Ненарушенного Круга, оперся всей тяжестью на резной посох и изрек следующие словеса:
— Давай дальше, Ветровоск, меня уже ноги не держат.
Гальдер, который замолчал для пущего эффекта, бросил на него свирепый взгляд.
— Что ж, хорошо, я буду краток…
— Вот и чудненько.
— Все мы искали указаний по поводу событий сегодняшнего утра. Кто-нибудь может сказать, что он их получил?
Волшебники искоса взглянули друг на друга. Нигде, кроме как на братской вечеринке после конференции профсоюзов, не найдешь столько взаимного недоверия и подозрений, сколько на собрании старших волшебников. Однако простой и непреложный факт заключался в том, что день прошел крайне неважно. Словоохотливые в обычных обстоятельствах демоны, в спешном порядке вызванные из Подземельных Измерений, напускали на себя застенчивый вид и уклонялись от расспросов. Волшебные зеркала потрескались. С гадальных карт таинственным образом исчез весь рисунок. Хрустальные шары совершенно затуманились. Даже чайные листья, презрительно отвергаемые волшебниками как легкомысленные и ненадежные, сбивались в кучку на дне чашки и отказывались сдвинуться с места.
Короче, собравшиеся волшебники пребывали в растерянности. В ответ на вопрос Гальдера они дружно помотали головами и что-то тихо забормотали.
— А посему я предлагаю исполнить Обряд Ашк-Энте, — драматическим голосом объявил Гальдер.
Он-то надеялся на ответ типа “Э, нет, только не Обряд Ашк-Энте! Человек не должен связываться с такими штуками!”.
На деле же волшебники выразили единогласное одобрение.
— Замечательная идея.
— По-моему, разумно.
— Давай приступай.
Слегка выбитый из колеи, Гальдер вызвал в зал процессию младших волшебников, которые внесли разнообразные магические принадлежности.
В тексте уже мелькали кое-какие намеки на то, что примерно в это время в братстве волшебников начались разногласия по поводу, как правильно заниматься магией.
Молодые волшебники во всеуслышанье заявляли, что магии давно пора начать совершенствовать свой образ, а всем магам следует прекратить возню с кусочками воска и костями, поставив дело на организованную основу с программами исследований и трехдневными съездами в хороших отелях, где будут читаться доклады с названиями типа “Куда идет геомантия?” и “Роль семимильной обуви в неравнодушном обществе”.
Траймон, к примеру, практически не творил чудес, зато четко вел все дела ордена и бесконечно писал служебные записки. В его кабинете на стене висела большая диаграмма, усеянная разноцветными точками, флажками и испещренная линиями, в которых никто ничего не понимал, но которые выглядели весьма внушительно.
Волшебники другой категории считали, что все это болотный газ, и наотрез отказывались работать с образом, если он не был сделан из воска и утыкан булавками.
Старейшины всех восьми орденов придерживались именно такого убеждения — традиционалисты до последнего мага, — поэтому сваленные вокруг октограммы орудия отличались четко выраженным, без дураков, оккультным видом. Среди орудий фигурировали бараньи рога, черепа, вычурные металлические изделия и тяжелые свечи, хотя младшие волшебники давным-давно открыли, что Обряд Ашк-Энте элементарно совершается при помощи трех небольших деревянных брусков и четырех кубиков мышиной крови.
В нормальных условиях подготовка занимала несколько часов, но объединенными усилиями старших волшебников она была быстро завершена, и всего через каких-то сорок минут Гальдер проговорил последние слова заклинания. Повисев пару мгновений, руны растворились и исчезли.
Воздух в центре октограммы замерцал, сгустился, и внезапно в нем появилась высокая темная фигура, облаченная в черные одеяния, с лицом, закрытым капюшоном, что, возможно, было только к лучшему. В одной руке она держала длинную косу, и волшебники не могли не заметить, что вместо пальцев у нее — лишь белая кость.
Другая лишенная плоти рука сжимала несколько пластинок сыра и наколотый на палочку кусок ананаса.
— НУ? — вопросил Смерть (кстати, здесь надо бы напомнить, что на Диске Смерть мужского пола) голосом, пронизанным теплотой и многоцветном айсберга.
Поймав на себе изумленные взгляды волшебников, Смерть быстро опустил глаза на палочку.
— Я БЫЛ В ГОСТЯХ, — с легким упреком добавил Он.
