«лошадиной оперы», только скакунов героям заменяли звездолеты, в руках вместо револьверов они сжимали бластеры, а головы их вместо «стетсонов» покрывали шлемы скафандров.
Впоследствии этот рецепт получения фантастических сюжетов из ковбойских историй приобрел название «Бэт Дёрстон» — по имени пародийного героя с обложек журнала «Galaxy» — и вовсю начал использоваться в кино. Но местом первой встречи фантастики и вестерна на экране стал не космос, а уединенное ранчо. Именно там, а также в расположенных под ним подземельях, населенных потомками жителей затонувшего континента Му, разворачивается действие киносериала «Призрачная империя» (The Phantom Empire, 1935). Роль владельца ранчо досталась известному кантрипевцу Джину Отри, ведь фильм, помимо прочего, был музыкальным. Что поделаешь — опера есть опера.
Создатели американо-мексиканского «Чудовища Полой горы» (1956) пошли еще дальше. Их ковбой встречается не с наследниками погибшей цивилизации, а с представителем вымершего биологического вида: хищным динозавром. Та же история происходит и с героями картины «Долина Гванги» (1969), известной еще как «Месть динозавров». В истории кино эта вариация на тему «Кинг Конга» осталась лишь благодаря великолепным спецэффектам мастера своего дела Рэя Хэррихаузена.
Дикий космос На дворе между тем царила космическая эра. Простые американские парни водружали на Луне флаг США. Никто не сомневался, что следующим на очереди будет Марс! Первыми уловили настроение, как ни странно, не в Новом, а в Старом свете. В 1969 году в Великобритании выходит космический вестерн «Луна Ноль-Два». Телефон милиции здесь ни при чем: «Луна Ноль-Два» — это название челнока, на котором бороздят окололунное пространство бывший астронавт Бил Кемп и его русский напарник Кормински, собирая космический мусор и перевозя пассажиров. Часы отдыха партнеры проводят, надираясь в местном баре. Однажды миллионер Хаббард нанимает их, чтобы поймать и сбросить на лунную поверхность астероид, представляющий собой гигантский сапфир. Естественно, задание оказывается вовсе не таким простым, как кажется вначале…
Метафору «Луна — новый Фронтир» режиссер Рой Бэйкер передал буквально, изобразив колонизируемый спутник Земли форменным Диким Западом — с салунами, бандитами и перестрелками.
Однако он ухитрился при этом остаться в рамках твердой научной фантастики. А вот Джордж Лукас, работая над «Звездными войнами», о научности, похоже, не думал вовсе.
Этот легендарный режиссер создавал сказку, новый американский миф, естественно, используя в качестве «кирпичиков» мифы старые, среди которых не последнее место занимали истории о ковбоях. Первоначально пилот Хан Соло замысливался как инопланетянин, потом у Лукаса возникла мысль сделать его чернокожим, но уже в третьей редакции сценария «Новой надежды» образ приобрел знакомые черты: «Космический пилот, несгибаемый парень лет двадцати пяти, похожий на Джеймса Дина. Ковбой на звездолете — простой, сентиментальный и самоуверенный». Харрисон Форд, за плечами которого уже были роли в вестернах «Время убивать», «Вирджинец», «Поездка в Шайло» других, как нельзя лучше подошел на эту роль.
Героя вестерна в Хане выдает все: манеры, биография (бывший военный, однажды решивший, что свобода для него важнее субординации), даже оружие. Бластер Хана Соло не случайно похож на «маузер» образца 1896 года. Это для нас «товарищ маузер» ассоциируется, прежде всего, с революционными матросами и гражданской войной, но на самом деле перед нами обычное оружие вестернов.
Подобным вооружен герой Клинта Иствуда из «Джо Кидда»; палит из него и Жан-Луи Трентиньян в спагетти-вестерне Серджио Корбуччи «Великое молчание».
С Дикого Запада в далекую-далекую галактику «Звездных войн» перекочевал и институт «охотников за головами». Представители романтизированной ковбойскими фильмами профессии (например, «долларовой трилогией» Серджио Леоне) играют во вселенной «Звездных войн» одну из главных ролей, ничуть не теряясь на фоне джедаев и ситхов. Джанго Фетт (чье имя отсылает к культовому спагетти- вестерну Серджио Корбуччи «Джанго») так и вовсе стал генетическим прототипом армии клонов, а Боба (его клонический «сын» и коллега) играет роль антагониста «ковбоя» Соло, воспроизводя классическую коллизию ковбойского кино: «охотник за головами» против «беглеца».
