соленые орешки. А потом спала, как убитая.
— Хотите сказать, что это ведет к саморазрушению?
Джойс некоторое время обдумывала вопрос, затем сказала:
— Пожалуй, хотя не понимаю, к чему вы вообще клоните.
— Я поясню, раз вы подруга…
— Пытаюсь таковой оставаться. Хотя это и непросто. Меня многое в ней настораживает…
— Вы оказываете ей услугу… Так вот, сегодня вечером Лорел взяла у меня из домашней аптечки нембутал. Я не знаю, куда она потом направилась и зачем ей это лекарство.
Глаза Джойс потемнели, зрачки расширились.
— Ее что — то расстроило?
— Да, два события. Во — первых, авария на нефтяной скважине в море недалеко от Пасифик — Пойнта. Она восприняла это как личную трагедию — может, потому, что скважина принадлежит ее семье. Лорел пыталась спасти птицу, но та умерла. Она попросила меня отвезти ее в Лос — Анджелес.
— Ко мне? — спросила Джойс с приятным изумлением.
— К мужу. Но когда она позвонила ему из моей квартиры, он отказался за ней приехать. Он, видно, собирался на работу, но она восприняла это как нежелание с ней общаться. Сразу после этого она взяла у меня нембутал и ушла. Теперь я боюсь…
— Я тоже, — тихо сказала она.
— Она до этого не пыталась покончить с собой?
— Вроде нет. Хотя говорила на эту тему.
— В смысле, что может наложить на себя руки?
— В общем да.
— Она не говорила, как именно?
— Упоминала таблетки. Но это было еще до замужества. Она не раз говорила, как хорошо заснуть и не проснуться.
— Она не объясняла, почему так думает?
— Так уж она устроена. Она не из тех, кто радуется жизни. — Голос Джойс стал совсем низким. — Часть ее «я» всегда хотела смерти.
— Звучит как эпитафия.
— Так уж получилось. — Джойс стиснула кулаки и сделала такое движение, словно стряхивала с себя мысль о смерти. — Я уверена, что она цела и невредима. Она взяла ваши таблетки, просто чтобы как следует отоспаться.
— Они помогут ей заснуть надолго. Где мне ее искать?
— Право, не знаю. У нее с собой были деньги?
— Сомневаюсь. Может, навестить дом дяди в Бельэре?
Его фамилия, кажется, Сомервилл?
— Да, капитан Бенджамин Сомервилл. Отставной моряк, женившийся на сестре отца Лорел. Его телефон не значится в справочнике, но я могу дать вам его адрес.
Она выписала его из адресной книги и проводила меня до дверей.
— Вы давно знаете Лорел? — спросила Джойс.
— Мы впервые встретились сегодня.
Она не стала выспрашивать, как это случилось — и слава Богу. Иначе мне пришлось бы рассказать ей, что я побежал за ней вдогонку точно так же, как в свое время Том Рассо.
Глава 8
Бельэр окутала такая густая темнота, что на нее можно было облокотиться. Некоторое время я блуждал в ней, и наконец фары высветили почтовый ящик с белой надписью «Кап. Б. Сомервилл, ВМФ США (в отст.)». В ящике было несколько пулевых отверстий.
Я пошел к дому по асфальтовой дорожке. Дом с прилегающими постройками стоял на холме под небом, не заслоненным ничем. Над головой мерцали звезды, а внизу город напоминал черное поле, огороженное забором из света и засеянное упавшими с неба звездами.
В большом одноэтажном доме свет не горел. Я постучал, подождал и опять постучал. По ту сторону двери раздались приглушенные шаги. Над моей головой и в доме вспыхнул свет. Дверь приоткрылась дюймов на пять. Она была на цепочке. На меня уставились темные глаза на темном лице.
— Кто вы и что вам надо?
— Я хотел бы поговорить с капитаном Сомервиллом.
— Дома никого нет, — отвечал черный человек равнодушным голосом.
— Почему никого? А вы?
— Ну и что. Я вас не знаю.
Он не испытывал никакого желания познакомиться. Я начал подробно объяснять, кто я такой и почему здесь оказался. Он перебил меня и попросил показать лицензию. Я продемонстрировал ее в пятидюймовую щель.
Даже после этого он не впустил меня в дом. Он снял цепочку и вышел за дверь, закрыв ее за собой и подергав за ручку, дабы удостовериться, что она заперта. Он переложил связку ключей в карман. Другой карман оттягивало что — то похожее на пистолет.
Это был крупный мужчина примерно моих лет. На нем была полинявшая голубая рубашка и брюки — это походило на форму. Левая рука была, похоже, искалечена. Голос низкий, спокойный.
— Племянницы капитана Сомервилла здесь сегодня не было. Я весь вечер дома и могу поручиться. Насколько я знаю, она в Пасифик — Пойнте у бабки.
— Она оттуда уехала. Разве она не могла приехать сюда?
— Раньше она здесь бывала довольно часто. Но теперь все изменилось.
— А как насчет капитана Сомервилла?
— Здесь он живет уже тридцать лет.
— Я хотел спросить другое — где он сейчас?
— Мне велено помалкивать. В последние дни у нас тут всякое бывало…
— Из — за аварии?
— Ну да. Капитан — исполнительный вице — президент компании. Ему приходится отвечать за все, даже если он чист, как свежий снег.
— Я видел в почтовом ящике дырки от пуль.
— Да уж! Кое — кто получает большое удовольствие от возможности пострелять по чужой собственности.
— Это форма протеста против выброса нефти в море?
— Они не соблаговолили задержаться и дать объяснения. Заявились на мотоциклах. У них, видно, руки чесались немного пострелять. — Он посмотрел на дорогу, потом на меня — взгляд был долгий, изучающий. — Но вы вроде бы приехали сюда не для того, чтобы расспрашивать о мотоциклистах?
— Это тоже интересно. Когда они пожаловали?
— Вчера вечером. Прикатили с ревом, постреляли и с ревом укатили. Капитана тогда не было. В доме был я и видел по телевизору, как капитан и мистер Леннокс — младший — это отец Лорел — выступали в десятичасовом выпуске новостей, рассказывали про нефтяное пятно.
— Как они объяснили его появление?
— Сказали, что это Божья десница. — Если в его голосе и была легкая ирония, то лицо оставалось непроницаемо серьезным. — Они сказали, что время от времени природа выкидывает такие штучки и приходится за ней убирать.
— Не очень справедливо по отношению к природе.
— Не знаю. — Он глубоко вдохнул ароматный ночной воздух. — Мое дело — смотреть за домом капитана, вот и все.
