Фридрих погиб в России, он так и не сумел приехать сюда. Я сын Якоба Шульца из Гамбурга, двоюродного брата Ганса Шульца.
Реслер недоверчиво взглянул на Илью, но не стал больше говорить на эту тему.
Дома Илья рассказал о встрече с Реслером Гансу Шульцу. Тот перепугался. Он весь вечер созванивался по телефону со своими влиятельными друзьями. Утром Реслер разговаривал с Ильей, как с хорошим знакомым, и, уходя домой, попросил передать дяде привет от отца. Илья немного успокоился. После этой встречи Реслер в абвере больше не появлялся, хотя и не успел прочесть всех материалов по Ирану.
Илья сказал об этом Гансу Шульцу. Старик, облегченно вздохнув, объяснил:
— Пришлось, сынок, позвонить в Главное управление имперской безопасности Паулю, моему давнишнему другу, и сказать, что у них служит Реслер, который в бытность мою в Мюнхене вел разгульный образ жизни и пытался использовать подложный вексель. Да простит мне бог эту вынужденную ложь во имя нашего благополучия. Они куда-нибудь упрятали молодца.
Впоследствии Илья узнал, что, поскольку Ганс Шульц никаких конкретных фактов привести не мог, Реслера не уволили, а лишь немедленно убрали из центрального аппарата политической разведки, послав в командировку в Испанию.
Вскоре Илье присвоили чин капитана.
Неожиданно он был вызван к адмиралу Канарису. Адмирал редко бывал теперь в абвере. По поручению Гитлера ему то и дело приходилось летать в Испанию. Вместе с Франко он объезжал фронты, чтобы заставить мятежных генералов более энергично вести войну.
Илья был встревожен. Видимо, что-то важное, иначе не стал бы адмирал, будучи так занят, вызывать его.
Редкие приглашения к шефу рядовых работников влекли за собой обычно большие изменения в их судьбе.
“Уж не Реслер ли что-нибудь рассказал?” — подумал Илья.
Когда Илья вошел в кабинет, первое, на чем невольно задержался его взгляд, были две маленькие собачки. “Это, наверно, те самые, о которых рассказывал Ганс Шульц”, — подумал Илья. Собаки, как по команде, повернули головы в его сторону, они не лаяли, но насторожились, не сводя с вошедшего умных глаз.
Илья, удивленный не совсем обычными обитателями служебного кабинета, доложил о своем приходе.
Канарис сидел за столом, заваленным папками с письмами и сообщениями. Он любил прочитывать все сам и установил такой порядок, что ни один серьезный документ не мог миновать его стол. Но эти кипы бумаг не заслонили руководителя военной разведки от его аппарата, от людей, он успевал заниматься и ими. Каждый офицер хоть изредка, но обязательно бывал у него.
Канарис оторвался от бумаг и пригласил Илью сесть. Он приветливо улыбнулся и справился о здоровье Ганса Шульца. Потом встал и, подойдя к таксам, поднес им на ладони по кусочку сахару. Илья с интересом разглядывал шефа. Внешне адмирал мог сойти за добродушного, покладистого человека. Но достаточно было вспомнить его похождения, как становилось ясным, что все чудачества его и доброе отношение к подчиненным — рисовка, и не более.
— Вам предстоит командировка в Иран. — Адмирал любил огорошивать людей. Хотя предложение о посылке Шульца в Иран исходило от непосредственного шефа Ильи, полковника фон Пахена, тот не мог сказать об этом Илье до встречи с адмиралом. — Иран сейчас — серьезнейший участок нашей работы, — начал Канарис, как всегда, издалека. — Вы, наверно, слышали, что еще Вильгельм Второй делал большую ставку на Иран. Укрепляя германские позиции в его экономике, он рассчитывал, утвердившись в Иране, получить тамошнюю нефть и использовать страну как плацдарм для продвижения на Кавказ, в Индию и Ирак. Из Ирана лежит дорога к бакинской и иранской нефти, к богатствам Индии. Военные деятели того времени допустили немало промахов и проиграли войну в Европе. Были утрачены и позиции в Иране. Но мы не повторим тех ошибок. Экономика Ирана снова в наших руках. Мы в значительной мере влияем и на внешнюю политику иранского правительства, которое склонно присоединиться к нам, заключив договор о союзе. Мы ставим задачей полностью подчинить себе Иран. Все предпосылки для этого имеются. Мы бросили туда наших лучших работников. Под видом представителей различных фирм, советников, экспертов, дипломатов мы стянули туда опытных разведчиков. Как разведчик, вы, очевидно, понимаете, что при самых благоприятных условиях необходимо обеспечить себе пути отступления. Вот на вас и ляжет эта задача. Вы должны создать там глубоко законспирированную агентуру, которая станет работать на нас в случае, если мы вынуждены будем уйти из Ирана. Вы поедете туда под видом швейцарского гражданина и ничего общего с местными немцами иметь не должны.