В спродюсированной Роджером Корманом картине 1980 года «Битва по ту сторону звезд» режиссер Джимми Мураками не ограничился заимствованием коллизии и полностью воспроизвел сюжет «Великолепной семерки», в свою очередь, позаимствованный из «Семи самураев» Акиры Куросавы. Кстати, в честь японского режиссера планета, которую берутся защищать герои, названа Акир, а Роберт Вон играет практически ту же роль, что и в «Семерке».
В следующем году выходит еще один космический римейк классического вестерна. На этот раз образцом для подражания стал фильм «Ровно в полдень» Фреда Циннемана. Изложение того же сюжета режиссером Питером Хайамсом получило название «Внеземелье»; роль маршала, которому в одиночку предстоит справиться с прибывшими по его душу убийцами, досталась Шону Коннери.
Вперед, в прошлое. А что же «научно-фантастический» вестерн? С уходом эпохи ковбоев единственным местом встречи пионеров Дикого Запада с неизведанным сделалось прошлое. Исключениями стали «Мир Дикого Запада» Майкла Крайтона (1973) и продолжение — «Мир будущего» (1976), где «территория вестерна», точнее, ее кусочек в виде роботизированного аттракциона, перенесена в современность.
В основном же потоке НФ-вестернов фантастический элемент вносится в быт салунов и ранчо второй половины XIX века. Соответственно, и сам элемент приобретает ретро-колорит: в комедийном ужастике «Джесси Джеймс и дочь Франкенштейна» (1966) легендарный бандит участвует в эксперименте по оживлению мертвой плоти; в сериале «Дикий, дикий Вест» (1965—1969), ставшем основой одноименного фильма Барри Зонненфельда (1999), таким элементом становятся невероятные приспособления, которые используют для борьбы друг с другом злодеи и герои. Та же ситуация и в сериале «Изгои» (1986): там изобретателем чудесных гаджетов оказывается сам Никола Тесла, точнее, тот, кто, по версии авторов сценария, эти изобретения совершал вместо него.
Часто НФ-вестерны рассказывают о похождениях по фронтиру странников во времени. В эпоху ковбоев Марти Макфлая и доктора Эммета Брауна привело третье путешествие «Назад в будущее» (1990). Герои сериала «Доктор Кто» в эпизоде «Стрелки» (1966) оказываются свидетелями прославившей шерифа Уайатта Эрпа перестрелки в корале O.K. Экипаж звездолета «Энтерпрайз» из не менее культового фантастического сериала «Звездный путь» в одной из серий сам стал участником той знаменитой схватки — события многотысячелетней для звездопроходцев давности их заставили пережить недружелюбные инопланетяне. Впрочем, похоже, мы снова забрели на территорию вестерна космического.
Особняком стоит один из эпизодов сериала «Скользящие». В нем герои, наши современники, вынуждены путешествовать из одной параллельной реальности в другую, пытаясь вернуться в родной мир.
В серии «Хороший, плохой, богатый» герои попадают на Землю, где на просторах Независимой республики Техас, частью которой является их родная Калифорния, до сих пор царят нравы Дикого Запада.
Рожденные не в США Появившись в Соединенных Штатах Америки, вестерн быстро стал явлением мировым. Достаточно вспомнить, что один из лучших фильмов жанра снят в Испании итальянцем Серджио Леоне по мотивам ленты японца Акиры Куросавы «Телохранитель», в свою очередь, вдохновленным гангстерским боевиком американца Дэшила Хеммета «Кровавая жатва». Не ограничившись заимствованием сюжетов, вестерн не чурался брать и элементы эстетики самурайского кино — «кэнгэки». Так, в ленте «Красное солнце» появляется герой-самурай в исполнении Тосиро Мифуне, игравшего и в уже упомянутом «Телохранителе», и в «Семи самураях» — основе «Великолепной семерки».
А герой фильма «Последний самурай» — типичный для вестерна персонаж: ветеран американской гражданской войны; но фильм, несмотря на то, что снят в США, следует, насколько возможно, традиции кэнгэки.
Иногда однозначно сказать, что перед нами — кэнгэки или вестерн, — очень трудно. Вот, например, «Шестиструнный самурай» (1998, режиссер — Лэнс Манджиа).
С одной стороны, главный герой — самурай (хотя и не японец, а вполне себе американец — но мы же говорим не о классическом жанре, а о его фантастической инкарнации). Тянет ли рок-н-ролльный канон на бусидо, а «Волшебник из страны Оз», мотивы которого прослеживаются в фильме, на средневековые сказания, на которых основаны традиционные кэнгэки?
