- Получше.
- Ты старайся её поменьше шевелить, а то срастётся неправильно.
- Ладно. А у тебя всё цело?
Михееву вдруг захотелось пожаловаться на синяки и ссадины, но в последний момент пришла идея получше.
- Вроде бы. Только хуй колом стоит целыми днями.
- Ага, - участливо отнёсся к новости Ивашкин. - У меня тоже такое бывает. Говорят, это нормально. Одна резвая вдова — и симптомы исчезают.
- Не, это другое. Как в Бесконечность ходить стал, так и зацепило. А с бабами у меня — всё наоборот. Разденешь её, положишь перед собой — тут и сказочки конец. Боюсь я его.
- Кого?
- Мохнодырчатого разверзия. Лот номер двадцать пять: барельеф «пастушка, стоящая раком». Чёрный мрамор, отвёртка.
Михеев произнёс эту сумятицу на одном дыхании, израсходовав кислород полностью.
- Тебя кто-нибудь ждёт? - спросил Ивашкин.
- Не. Я специально с ней поссорился, чтоб не ждала.
- Не хотел неожиданностей?
- Так спокойнее.
- Да уж, - Ивашкин хмыкнул. - А меня ждёт.
- Как зовут?
- Наташа.
- Красивая?
- Ну, а какой смысл страшную любить?
- Не знаю. Страшные, говорят, самые верные и заботливые. И готовить умеют.
- А жить со страшной как?
- В темноте.
Михеев заржал в полный голос и долго не мог успокоиться.
- Жаль, ты не куришь, - проговорил он, когда устал.
- Почему?
- Я бы тебе сигарет принёс.
- Может, лучше одеяло? Или матрац?
- Ишь ты!
- Холодно.
- Ладно. Спрошу, но не обещаю.
- А, кстати, у вам там кто постельными принадлежностями заведует?
- Ну так, постельничий и заведует.
- Знакомый твой?
- Ближайший кореш. Каждую пятницу вместе амброзию пьём.
- Завидую тебе. А банные дни бывают?
- Да. Раз в десятилетие. Но это нормально, карабинеры не воняют.
Родители Михеева ссорились не часто и не громко, за исключением того последнего случая, когда пришла повестка.
- Ты собираешься что-либо предпринимать или нет? - раздражённо спросила мать.
- А что такое? - Отец пил на кухне пиво и пребывал в благодушном расположении духа.
- Неужели у тебя не найдётся знакомых в этом паршивом военкомате? Для родного сына уж мог бы задницу от дивана оторвать.
- Уймись, старая. Пусть сходит оболтус на службу. Для своей же пользы.
- Интересно, какой? Сортиры генералам строить?
Отец напрягся, как это бывало в их спорах, если супруга молола откровенную чушь.
- Бабьи сказки.
- Ага. Только я от тебя их и наслушалась. Память водкой отшибло?
- Вот. Я ещё и алкоголик.
Он залпом допил стакан и демонстративно наполнил его снова.
- Я в совке служил. При коммунистах.
- В чём разница-то?
- Во-первых, два года, а не один, как сейчас. Во-вторых, у наших генералов таджиков своих не было. Интернационализм. И вообще, о чём мы говорим? Вопрос решённый. Баста!
Лицо матери налилось злобным пурпуром.
- Для тебя решённый, а я ещё посмотрю. Сама найду нужных людей.
- Ты лучше титьку! Титьку ему дай! - разошёлся отец.
К вечеру дело обернулось водкой. Крепкое зелье принесло неожиданный результат — произошла мерзкая драка между родителями, которую Михеев безуспешно пытался разнять. Ему досталось тоже, и военкомат в итоге остался доволен.
Друзья, соскочившие с армии, дразнили его королём лохов. Он отшучивался, плёл про то, что поступил в школу жизни, и бухал напоследок по-взрослому, чтобы самому верилось.
Комбат умел толкать речи — Гораций рядом не лежал. По любому поводу. Приезд очередного начальства ли, ядерная война, сенокос, стрельбы — он всегда находил парочку сочных выражений. И обсасывал их, как младенец запрещённый леденец.
Ивашкину досталось от комбата в виде «говнодолбанного педрилы, отказавшегося от государственного халявного содержания». Мало того, что он свинтил, так даже и этой простой вещи не смог сделать втихую. Газеты, блин, пестрят заголовками: «мудила с автоматом на большой дороге».
Автомат-то ту причём? Повесили на дезертира недостачу?
Командующий округом вот-вот нагрянет, комитет матерей, мать их!
- А вы, порождения похотливых залуп, так и запишите к себе в блокноты: с этого дня дристать — только по команде. Усиленный наряд, никаких увольнительных. Кто там намылился домой в ноябре, будет дрочить до нового года. Дембель отменяется. На гауптвахте начинаем ремонт: краску от стен отдерём, полы деревянные цементом зальём. И что ещё? Да! Чтобы воды там всегда по колено стояло!
Выражался он несколько вульгарно, зато образно и доходчиво.
Михеева не могло не насторожить обещание усилить дисциплину и режим, но он надеялся, что, по обыкновению, пламенной речью сердце и успокоится. Ну, разве что дня на два ретивости у солдат прибавится. Потом вялотекущая тягомотина службы засосёт в себя все процессы обратно. Потому что «нет на свете такой силы, которая бы могла вечно удерживать дерьмо в дырявом полиэтиленовом пакете, заткнутом пальцем» - КПСС*.
Михеев, пока в уши солдат текли начальственные премудрости, незаметно переключился к любимой теме Бесконечности, а потом, взглянув на небо и не найдя там звёзд — день ведь — стал думать о Космосе, правда, в более широком его понимании.
Мечта каждого метеорита — быть замеченным во время падения. Задача эта кажется тривиальной только на первый взгляд. Если падать днём, то шансов практически никаких, а если ночью, то нужно учитывать облачность и прочие погодные условия. Холод, например, гонит людей домой, к камину, откуда неба не видно. То же самое и дождь. Но даже райская погода — ясная, безветренная и тёплая — не гарантирует успеха. Поэтому многие метеориты прибегают к хитростям: одни набирают излишний вес и размеры — их замечают в телескопы задолго до падения; другие приземляются в местах большого скопления народа.
