сделали свое дело. Мигуэля приобщили к фешенебельному спортивному клубу, он стал появляться на раутах. Исподволь разжигали аппетит к сладкой жизни. Действовали терпеливо, объясняя, почему и как он, потомок грандов, оказался в России.
На обработку русского испанца не жалели денег, времени и сил. Знали — он стоит того. Мигуэль владел русским языком так же свободно, как и испанским. У него законченное среднее образование, полученное в советской школе. Есть друзья среди русских, а в Москве осталась любимая девушка. Русских, их нравы, образ жизни он знает куда лучше тех, кто учился в специальных колледжах.
В Испании Мигуэль с отличием окончил филологический факультет университета и попутно овладел науками, ничего общего с филологией не имевшими. Здесь же он принял первое «крещение» — ему поручили «разработку» лидеров африканского землячества. О первой пробе сил шеф отозвался одобрительно. Но чтобы отправиться в большое плавание, потребовался еще год специальной подготовки. И тогда на юге Франции, в портовом городе, открылась посредническая контора по сбыту товаров из Венесуэлы «Арриго Кастильо и сын».
Сейчас старик отошел от дел, а молодой преуспевает. Энергия поразительная, и в средствах для достижения целей не стесняется.
Профессор Поляков имел возможность испытать это на своей шкуре. Он рассказал:
— За рубежом на симпозиуме микробиологов профессор Мадлен Рифо, коллега, выступавшая с докладом вслед за мной и занимавшаяся теми же исследованиями, что и я, проявляла несколько повышенный интерес к моей особе, к моим работам и к моей жизни. Узнав, что я был на войне, в плену, а потом в отряде маки?, она предложила познакомить меня со своими друзьями, отцом и сыном Кастильо, которые представляют фирму, изготовляющую лабораторное оборудование, и находятся здесь с целью установления контактов с учеными. Я сказал, что не уполномочен вести подобные переговоры, но Мадлен настояла на своем: «Никаких переговоров. Встреча бывших боевых друзей. Старший Кастильо сражался с гитлеровцами во французском отряде маки?». И на следующий же день Мадлен Рифо вместе с отцом и сыном Кастильо ждали меня в ресторане. Я не сразу узнал испанца-провокатора, но лицо показалось знакомым, и я спросил: «Мы где-то встречались в годы войны? Вам не приходилось бывать в отряде маки? на швейцарской границе?» Испанец буркнул что-то неопределенное, а сын, прервав беседу, объявил, что их ждет телефонный разговор с Венесуэлой и они вынуждены покинуть меня до следующей встречи. Больше я их не видел. Но вечером, когда я вышел из отеля прогуляться по узким улицам древнего городка, вдруг невесть откуда выскочил красный «оппель» и чуть было не раздавил меня, прижав к стене. Я чудом остался жив, отделавшись легкой раной и шоком.
Позже, в больнице, когда полицейский расспрашивал меня о «досадном происшествии», я вспомнил, что красный «оппель» в тот злополучный день два-три раза промелькнул у меня перед глазами, а вечером, когда я вышел на прогулку, он стоял у подъезда. Накануне отъезда домой на улице ко мне подбежал мальчишка, сунул конверт, буркнул «это вам» и скрылся. Там была записка, напечатанная на машинке, без подписи: «Забудьте навсегда о существовании Кастильо и о вашей встрече с ним в отряде маки?. Автомобили заносит на тротуар не только в этом городе. Запомните».
Но я не забыл. А тут снова встреча в ресторане. Сын удивительно похож на отца. И я, и Аннет, мы сразу узнали его.
— Что побудило Аннет ринуться к столу испанца? — поинтересовался Бутов.
— Жажда мести... И сколько я не уговаривал ее отказаться от этой абсурдной мысли, Аннет продолжала твердить свое: «Я буду карать его именем погубленных» Я напомнил ей о красном «оппеле». «Угомонись, мне страшно за тебя». Только вряд ли я смог переубедить ее.
СЛУЧАЙНЫЙ ПАССАЖИР
...Кастильо вышел из гостиницы в ту пору, когда в столице уже наступил час «пик». Но его, видимо, толкучка устраивала — меньше обращаешь на себя внимание.
