построенные на удовлетворении чисто физических нужд, которые будут случаться время от времени? И которые будут держаться в секрете?
Он посмотрел в ее полные огня глаза и нежно прикоснулся к ее руке:
— Это все, что мы можем себе позволить. Отделить наши личные отношения от деловых. И не позволить другим, начиная с членов твоей семьи, помешать им. Мы слишком заняты своей карьерой и из-за наших расписаний вынуждены находиться на разных концах земного шара. Но я буду делать все, что в моих силах, чтобы проводить с тобой как можно больше времени. Мне следовало предложить это еще тогда и не следовало отказываться от того удовольствия, которое мы могли предоставить друг другу.
Селена опустила глаза, чтобы он не смог прочесть, что в них написано.
— Ты полагаешь, я хочу того же?
— Несомненно. Но, судя по всему, ты решила отказаться от удовольствий ради своей карьеры и служения своей семье. Вот почему ты достигла таких высот в столь юном возрасте. В этом ты похожа на меня.
Она с вызовом посмотрела на него. Ее враждебность озадачила его, но вместе с тем заставила сходить с ума от желания укротить ее.
— У нас нет ничего общего, — зло сказала Селена. — И я никому не позволю решать за меня, чего я хочу и как я этого хочу.
Она жаждала боя. Грубой драки. Демонстрации того, на что он готов, чтобы заполучить ее обратно. Что ж, он не заставит себя ждать.
— Ты хочешь меня. — Резким движением Аристидес оторвал ее от стола и притянул к себе. — А что до того, как ты хочешь меня, я могу освежить твою память.
Он протянул руку ей за спину и с грохотом смел со стола все, что на нем находилось.
Селена задрожала. На ее лице отразилась череда различных эмоций: сначала тревога, потом ярость и наконец неистовое возбуждение.
— Болван, это вещи моего отца, — задыхаясь, прошептала она.
Он прижал ее к холодной поверхности стола, раздвинул ее ноги и склонился над ней:
— Ничего не разбилось. И я все расставлю, как было… потом. А теперь… скажи, что ты меня не хочешь.
Он наклонился и прижался губами к ее груди, к соскам, которые от возбуждения пробивались сквозь ткань ее блузки и бюстгальтера. Потом он припал к ее губам. Его язык проник к ней в рот и прикоснулся к ее языку, заставив ее застонать от удовольствия. Почувствовав под собой движение ее бедер, Аристидес выпрямился, а потом прижал свою пульсирующую плоть к ее сердцевине, укрывающейся внизу живота, вызывая у нее новую волну желания.
— Скажи, что не хочешь. Скажи, что ты не думала об этом, когда закрывала свои глаза, когда просыпалась или спала.
Она подняла на него свои прекрасные глаза, полные лихорадочного возбуждения, нескрываемого вызова и чего-то похожего на… разочарование?
С явным усилием Селена поднялась на руки, ее бедра крепче сжались вокруг него, возбуждая его еще больше.
Прежде чем он успел уложить ее обратно и овладеть ею прямо там, на столе, она резко сказала:
— Это значит, что у меня здоровый сексуальный аппетит, а ты являешься сексуальной фантазией любой женщины. Слишком очевидно, чтобы требовать доказательств.
Он внимательно посмотрел ей в глаза, затем сделал шаг назад:
— Я — твоя сексуальная фантазия. И ты не спишь с кем попало, чтобы удовлетворить свой здоровый сексуальный аппетит. Могу поспорить, другому ты бы уже давно выцарапала глаза.
Дрожащей рукой Селена поправила свою одежду:
— Я думала о том, какая катастрофа могла бы последовать за искушением, которому я могла поддаться.
— Единственным искушением, которому ты не поддалась, было сорвать с меня одежду и расцарапать мою кожу, умоляя овладеть тобой.
Она посмотрела вниз на свои бедра, которые, он знал это, дрожали от желания.
— Возможно. И может, если бы ты пришел с этим предложением сразу после тех выходных, я бы рассмотрела его. А сейчас слишком поздно. Я теперь не одна.
Его как будто ударили ниже пояса.
Он стоял потрясенный, пока она шла к двери.
Когда она взялась за дверную ручку, он прорычал:
— Порви с ним.
Когда она повернулась к нему, на ее лице было написано изумление.
— То, как ты отвечаешь на мои поцелуи, говорит явно не в его пользу. Получается, ты живешь с ним, руководствуясь рассудком, а жаждешь меня. Это закончится тем, что ты унизишь его и причинишь ему боль.
В ее взгляде читалась жалость.
— Ты думаешь, что понял все насчет устройства этого мира?
— Нет, но я наконец понял, что мы созданы друг для друга. Я не поверю, если ты скажешь, что тот другой доставляет тебе такое же удовольствие, какое доставлял тебе я. Такая страсть, такая совместимость случается раз в жизни. И нам невероятно повезло, что мы встретили друг друга.
Селена покачала головой и снова повернулась к двери.
Аристидес бросился к ней и схватил за руку:
— Скажи мне «да», как тогда, когда мы были вместе, и мы дадим друг другу то, в чем так сильно нуждаемся. Порви с тем… другим. Я подожду.
На этот раз она вырвала руку, как будто его прикосновение обожгло ее:
— Нет. И это окончательное решение. У нас была попытка, но теперь у меня нет достаточно веской причины, чтобы воскрешать ее ради случайных встреч, даже если они будут отличаться потрясающим разнообразием. — Она открыла дверь и бросила на него последний взгляд. — Сарантос, теперь ты знаешь дорогу. Выход найдешь сам.
Аристидес направился к выходу. Но он уйдет не раньше, чем соберет всю нужную информацию, которая поможет завоевать ее.
Будь он проклят, если не добьется ее. И он не станет ждать, пока она образумится. Она не была замужем и не была помолвлена. В таком случае он узнает, кто является его соперником, и разлучит их.
Аристидес услышал, что Селена больше не живет в семейном особняке, поэтому он решил подождать в машине, пока она выйдет.
Он последовал за ней в престижный загородный клуб и вошел внутрь.
Там он увидел, как она подошла к какой-то женщине с ребенком. Она поздоровалась с ней и, прежде чем уйти, нагнулась и поцеловала малыша.
Аристидес поспешил за ней. Он боялся пропустить ее возможную встречу с мужчиной, которого он определил своим соперником. Он приблизился к той женщине с ребенком, к которым подходила Селена, и бросил на них рассеянный взгляд.
Вдруг что-то заставило его посмотреть на них еще раз. И еще раз. Земля покачнулась у него под ногами.
Что-то готово было взорваться у него в груди.
Этот малыш…
Этот ребенок…
Это был… его ребенок.
Глава 3
