дороге слушали твои бесподобные диалоги с этим типом — пригодится. Но фигура, похоже, не из главных — так, среднее звено. Ничего, через него и на других выйдем, не впервой.
— А я, оказывается, была приманкой? Как же ты мог, Пронин?
— Сама напросилась, — последовал резонный ответ. — Тебе было сказано: сиди дома. Ты не послушалась, а я же еще и виноват.
Возразить мне было нечего.
Глава 10
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
Кое-как переведя дыхание и переварив досаду, я задала следующий вопрос:
— Но вы хоть выяснили, что произошло?
— Выяснили. Только не кидайся тяжелыми предметами, то, что ты услышишь, может тебе не понравиться. Но уж не взыщи — сама попросила… Главный вывод такой: бог дураков любит…
Я пошарила глазами по комнате в поисках тяжелого предмета.
— Разговор отменяется, — мгновенно среагировал Володя. — Теперь буду только отвечать на прямые вопросы и только в машине. А на правду обижаться не надо, кто тебе ее, кроме меня, старого, скажет?
О чем я могла его спросить? Только об одном: во что же я вляпалась?
— В дерьмо, — лаконично ответил Володя. — Любовно приготовленное твоей ближайшей подругой. Она заварила кашу и должна была ее самостоятельно расхлебывать. Но предпочла подставить тебя, потому что прекрасно знала: перед Парижем ты не устоишь. С ее же стороны на кону стояли двести тысяч долларов, которые — кровь из носу — нужно было получить.
— У Аськи таких денег не было, — не поверила я.
— Правильно. Поэтому она позаимствовала их у собственного мужа, но его предупредить об этом как-то забыла. Взяла из домашнего сейфа и по совету одного своего ближайшего друга вложила в «выгодное дело» — обувной магазин. Чтобы в ближайшем будущем получить свое собственное маленькое состояние. А исходные деньги положить на место.
— Ну?
— Баранки гну! Магазин, сама понимаешь, прогорел. Ни денег, ни процентов, ни друга, кстати. Ищи ветра в поле.
— Но у нее муж — банкир. Мог бы по своим каналам…
— В том-то и дело, что он спал и видел, как бы развестись и снова жениться. Чем его твоя подруга держала, не знаю. Но признаться в краже и наличии друга — мгновенно вылететь на улицу с голым задом. Значит, надо было самой крутиться. Она и крутилась: исхитрилась найти своего друга за границей, куда он благополучно удрал с денежками. Даже номер его счета в банке узнала. Но в обмен на эту информацию с нее потребовали разрешение властей на открытие в Москве филиала косметической фирмы. Твой прекрасный француз решил, что сможет сэкономить неплохие деньги на взятках, если Ася в зубах принесет ему все документы. Она «выбила» разрешение…
Туман у меня в голове начал понемногу рассеиваться.
— А привезла его я.
— Правильно. И получила приз: хорошую работу и, как я полагаю, еще что-то. Твой француз, кстати, рисковал минимально, а тебя вполне могли пришить по дороге домой. Если же этого не произошло, значит, помощника себе он подобрал правильно. Хладнокровного, умного, находчивого… Это я, между прочим, про тебя, Ленка.
— Издеваешься? — обиделась я.
— Ну, подруга, на тебя не угодишь. Глупой быть не хочешь, умной — отказываешься. Ладно, излагаю факты. Как Ася достала разрешение — не знаю, но достала. И обнаружила, что находится «под колпаком». Ехать самой в Париж было невозможно. А ты оказалась идеальным вариантом. Помнишь французскую комедию «Разиня»?
Комедию я, конечно, помнила. И искренне посочувствовала своим противникам. Иметь дело с дилетантом-лопухом — самое паршивое занятие. Дилетант, как правило, непредсказуем и неуправляем. К тому же никто и вообразить не мог, что я влезла в это довольно-таки опасное мероприятие, не имея ни малейшего понятия о том, что оно собой представляет, и практически бескорыстно. Такого идиотизма мои преследователи и похитители просто представить себе не могли. И добросовестно создавали сложные комбинации, которых я просто не замечала.