Затем Канарис стал инструктировать Илью по конкретным вопросам предстоящей работы.
– Вы поедете в Иран в качестве представителя швейцарской фирмы по импорту текстиля “Барони”. Когда будете в Берне, зайдите первым делом к владельцу фирмы Отто Крамеру. Он расскажет, что надо делать вам но его линии в Тегеране. Пусть вас не смущает отсутствие знаний по текстильному делу — у вас будет опытный товаровед. Отто Крамер очень хорошо относится к нам.
Канарис не стал говорить Илье, что Отто Крамер — старый немецкий разведчик, пробрался в Швейцарию, натурализовался там и на деньги германской разведки обосновал фирму, служившую отличным прикрытием для абвера, который использовал ее широкие импортные операции для засылки своей агентуры в различные страны под видом представителей фирмы “Барони”.
Узнав об отъезде Ильи, Эльза была подавлена. Она чувствовала, что Илья потерян для нее. В отчаянии Эльза предложила ему немедленно обвенчаться и выехать за границу вдвоем, хотя понимала, что это неосуществимо. Илья мрачно молчал. Ему было тяжело, несмотря на то что Эльза в последнее время и стала ему чужой. С другой стороны, эта поездка очень выручала его: так будет легче порвать с Эльзой.
Перед самым отъездом из Берлина Илья узнал, что ехать в Иран ему придется через СССР, и едва успел сообщить об этом в Москву.
Переходить границу из Германии в Швейцарию Илье предстояло нелегально. Наметили местечко в районе, где Рейн впадает в Боденское озеро.
Приближалась полночь, когда Илья добрался до хутора на германском берегу Рейна. Хозяин хутора Бенц подготовил лодку, и они вдвоем отправились в путь. Илья волновался, всматриваясь в ночную темноту. Бенц спокойно греб, словно ехал на рыбную ловлю. Добрались до противоположного берега без всяких приключений, не встретив ни швейцарских пограничных катеров, ни пограничников на берегу. Бенц показал, как добраться до железнодорожной станции. Через полчаса Илья был на станции и сел в поезд до Цюриха.
Илья был несколько удивлен той легкостью, с которой прошла нелегальная переправа через границу; готовясь к ней, он ожидал трудностей и осложнений. Видимо, переправа была хорошо организована, много раз проверена и работала безотказно.
В Цюрих Илья прибыл утром. На набережной реки Лиммат он быстро нашел обветшалый дом. Хозяин дома, старый моряк, калека без правой ноги, Генрих Гель был немногословен. Он передал Илье документы на имя Самуэля Зульцера, уроженца города Винтертура, расположенного недалеко от Цюриха. Через несколько дней Илья уже как коренной швейцарец выехал в Берн.
Берн, раскинувший свои старинные здания на берегах горной реки Оаре, поразил Илью своим средневековым видом. В доме, принадлежавшем когда-то одному из городских патрициев, Илья нашел контору фирмы.
Отто Крамер, энергичный толстяк, со светло-серыми глазами и остатками рыжих волос на голове, встретил Илью как старого знакомого. Он представил Самуэля Зульцера, нового служащего, своим сотрудникам и сразу усадил его за огромные конторские книги и толстые тома переписки фирмы с ее филиалами за границей.
Служащие конторы — что-то около десяти человек — сидели целыми днями, углубившись в работу, закопавшись в вороха документов. Изредка они перебрасывались скупыми фразами. Они не проявили никакого интереса к Илье, даже не спросили, где тот остановился, понимает ли что-либо в книгах и папках, которыми завалили его стол. Почитав два дня конторские книги и дела, Илья, к своему удивлению, получил довольно ясное представление, чем занимается фирма, какие ведет дела и как осуществляет свои