Шел он неторопливо. Прогулка, только обычная прогулка по городу. В ГУМе заглянул в отделы, пользующиеся особым вниманием иностранных туристов — электробытовые приборы, фотоаппараты, посуда... Ничего не купил, вышел из универмага и по улице Куйбышева проследовал на улицу Богдана Хмельницкого. Зашел в магазин химических товаров, но и здесь, хотя и приценивался, воздержался от покупок.
Гулял долго. Время от времени окунался в людской поток, чтобы вновь вынырнуть на другой стороне улицы. Магазин. Еще один. Поворот в Армянский переулок, оттуда в Малый Комсомольский. И вдруг стоп. Кастильо стал на край тротуара — так в Москве ловят такси или «левую» машину. Но в тихом немноголюдном переулке стоянки такси нет да и по части «леваков» не густо. Все ясно: назначено свидание. В 20.20 появилась бежевая «Волга». Кастильо поднял руку. «Волга» остановилась. Хромоногий наклонился к водителю:
— Подвезете?
— Садитесь.
«Волга» долго петляла по городу, пока не остановилась у ресторана «Гавана». Высадив пассажира, водитель начал копаться в моторе. Через несколько минут «Волга» тронулась. Она снова плутала по московским улицам и, наконец, припарковалась у дома-башни на Ленинградском шоссе. Позже станет известно: водитель здесь живет. Во всяком случае прописан.
Минимум необходимых сведений о «леваке» собрано: номер машины, адрес, фамилия, место работы, профессия... Шелвадзе Николай Григорьевич. Родился в Тбилиси, журналист, нештатный корреспондент литературно-художественного журнала, издававшегося в одном из южных городов России, в Черногорске.
На стол полковника легло несколько фотографий хромоногого и Шелвадзе. Порознь и вместе. Около машины. На улице. У ресторана.
— Вы уже успели что-нибудь узнать о нем? — спросил Бутов своего помощника Сухина.
— Да. Запросил коллег из Черногорска. Они сработали быстро и тут же связались с редактором журнала, представляемого Шелвадзе. Пришел ответ.
— И что же?
— Подтвердили: он нештатный корреспондент этого журнала в Москве. На хорошем счету — опытный, оперативный журналист. Холост. Недавно в качестве туриста выезжал за рубеж. Ни в чем предосудительном не замечен.
...Нико Шелвадзе был задержан на улице Горького за грубое нарушение правил дорожного движения. Сотрудник ГАИ забрал у него водительские права.
— Явитесь за ними в отделение.
Шелвадзе возмущался, называл фамилии больших начальников, с которыми он-де хорошо знаком. Они, мол, не потерпят беззакония. Но документы все же забрали и вернули лишь к вечеру.
На следующий день Сухин вылетел в Черногорск. Провожая его, Бутов предупредил:
— Не исключаю вашей встречи там с Шелвадзе. Вчера он в центральной кассе Аэрофлота покупал билет до Черногорска. Летит через два дня... Вам, пожалуй, стоит задержаться на юге.
Для Бутова бесспорно: Кастильо не случайно оказался в Малом Комсомольском переулке. Такси ему легко было взять у магазина «Химические товары», а он пошел в переулок, чтобы ловить «левую» машину. Далее. С кем из советских людей встречался «хромоногий» за время пребывания в Москве? «Сократ», сотрудники внешнеторгового объединения и Шелвадзе. Все логично: с человеком, который будет выполнять задание, лучше встретиться ближе к финишу. Зачем ему понадобился Шелвадзе? Зачем тот сразу же отправился на юг? Пока не ясно...
Бутов еще раз окинул взглядом фотографии. А в голове все сверлит и сверлит: «Я вроде бы уже слышал эту фамилию. Но когда и от кого?» Память выстроила ассоциативный ряд: Захар Рубин, Сергей Крымов — муж его дочери... И тут всплыло: Нико Шелвадзе... Однажды профессор, рассказывая о своих знакомствах, упомянул красавчика с Кавказа, пленившего его, Рубина, даму. «С первого захода увел. Это, между прочим, не помешало ему через два месяца снова явиться ко мне в гости».