— А, кстати, ты этих самых злоумышленников-то прихватил?
— Прихватил, но, скажу честно, не методом дедукции. Просто пошел в соответствующее министерство к дяденьке, от которого у нас очень многое зависит в области парфюмерно-косметического сотрудничества с заграницей. Прикинулся шлангом и начал его расспрашивать о деле этого твоего Жана Марэ, мол, надежно ли, не мафия ли какая, да что за польза для великой России? Он мне, конечно, наплел семь бочек арестантов, а потом послал за конкретными сведениями эшелоном пониже, к одному из своих помощников. Прихожу: ба! Сидит один из моих «крестников», которого я в первый раз посадил за злостное хулиганство — пьяного избил и ограбил, а второй раз — за перепродажу краденых машин. Теперь, смотрю: стильный костюмчик, дорогие сигареты, кабинет — закачаешься. И мне он, сама понимаешь, не очень обрадовался. Но про фирму рассказал все. И про то, что Асин друг попросил кое-кого забрать у тебя кое-какие неприятные для него документы — тоже.
— Микропленка в ручке?
— Правильно. Я же доходчиво объяснил ему: отдаст мне тех, кто тебя пасет, никто ничего о его прошлом не узнает, если сам, конечно, не проболтается. Не устраивает его такой вариант, иду обратно к его боссу и «на голубом глазу» объясняю, что он, наивный и благородный радетель за благо России, пригрел на своей груди змеюку поганую. Просто, как апельсин.
— Как все гениальное, — подольстилась я.
— Ну, пусть гениальное, — не стал возражать Володя. — Как ты думаешь, какой вариант мой «крестник» выбрал? Правильно думаешь, первый вариант ему куда больше улыбался. И, как миленький, написал мне на бумажке адреса всех конкретных исполнителей, с фамилией, именем, отчеством и даже номерами телефонов. Только что размер костюмов и ботинок не указал. Короче, благодаря твоим авантюрам удалось задержать двух красавчиков, которые давным-давно в розыске числятся. Они обменный пункт обчистили и одного из наших коллег ранили. Этих, вестимо, посадим, никто за них заступаться не будет, поскольку полезной информации у них — ноль целых хрен десятых, нанимали через того «джинсового», который тебя из аэропорта пытался увезти. Хотя и его они знают постольку-поскольку: получили задание — доложили об исполнении — положили в карман гонорар. Может быть, и найдем, но ведь и он — «шестерка».
— А покрупнее никто не попался?
— Попался, но… Знаешь, почему тебе та баба в Париже не понравилась?
— Противная и любопытная — вот почему.
— Это само собой. А в основном потому, что никакой бабы там не было, а следил за тобой один и тот же мужик. Ближайший помощник Аськиного приятеля. Он и в номер к тебе залез, пудреницу подменил. Он же и духи спер. Но это все было в Париже, доказать невозможно. Пытался твоего мужа побить, а кто оказался побитым? Кстати, первую пудреницу я у него изъял — теперь у тебя целых две будет, на всю жизнь хватит.
И Володя королевским жестом протянул мне точную копию той, которая лежала у меня в сумке. Точную, да не совсем. Лепесток одной из лилий, как мне сразу и показалось, был слегка деформирован.
— Она! — ахнула я. — Та самая, парижская.
— Вот, сразу видно, что ты — не профессионал. А в нашем деле нужно учитывать любую мелочь. Не мог же лепесток сам по себе распрямиться? Значит, нужно было эту игрушку изучить вдоль и поперек и понять, в чем секрет такой метаморфозы. А ты уши развесила — и хлопаешь ими…
— Не впадай, пожалуйста, в репертуар моего мужа, — попросила я. — Все это и еще многое, чего мне предстоит услышать дома. И, подозреваю, — не один раз.
— Ладно, не буду, — великодушно согласился Володя. — Я сегодня добрый. Хоть и пешек задержали, но все-таки хоть какой-то навар…
— Бульон это из-под яиц, а не навар! — возмутилась я. — А сам «джинсовый»? А мужик этот, который
