И все сразу притихли.
— Герасим, — тихо позвал инвалид, — ты куда убежал? Обождите, я сейчас. Я сейчас.
И Ямщиков увидел, как растекается его лицо, обвисают расслабленно щеки в розовых стяжках ожогов. Андреев присунулся вперед, ссутулился в кресле. Ладони поползли по коленям, скрюченные пальцы мелко перебирали мятую ткань спортивных штанов. С коленей упал и развернулся на полу тонкий журнал. Слепой стал похож на животное, осторожно пробирающееся по незнакомой местности. Даже головой поводил и принюхивался. И страшные пятна ожогов, безобразившие его лицо, превратились в естественную пятнистую окраску звериной морды.
Все это продолжалось секунд тридцать, а может, и меньше. Потом Андреев удовлетворенно улыбнулся, откинулся на спинку. Лицо снова подтянулось, сделалось страшным и неживым. На кухне кот спрыгнул из форточки на подоконник, потом на пол. Пробежал почти беззвучно в комнату и прыгнул хозяину на колени. Уставился на Ямщикова желтыми осмысленными глазами. Капитан в растерянности поднял с пола журнал, увидел наполовину отгаданный сканворд — черные жирные буквы. Хотел положить на стол, но Андреев, — даром, что незрячий, — перехватил журнал в воздухе привычным жестом.
— Ладно, Константин, извини за вторжение, нам пора, — сказал Ямщиков.
— Оставайтесь, мужики, — замахал журналом Андреев, левой рукой поймал брусок телевизионного пульта, подвешенный на шнурке к подлокотнику. — Сейчас футбол начнется. Настька нам пивка холодненького из холодильника достанет.
— Нам еще в три квартиры наведаться надо, — поддержал Ямщикова участковый.
— На неделе зайду, — пообещал капитан, — заодно и воблы прихвачу. А сегодня никак не получается.
Кот при слове «вобла» радостно облизнулся и преданно посмотрел на Ямщикова. Настька кусала губы, но помалкивала. Так молчком и проводила, даже «до свидания» не сказала.
— Да-а, история, — протянул старший лейтенант Голубев, когда дверь захлопнулась. Снял фуражку, промокнул платочком лоб. Гулко пошел вниз по лестнице к выходу из подъезда. Ямщиков остался у дверей.
— Идиот контуженый! — вопила внутри Змея. — Нашел перед кем бисер метать!
— Думаешь, я мимо твоей морды промахнусь? — рявкнул в ответ Андреев. Ты меня знаешь, бью без промаха.
И все. Только невнятный бубнеж. Ямщиков спустился вслед за участковым, вышел на улицу.
— Что скажет оперчасть? — спросил Голубев.
— Наш клиент — Змея эта. Слышал: «Гражданин начальник». И руки за спину по привычке складывает. Да и весь лексикон оттуда, из-за ограды. А ты что скажешь?
— Соглашусь, — ответил участковый, достал из кармана диктофон, выключил и отдал Ямщикову. — Баба эта — натуральная пиявка. Присосалась. Жалко парня. И так не повезло в жизни, да еще эта лахудра. Надо бы пробить ее по вашей базе данных. Кстати, водкой от нее разит, а парень вполне трезвый. Главное, держится, как будто видит все. Молодец.
— А коты, как правило, алкоголь не выносят, — многозначительно сказал Ямщиков. — А видит он на самом деле. Только все в сером цвете.
— Ну да? — усомнился Голубев.
— А ты заметил, что у парня из нагрудного кармана черный фломастер торчит?
— Не-ет.
— Развивай наблюдательность, пригодится, — назидательно сказал Ямщиков. — А еще у него там книги на столе и телепрограмма, где тем самым фломастером подчеркнуто, что смотреть.
— Так это Настька могла подчеркнуть.
— Могла, — кивнул капитан согласно. — Теоретически.
