— И тем не менее она — моя мама. Ты прав, внешностью она затмевает меня. Она до неприличия хорошо сохранилась.
— С каких это пор она занимается бегом?
— Мама всегда занималась им, сколько я себя помню. Она говорит, что во время бега у нее проясняются мысли.
Расс был готов присоединиться к утверждению Синтии, но сейчас от ясности, вызванной утренней пробежкой, в голове у него не осталось и следа. Перед его мысленным взором теснились образы прошлого, когда Синтия в последний раз представала перед ним в подобном одеянии, и тело привычно отозвалось на ее красоту. Расс не мог сесть, видя, что Синтия по-прежнему стоит на месте, но еще больше он опасался, что его возбуждение будет замечено, и потому не знал, что делать. Он вздохнул с облегчением, когда миссис Фриц отвлекла Синтию, выйдя из кухни и хлопнув дверью.
Синтия с не меньшим облегчением приняла из рук кухарки полотенце и вытерла лицо. Встреча с Рассом стала для нее полной неожиданностью. Синтия даже не попыталась проанализировать свои чувства, которые заставили ее проворочаться в постели без сна добрую половину ночи. Измученная, она наконец заснула и проснулась позже, чем обычно, а поэтому позднее вернулась с пробежки и столкнулась с Рассом, не успев переодеться. Впрочем, это зрелище было ему не в новинку. Он видел тело Синтии обнаженным, усыпанным капельками пота, а она не раз созерцала свидетельство его возбуждения. Но сейчас об этом не следовало вспоминать.
Вытерев шею и руки, Синтия взяла поданный миссис Фриц стакан ледяной воды и жадно осушила его.
— Кофе, мэм? — спросила кухарка.
— Нет, спасибо, — отказалась Синтия, дождалась, когда миссис Фриц скроется на кухне, и повернулась к Рассу. Она держала полотенце перед собой, отгораживаясь им, словно щитом, от пристального взгляда Расса. — Прошу прощения, — негромко произнесла Синтия. Ее дыхание уже выровнялось, но тело, казалось, дрожало от волнения. — Если бы я знала о твоем приезде, не стала бы врываться сюда без предупреждения.
— Ты у себя дома, — мягко возразил Расс. Он не сводил глаз с Синтии — впрочем, такое с ним случалось и раньше. — Ты имеешь право входить куда пожелаешь. Непрошеный гость — это я. Мне просто захотелось заехать к вам, повидаться с Дайаной, а заодно узнать, все ли хорошо у тебя.
— Я в полном порядке.
Но вид Синтии свидетельствовал об обратном — казалось, она парализована страхом. Нет, тут же понял Расс, не парализована, а скорее загипнотизирована. С той памятной встречи в кафе они принадлежали друг другу так безраздельно, что остальной мир для них перестал существовать, а неведомая сила непрестанно влекла их друг к другу. Кто знает, быть может, это влечение вызвано неким химическим процессом в их организме, воздействие которого они не в силах обуздать. Расс догадывался, что сейчас желание обуревает Синтию не меньше, чем его самого.
А Синтия в этот момент не думала ни о встрече в кафе, ни о непреодолимом влечении. Она понимала, что должна извиниться и уйти в дом, но сделать это не могла. Ничем не лучше было стоять столбом. Недовольная жалким прикрытием, которое обеспечивало полотенце, Синтия пересекла дворик и села за стол напротив Расса, прикрыв полотенцем шею и грудь. Только после этого она сумела вздохнуть свободно.
Расс тоже сел.
— У тебя чудесный дом, Син. Он принадлежал Мэттью до того, как вы поженились?
— Нет, мы купили его после свадьбы. Хозяйка этого дома скончалась как раз в то время, когда мы подыскивали себе жилье. Дом требовал серьезного ремонта.
Немногочисленные помещения дома, которые удалось увидеть Рассу, находились в безупречном состоянии. Он догадывался, что после покупки дом не раз ремонтировали и отделывали заново.
— Должно быть, и с садом пришлось немало повозиться?
— Да, он был совсем запущен. Некоторые растения удалось сохранить, но большинство мы заменили.
— Твой специалист по ландшафтным садам на редкость талантлив.
