестнадцатилетнего человечка висела на волоске.
— Вот они! — крикнула Эйлин. — Снижаются.
— Я посылаю Сонни с девчонкой в кухню, — сказал Уиттейкер. — Он орет достаточно сильно, я его и оттуда услышу. Как только скажет, что «стрекоза» опустилась, я выхожу. А от тебя будет зависеть, убьют кого или нет.
— Почти сели! — крикнула Эйлин. — Ты меня слышишь?
— Да. Двигайся, Сонни.
Листья на кустах у дома резко затряслись, когда брюхо вертолета почти коснулось земли. Перекрывая рев двигателя и шум ветра, Эйлин проговорила в уоки-токи:
— А сейчас Сонни направляется к кухне.
Она надеялась, что из-за звукового бедлама Уиттейкер ее не услышит, но он услышал.
— Зачем ты им это говоришь? — проорал он.
— Чтобы избежать ошибок, ты же это знаешь, — сказала она, а в уоки-токи продолжила: — Вертолет приземлился, инспектор. Лучше уберите сигнальщика подальше.
На самом же деле эти слова предназначались Карелле и Уэйду, стоявшим за подвальной дверью.
— Диз!
Господи! Его голос прозвучал так громко, словно говоривший был почти у локтя Кареллы, сразу же за дверью.
— Двигайся же, сука!
А теперь — лихорадочный бег по коридору, мимо двери.
— Ой! — пропищал девчоночий голос.
— Сказал же: жми, Диз, жми! Ты меня слышишь?
— Чего придираешься?
— Диз!
Голос отдалился. Орали в кухне, так подумал Карелла. Точнее даже, в узеньком коридорчике у кухни, если судить по плану-схеме дома. Сонни Коул, убийца его отца, орал оттуда партнеру, который стоял в середине здания.
— Диз! Он сел! Я это вижу! Он на земле! Диз, ты меня слышишь?..
Ответа сыщики не расслышали. Но снова шум шагов: бегут опять к ним, к кухне, по тому коридорчику. Карелла изо всех сил прижимал уоки-токи к уху, боясь упустить хоть какой-то звук, свидетельствующий о местонахождении убийц. Прямо у дверей вдруг раздался смех, озадачивший его.
— Мы едем на Ямайку! — сказал, смеясь, Сонни девчонке. Тембр высокий, пронзительный…
«Ну, это ты только так думаешь», — усмехнулся Карелла.
— Это был Сонни, — заявил Уиттейкер. — Говорит, что вертолет сел.
— И он прав, — ответила Эйлин. — Действительно сел.
— Ну, я тогда иду, — говорил он печально, как при расставании. — Ты уверена, что ничего не перепутала, что все в силе?
— Надеюсь, — сказала Эйлин.
— Я тоже, — добавил Уиттейкер. — Иначе кому-то кранты придут, понятно? Значит, так: только увижу, что пилот там стоит, иду к вертолету. Остальное знаешь.
— Знаю.
— И уж лучше без всяких штучек. Ясно?
— Да не будет никаких штучек, — заверила его она.
— И никаких сюрпризов, — сказал он и неожиданно высунулся в окно. — Пока, Красная! — крикнул, ощерясь, и снова пропал в темноте…
— Я — Эйлин, — передохнув, пробормотала она, потом быстро четко: — Уиттейкер пошел назад, вглубь.
Карелла полностью блуждал бы в потемках, не слышь он голос Эйлин по уоки-токи. Этот голос — толкового полицейского и верного друга — вдохновлял его, готовил к тому, чтобы быть абсолютно на высоте, когда он выйдет из укрытия и должным образом поприветствует убийцу отца.
— Вертолет сел…
Потом:
— Уиттейкер пошел назад…
И такое:
— Пилот вышел из машины!..
Карелла ждал. Уэйд, напрягшись, стоял рядом, прижав ухо к створке, прислушиваясь ко всему, что творилось в коридорчике, к каждому шороху.
Оба уже давно вынули револьверы.
А теперь просто ждали.
— Пилот поднял руки над головой, — сказала Эйлин.
Она стояла на полпути между одним из грузовиков и вертолетом, синие полы куртки развевались под напором вращающихся лопастей. Она видела, как пилот остановился у лесенки, раздвинул дверь вертолета. Его волосы тоже шевелились на ветру, руки над головой… Внутри вертолета Эйлин не видела никого.
— Открывается дверь кухни, — сообщила она.
Дыхание у нее перехватило.
— Уиттейкер высунул голову, оглядывается…
Эйлин помахала ему. Пусть знает, что она здесь. Все идет по плану. Понятно? Лишь только захватите пилота, отпускаете девицу, а я ее жду здесь… Он не помахал ей в ответ. Ну же, дай понять, что знаешь о моем присутствии, что видишь меня… Опять помахала, на этот раз энергичнее. Он снова не отозвался. Еще раз огляделся, чтобы убедиться в том, что никто не подкарауливает его где-нибудь в засаде. Потом побежал к вертолету.
— Бежит к вертолету! — закричала Эйлин в уоки-токи. — Девчонку все еще удерживают в доме. Инспектор?
— Да?
— Кто начинает партию?
— Я. Только дайте знать, когда девчонка освободится.
— Да, сэр.
Молчание.
— Он почти у машины.