— О порождение Земли и Тьмы, мы приказываем тебе отречься… — твердым, повелительным тоном начал Гальдер.
Смерть кивнул.
— ДА, ДА, ЗНАЮ Я ВСЕ ЭТО. ВЫЗЫВАЛИ-ТО ЧЕГО?
— Я слышал, ты можешь видеть прошлое и будущее, — несколько обиженно ответил Гальдер, потому что торжественная речь связывания и подчинения очень нравилась ему. Все говорили, что она у него особенно здорово получается.
— АБСОЛЮТНО ВЕРНО.
— Тогда, может, ты разъяснишь нам, что произошло сегодня утром? — спросил Гальдер и, взяв себя в руки, громко заблеял:
— Я требую этого именем Азмирота, именем Т'чикела, именем…
— ЛАДНО, ЛАДНО, Я ВСЕ ПОНЯЛ, — поморщился Смерть. — ЧТО КОНКРЕТНО ВЫ ХОТИТЕ УЗНАТЬ? СЕГОДНЯ УТРОМ ПРОИЗОШЛО ДОВОЛЬНО МНОГО СОБЫТИЙ — ЛЮДИ РОЖДАЛИСЬ, ЛЮДИ УМИРАЛИ, ДЕРЕВЬЯ РОСЛИ, КРУГИ РИСОВАЛИ НА ПОВЕРХНОСТИ МОРЯ ДОВОЛЬНО ИНТЕРЕСНЫЕ УЗОРЫ…
— Я имею в виду Октаво, — холодно пояснил Гальдер.
— А, ЕГО… ЭТО БЫЛА ПРОСТО ПЕРЕСТРОЙКА РЕАЛЬНОСТИ. НАСКОЛЬКО Я ПОНЯЛ, ОКТАВО ИСПУГАЛСЯ, ЧТО МОЖЕТ ЛИШИТЬСЯ ВОСЬМОГО ЗАКЛИНАНИЯ. ПОХОЖЕ, ОНО ПАДАЛО С ДИСКА.
— Погоди, погоди, — Гальдер поскреб подбородок. — Мы говорим о Заклинании, которое засело в башке у Ринсвинда? Такого тощего, скорее даже костлявого волшебника? Так ведь это Заклинание…
— ..ОН НОСИТ В СЕБЕ МНОГИЕ ГОДЫ, ДА.
Гальдер нахмурился. Морока это все. Каждый знает, что, когда умирает волшебник, заклинания разом высвобождаются из его головы. Зачем устраивать такую суету из-за какого-то Ринсвинда? Заклинание, в конце концов, приплыло бы обратно.
— Есть какие-нибудь соображения, почему Октаво так обеспокоился? — позабыв об осторожности, спросил он, но, вовремя спохватившись, торопливо забубнил:
— Именем Эррифа и Кчарлы я отрекаю тебя и…
— СЛУШАЙ, КОНЧАЙ, А? — нахмурился Смерть. — Я ЗНАЮ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ВСЕ ЗАКЛИНАНИЯ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ПРОИЗНЕСЕНЫ В СЛЕДУЮЩИЙ СВЯЧЕЛЬНИК, ИНАЧЕ ДИСК БУДЕТ УНИЧТОЖЕН.
— Эй, там, громче говорите! — потребовал Грейхальд Спольд.
— Заткнись! — рявкнул Гальдер.
— ЭТО ТЫ МНЕ?
— Нет, ему. Рехнувшийся старый…
— Я все слышу! — рявкнул Спольд. — Вы, молодые…
Он замолк. Смерть окинул его задумчивым взглядом, словно пытаясь запомнить лицо старого волшебника.
— Послушай, — умиротворяюще сказал Гальдер, — просто повтори последний кусок. Диск будет что?
— УНИЧТОЖЕН, — ответил Смерть. — НУ, МОГУ Я ИДТИ? ТАМ МОЯ ВЫПИВКА ОСТАЛАСЬ.
— Подожди, — торопливо перебил Гальдер. — Именем Челилики, Оризона и так далее, что ты имеешь в виду под словом “уничтожен”?
— ЭТО ДРЕВНЕЕ ПРОРОЧЕСТВО, ЗАПИСАННОЕ НА ВНУТРЕННИХ СТЕНАХ ВЕЛИКОЙ ПИРАМИДЫ ЦОРТА. А