— Я не обращалась к специалисту по ландшафтным садам. Те из них, с кем я беседовала, предлагали устроить множество милых мелочей, которые придали бы саду стандартный чопорный вид. А мне хотелось, чтобы он поражал обилием растительности, и, веришь или нет, добиться этого оказалось гораздо проще, чем я думала. Поэтому я сама руководила всеми работами.
Это признание произвело впечатление на Расса, но не удивило его. Он знал, что Синтия способна осуществить все, что ни задумает, и деньги или самоуверенность, которую придает богатство, тут ни при чем. Синтия умела работать. Училась ли она готовить, поддерживала ли порядок в их крохотной квартирке, ухаживала ли за ребенком или за мужем — все получалось у нее превосходно.
— Должно быть, ты уже тогда планировала предстоящую свадьбу, — заметил он. — Эта лужайка — идеальное место для проведения свадебного торжества. И если солнце согласится выйти из-за туч…
— Непременно, — живо перебила Синтия и улыбнулась. — Оно всегда покровительствует новобрачным.
Расс медленно расплылся в улыбке.
— Ты всегда умела надеяться на лучшее — пожалуй, как никто другой. В школе ты готовилась к экзаменам, буквально не отрываясь от книг, но, когда закрывала учебники, уже твердо знала, что без труда сдашь экзамен. Когда мы подыскивали себе квартиру, ты была уверена, что мы найдем подходящую и недорогую, — так и вышло. Когда мы искали работу, ты не сомневалась, что мы будем работать неподалеку друг от друга, чтобы каждый день встречаться за ленчем, — и ты действительно оказалась права. — Он отчетливо помнил эти встречи за ленчем. Судя по мечтательному выражению на лице Синтии, она тоже помнила их.
— Коричневые бумажные пакеты… — задумчиво проговорила она, вспоминая. — Сандвичи с арахисовым маслом и желе, с творогом, оливками или тунцом — два тебе, один мне. Картофельные чипсы обычно ломались и мялись при перевозке. Яблоко и термос шоколадного молока…
— Шоколадного крема, размешанного в молоке, — с усмешкой поправил Расс. — Помнишь?
Она усмехнулась в ответ и кивнула.
— Я всегда уверяла тебя, что они как следует перемешаются, — так и выходило.
— А еще ты твердила, что незачем спешить в больницу после того, как у тебя отошли воды. Мы медлили так долго, что едва не опоздали, — Расс повернулся к Дайане, — и ты чуть не родилась на переднем сиденье… — Он осекся, видя, что в глазах дочери блестят слезы. — Что случилось? — встревоженно спросил он.
Она улыбнулась.
— Ничего. Просто приятно видеть вас вдвоем… — Она метнула быстрый взгляд на Синтию и снова уставилась на отца. — Похоже, жизнь вернулась на круги своя — как раз накануне моей свадьбы.
В эту минуту Синтия окончательно уверовала, что Дайана — настоящее сокровище. Другая дочь на ее месте злилась бы на мать — за то, что свадьбы пришлось ждать так долго. А Дайана, казалось, была всем довольна, подтверждая то, что объяснила Синтия Рассу вчера вечером, в номере отеля. Дайана всегда была послушным ребенком. Она довольствовалась тем, что получала, и умела быть благодарной, как никто другой.
Должно быть, те же мысли посетили и Расса, поскольку, прежде чем Синтия взяла себя в руки, он обнял Дайану за плечи и привлек к себе. Синтия почувствовала резкий укол, а затем — судорожное биение сердца. Она впервые видела отца и дочь рядом, и это зрелище поразило ее сильнее, чем можно было предположить. Расс вел себя непринужденно, и сразу было видно, как сильно любит он Дайану, — из него мог бы получиться замечательный отец. Синтия даже немного приревновала дочь к Рассу.
Мимоходом отметив в этой ревности оттенок зависти, Синтия поднялась и направилась к дому.
— Син, ты куда?
— Принять душ, — отозвалась она и устремилась к двери, не обращая внимания на скрип плетеного стула за спиной. Но Расс догнал ее прежде, чем она успела открыть дверь.
— Подожди, — приглушенно произнес он. — Я хочу кое о чем спросить тебя.