— Ты, Петрович, кругом прав оказался. — Ерошин помахал компьютерной распечаткой. — Гражданка Морозных, она же Мороз, она же по мужьям, прикинь: Гречишкина, Иванова, Янаулова, Шмидт, Залойко, Тухватуллина. Трижды судима. Последний раз получила аж целых восемь лет, как злостная рецидивистка, за соучастие в разбойном нападении. Кинулась под машину инкассаторов, когда те от универмага отъезжали. Мужики дверцы открыли, повысовывались, тут их и постреляли из пистолетов. В головы и подмышки, мимо бронежилетов. Троих наповал, один еле выжил. Дело в Алтайском крае было, а срок она здесь тянула. В марте вышла и сразу к парню этому присосалась.
— Кто-то из зечек и подсказал такую малину, — махнул рукой Ямщиков. — В общем, договаривайся с начальством и садись в оперативную машину. Начинай отслеживать. Не сегодня, так завтра Змея на дело пойдет. Как увидишь с рыжим котом на руках, так и готовься брать.
— Слушай, а если она в подъезд войдет, как я вычислю, в какую квартиру влезла? — озаботился Ерошин. — На выходе брать?
— В квартиру не полезет, — заверил капитан.
— А как же…
— А вот так. Кота в форточку запустит. Кстати, ты с ним побережней там. Это такой, брат, кот ученый! Герасимом звать. Чудеса и тайны, одним словом.
— Погоди, ты же сам говорил, что коты не дрессируются, — младший опер ошарашенно уставился на старшего.
— Верно, так и есть. Но практика показывает, что поддаются управлению. Природный феномен, пока не объясненный с научной точки зрения.
— Ты, Петрович, мастер загадки шутить и шутки загадывать, — Саня смотрел искоса, недоверчиво и явно ожидал какого-то подвоха.
— Это что же, Змея кошачьей психикой рулит? Она приказывает, а Герасим этот рыжий шкатулки дербанит?
— Не Змея, другой человек. А Змея этим человеком рулит, потому что он у нее в зависимости оказался. И я так думаю: расстояние тут имеет большое значение. В пределах квартала, может, двух кот слушается, а дальше, пожалуй, сложности возникают.
— И ты, Петрович, веришь в кошачью телепатию? — Саня все еще ждал подвоха и не очень верил словам Ямщикова. — Вот, ты, допустим, умеешь мысли читать, это я сколько раз убеждался.
— Только без подхалимажа, пожалуйста, младший партнер. Я не читаю, я их просчитываю. Погоди, наберешься опыта, тоже научишься, дело нехитрое. Хотя раз на раз не приходится. Вот возьмешь Змею с поличным, она тебе сама все расскажет про кошачью телепатию и особенности черно-белого зрения.
Но Змея ничего не рассказала.
— Вывернулась, тварь! — Ерошин кипел от злости, когда описывал старшему товарищу свой провал. — Все ты точно, Петрович, вычислил. Вынесла рыжего на руках, пустила на травку в газон, а сама по подъездам подалась, квартиры прозванивать. Мы с Равилем потом показания с людей сняли. Короче, нашла квартиру с открытой форточкой на первом этаже, где никого не было, и кота под окошко отнесла. Как он туда сигал, нам из машины не увидать было. Но минут через десять она там в траве начала искать, золотишко собирала. Потом снова кота на руки и пошла прочь. Тут мы рядом и тормознули. А у нее ничего нет. А с нами понятые были, все, как полагается. Один и сказал, что она рукой махнула. Точно, в траве колечко блестит. А что толку?
— Толку никакого, — согласился Ямщиков, — раз при ней ничего нет.
— В общем, мороки на целый день, а результат — ноль. Привезли эксперта с металлоискателем, под протокол все собрали. Потом хозяев вечером на опознание предметов привезли. Бумаги исписали полпортфеля…
— А кот?
— А что кот? Кот ученый, — уважительно сказал Ерошин. — Мы еще только тормозили, а он уже вырвался у нее из рук — и в кусты. Смеяться будешь, но узнал он меня. Помнишь, как мы с тобой шли, а он из окошка пялился? Моментально вычислил, кто я такой. Змея только потом сообразила и вещдоки скинула. Но я ее, стерву, достану. Как думаешь, не сбежит она теперь?
— Не из тех, кто с перепугу лакомые куски бросает, — Ямщиков потер подбородок. — Затихнет на
